– Вот! – поднял указательный палец Академик. – Я как раз и говорил о этом!
– Так вы тоже считаете, что Основной Мусор Человечества – это сам человек? – спросил у Лаборанта один из Профессоров.
Лаборант задумался.
– Видите ли, – произнес он. – Все не так просто…
– Выводы полагается делать Ученому Совету, а не Лаборантам! – заявил Академик. – Ступайте, занимайтесь своими обязанностями!
Лаборанты тихо растворились в дымке, поднимающейся над кучами мусора.
– Я полагаю, что мы на верном пути, – решительно сказал Академик. – И этот выброшенный на Свалку ребенок – важный шаг на пути к понимаю сущности человечества…
Издалека раздался шум: это бежали дозорные из числа студентов.
– Едут! – кричали они. – Грузовики едут!
Академик поднялся во весь свой громадный рост и оскалился страшными белыми клыками.
– Предлагаю перенести рассмотрение данного вопроса на следующее заседание Ученого Совета, – провозгласил он. – А сейчас нам предстоит вступить в активную фазу Эксперимента – в прямое взаимодействие с людьми…
Члены Ученого совета нахмурились.
Еще бы. Вольготная жизнь заканчивалась.
Но Эксперимент есть Эксперимент. И настоящие ученые должны бесстрашно идти навстречу истине. Точнее – броситься на нее, не страшась ничего, даже самой смерти!
– Вы знаете, люди жестоки, – говорил Академик. – Но нет другого способа познать их, кроме как встретившись лицом к лицу!
– Да! Да! Мы готовы! – воскликнули молодые.
– А что еще остается… – проворчали старые.
Академик упруго, опираясь на кулаки, подскочил к секретаршам.
– Берегите детеныша! – строго сказал он. – Его надо воспитать достойным существом. Какое счастье, что мы его нашли…
И в глазах старого, видавшего виды Академика мелькнули слезы.
Внизу, у подножия свалочных гор уже ревели моторы грузовиков. Мелькал призрачный свет фар, чуть рассеивая непроглядную мглу ночи.
Люди везли сюда свой мусор.
Пора было поделиться с людьми и своим собственным мусором…
– Вперед! – скомандовал Академик, и все научное стадо ринулось черед завалы вниз, к грузовикам.
Снизу раздались полные ужаса вопли. Послышались выстрелы.
– Проходите грузовики и, не останавливаясь, на Город! – командовал Академик. – Ни какого снисхождения к людям! Полная чистота Эксперимента!…
Оглашая душераздирающими воплями округу, стадо помчалось в сторону Города.
Академик, успокаиваясь покрутился на месте, перебежал на несколько шагов назад и устроился на своем командном пункте – самой высокой куче мусора в округе.
Секретарши охотно возились с детенышем, который, почему-то, был не очень доволен уходом. Сначала он просто пищал и издавал тихие звуки недовольства, но в один момент вдруг разразился диким, режущим уши воплем.
Секретарши носились взад и вперед, выхватывая друг у друга ребенка, но все это отнюдь его не успокаивало.
Академик на своем холме морщился: младенческие крики мешали ему думать. А поразмыслить было над чем.
Сейчас коллеги проводят важную часть Эксперимента: они пробуют этот мусорный человеческий Город на прочность. Опыт опасный, но совершенно необходимый…
И тут до Академика донесся новый звук.
Он настороженно прислушался.
Это было похоже на плач. Только совсем не на плач младенца, а на… всхлипывания женщины!
Человеческой женщины.
И Академик увидел, как в темноте, на ощупь, спотыкаясь и падая, вновь вставая, движется тонкая женская фигурка.
…Люди совершенно не приспособлены видеть в темноте. Что говорить, примитивные существа… Впрочем, сколько можно об очевидном?
Женщина явно что-то искала. Она шарила руками по сторонам и сквозь рыдания бормотала бессвязные фразы:
– Где… Где ты, маленький мой… Куда же ты подевался… Прости… Прости меня… Нет, нет мне прощения… О, господи…
Едва в стороне раздавался детский плач, как женщина неловко бросалась вперед – и тут же падала, запутавшись в невидимом для нее лабиринте из мусорных куч.
– Я не хотела бросать тебя! Бес попутал… Ну, пожалуйста… Пожалуйста, найдись… Я иду к тебе… Ты слышишь? Ну, скажи еще что-нибудь! Я же не вижу тебя… Ну, заплачь…
Секретарши испуганно посмотрели на Академика.
Он сделал им знак.
Ребенка положили на ровную поверхность. И отошли в сторону. Малыш тут же затих, очевидно уснув от усталости. И Академик понял, что эта женщина не найдет своего ребенка в темноте.
Эх, люди, люди… Опять из-за вас ломается очередная стройная теория… Все-таки, если бы вы были совершенно безнадежны, то и не стоило бы проводить Эксперимент…
Женщина стояла, пошатываясь, совершенно обессиленная, исполненная тоски и горькой безнадежности. И не даже видела своего малыша, который, тихо заснув, лежал прямо перед ней…
И тогда Академик протяжно вздохнул и покачал головой.
После чего решительно протянул вперед длинную косматую руку.
И включил солнце.
Краснодар, 2007
