– Я даже не подозревала, до чего освежающе действует сырая рыба, – по-светски говорит миссис Парсонс. Ее дочь хихикает но тоже без назойливости. Она сидит рядом с матерью, поодаль от меня и Эстебана. Теперь мне становится ясна роль миссис Парсонс – матушка-наседка, оберегающая своего единственного цыпленка от самцов-хищников. Но мне-то что. Я приехал сюда рыбачить.
Однако кое-что все же начинает меня раздражать. Вы понимаете, эти чертовы бабы так ни разу и не пожаловались Ни словом, ни жестом – никак не выявили своих чувств. Правильные, как из учебника.
– Миссис Парсонс, вы, похоже, ощущаете себя в этих диких краях совсем, как дома. Вы часто бывали в походах?
– О Боже, нет, конечно, – робкий смешок. – Ни разу не ходила со скаутских лет. Ой, посмотрите, это не птицы-фрегаты?
Отвечает вопросом на вопрос. Я жду, пока фрегаты гордо уплывают в закат.
– Бетесда. Я не ошибся, предположив, что вы работаете на дядю Сэма?
– Да, вы правы. Должно быть, вы хорошо знаете Вашингтон, мистер Фентон. Вам часто приходится бывать там по работе?
В любой точке земного шара, кроме нашего песчаного пляжа, эта маленькая уловка непременно сработала бы. Но тут мои гены охотника пробудились к жизни.
– А вы в каком агентстве служите?
Тут она грациозно сдается.
– Всего лишь в архивах. Администрации общих служб. Я библиотекарь.
Ну, разумеется. Теперь я ее узнал. Скольких мисс парсонс я встречал в архивах, бухгалтерских, исследовательских подразделениях, отделах кадров и административных конторах. Передайте миссис Парсонс, что нам нужен список всех заключенных контрактов за семьдесят третий финансовый год. Итак, Юкатан теперь тоже попал в туристскую обойму. Жаль…
Пытаюсь отшутиться:
– Значит, вам точно известно, где собака зарыта.
Она неприязненно улыбается в ответ и встает.
– Здесь рано смеркается, не правда ли? Пора забираться в самолет.
Над нами кружится стая ибисов, очевидно, привыкшая вить гнезда на нашем фикусе. Эстебан достает мачете и старый индейский гамак. Отказавшись от нашей помощи, он принимается привязывать его между деревом и самолетом. Однако удары его мачете довольно неуверенны.
Мать и дочь справляют малую нужду за стабилизатором. Я слышу как одна из них, поскользнувшись, тихонько вскрикивает. Когда они появляются из-за фюзеляжа, миссис Парсонс спрашивает: – Мы можем переночевать в гамаке, командир?
Эстебан недоверчиво усмехается. Протестуя, я напоминаю им о дожде и москитах.
– У нас есть средство от насекомых, и мы просто обожаем спать на свежем воздухе.
Ветер набирает силу, с каждой минутой становится холоднее.
– У нас есть плащи, – оживленно добавляет девушка.
Ладно, леди, отлично. Мы, страшные мужчины, прячемся на ночь в сырой кабине. Сквозь ветер до меня доносится негромкий смех. Женщины, с комфортом пристроившиеся в своем прохладном гнездышке. Пусть себе сходят с ума, решаю я. Уж я-то вряд ли мог их напугать. Собственно, непритязательная внешность всегда помогала мне полнее отдаваться работе. Может быть, они побаиваются Эстебана? А может, действительно чудачки-любительницы свежего воздуха… Сон приходит ко мне под рокот прибоя, доносящийся из-за дальнего рифа.
С пересохшими от жажды губами мы просыпаемся на рассвете, когда небо уже порозовело. Алмазный солнечный диск вырывается из-за моря, но вскоре небо затягивают тучи. Я принимаюсь налаживать удочки и наживку. То и дело льет, – дождь кругами ходит над нами. На завтрак каждый получает по куску сырой барракуды.
Миссис и мисс Парсонс держатся стоически и всячески пытаются нам помочь. Следуя указаниям Эстебана, они приспосабливают капот двигателя, чтобы вспышками бензина в горелке посигналить пролетающим самолетам. Но ни один не появляется в поле зрения, лишь невидимый нам реактивный самолет гудит где-то в направлении Панамы. Да завывает горячий, сухой ветер, осыпая нас коралловой пылью. Вот так обстоят дела.
– Сначала обычно ищут в море, – замечает Эстебан. На его аристократическом покатом лбу выступают крупные капли пота; миссис Парсонс обеспокоенно наблюдает за ним. А я слежу за плотными слоистыми облаками, что стремительно проносятся над нами, на глазах становясь еще плотнее. Пока погода не изменится, никто не вылетит нас искать, а добираться сюда морем тоже не слишком весело.
В конце-концов я беру мачете Эстебана и срубаю длинный тонкий шест.
– Где-то неподалеку должно быть устье реки, я заметил его еще с самолета. Милях в двух-трех отсюда, не более.
– Боюсь, что спасательный плотик порвался, – миссис Парсонс показывает на треснувшую оранжевую оболочку, а я с досадой вижу, что произведен он в штате Делавэр.
– Вот и чудненько, – слышу я вдруг собственный голос. – Как раз начинается отлив. Если мы отрежем неповрежденный кусок от плотика, я смогу принести в нем воды. Мне не раз приходилось перебираться вброд по отмелям. – По правде говоря, редко мне доводилось ляпать такую чушь.
– Оставайтесь у самолета, – говорит Эстебан. Конечно, он был прав. Однако совершенно ясно, что у него жар. Я гляжу на облака и чувствую вновь во рту барракуду с песком. К черту все эти инструкции по чрезвычайным ситуациям.
Когда я принимаюсь резать плотик, Эстебан советует прихватить с собой серапе.
– Придется провести там одну ночь. – И тут он прав. Нужно будет переждать прилив.
– Я пойду с вами, – спокойно говорит миссис Парсонс.
Я с изумлением гляжу на нее. Какое новое безумие овладело матушкой-наседкой? Видимо, она сочла, что Эстебан слишком пострадал. Пока я пялюсь на нее, то успеваю заметить, что колени миссис Парсонс порозовели от солнца. Ее волосы распущены, носик чуть обгорел. Аккуратная такая дамочка сорока с небольшим лет.
– Подумайте, придется весьма нелегко. Грязь по уши, воды выше головы.
– Я ничего не боюсь и неплохо плаваю, – возразила она. – А вдвоем идти безопаснее, мистер Фентон. К тому же мы сможем принести больше воды.
Она это серьезно. Ну, что же, я уступчив и мягок, как зефир, особенно в зимнее время. Не стану кривить душой и утверждать, будто мне не хотелось идти в сопровождении этой особы. Да будет так.
– Позвольте вам показать, мисс Парсонс, как надо обращаться с этой удочкой.
Мисс Парсонс, еще более розовая и обветренная, чем ее мать, без особого труда все схватывает. Хорошая девушка, эта мисс Парсонс, по-своему, по-неприметному. Мы вырезали еще один шест для нее. В последнюю минуту, Эстебан выдает, как плохо он себя чувствует – он предлагает мне свое мачете. Благодарю его, но отказываюсь, пояснив, что привык пользоваться собственным ножом. Мы завязали отрезанную секцию плотика с обеих сторон, чтобы он держался на воде, и двинулись по песчаной отмели.
