— Не убивайте вашего дедушку!
— Мы не убиваем его, мама, — запротестовала старшая девочка. — Мы только отдадим ему наши водяные лилии.
— Ну, спасибо, что не забыли обо мне, — рассмеялся Мид, — Но я думаю, что они чувствовали бы себя намного счастливее в пруду или даже в вашей ванной, чем у меня на шее или за ушами.
— Хорошо, дедушка. — Дети собрали разноцветные цветы и собрались уходить. Старшая девочка, держа за края подол юбки, полный цветов, обернулась в дверях:
— Я уже могу забрать своих кукол, дедушка?
— Пока нет, Чика. Может быть, ближе к вечеру.
— Ну, ладно. — Ее лицо выразило разочарование, и, прежде чем она удалилась, до них донёсся её голос:
— Мне кажется, дед уже довольно стар, чтобы играть в куклы.
Мид и Ренвик рассмеялись, но Мид сразу стал серьёзным.
— Я хочу, чтобы ты взглянул на этих кукол, — сказал он.
— Я? — приподнял брови Ренвик.
— Да. — Мид пошел к своему столу и вытащил из нижнего ящика небольшую коробку.
- Эти предметы, я думаю, могут представлять для тебя интерес, о Гражданин Совершенного Мира! — Он наградил Ренвика легкой ироничной улыбкой.
Мид снова сел, положив коробку на колени.
- Это заставляет меня слегка волноваться, — сказал он, слегка приподняв крышку. — Думаю, что я обнаружил Предвестники, прежде чем это стало общеизвестным. Даже с учетом того, что гордость моя будет, вероятно, совсем недолгой.
Он отложил крышку в сторону.
- Чика сделала себе первую из этих кукол два года назад, когда ей было восемь. — Он поставил куклу на стол, где она немного покачалась, а затем упала.
— Она получила вторую на свой день рождения в прошлом году. Ее мать с трудом сумела её отыскать в одном из дальних игрушечных магазинов.
Он поставил вторую куклу на стол, та прочно стояла на своих ногах под немного испуганным взглядом Ренвика.
— А эту она получила на ее день рождения на прошлой неделе. Это номер шестнадцать в серии из двадцати четырёх кукол, имеющихся в любой магазине игрушек. — Третья кукла завершила ряд.
— Но я знаю, что это означает! — воскликнул Ренвик. — На прошлой неделе, движимый каким-то безрассудством, я решил сходить в музей. Те древние люди, жившие в пещерах… Они носили одежды из шкур, точно такие же, как эти. И использовали каменные орудия…
Его голос звучал всё тише, и, наконец, замер. Он облизал губы кончиком языка. Его глаза встретились с глазами Мида:
— Ты имеешь в виду… ты полагаешь, что это…
— Я могу судить только по тому, что мне случалось наблюдать в прошлом, — пожал плечами Мид. — Но я уверен, что это самые настоящие Предвестники. Стабби — это мой внук — тренируется, вместе со своими сверстниками, в метании камня с пращи, и сейчас его броски сверхъестественно точны. Я предложил ему попробовать лук и стрелы, но он только посмотрел на меня с терпением, свойственным детям, веками привыкших слышать от взрослых разные глупости, и сообщил мне, что луки не подходят к их игре.
— Но… но у нас так безопасно! Как может весь мир?..
— Ты же презираешь безопасность, — улыбнулся Мид. — Что касается целого мира, даже ты знаешь с юности, что произошло с нашим миром в Тёмные Дни, и в чём причины того, что Земля сегодня не страдает от перенаселения. Я думаю, прежде чем те дни наступили, многие миллиарды людей не мог представить себе, «как»…
— …А вот ещё. У девочек есть интересная считалочка для прыжков со скакалкой:
Что же ждёт в нас в новом мире —
Жизнь в пещере? Смерть в могиле?
Ноги в руки — и несись,
Торопись, чтобы спастись.
Кровь коров, свиней, овец.
Упадёшь — тебе конец.
Попробуй-ка проанализировать этот маленький шедевр в один из твоих скучных часов. Я спросил Чику, что это значит. Она сказала мне, что это ничего не значит. Потом добавила — «пока не значит», и больше ничего не могла объяснить.
— Но это же ерунда, нонсенс! — воскликнул Ренвик. — Ты, подобно всем другим любителям, просто предаёшь своему увлечению вселенскую значимость. У тебя получилась довольно интересная история, но не пытайся выдать это за правду!
Он сердито проследовал к окну и обратно. Мид взял книгу с подлокотника кресла и откинулся назад. Он спокойно поднялся со своего места и остановился, заложив палец между страницами.
— Ты испуган, — констатировал он. — Я не виню тебя. Я тоже испугался. Особенно сильно — после того, как я вчера спросил детей, кем они хотели бы быть, когда вырастут. Они обменялись многозначительными взглядами друг с другом.
Стабби ответил за них всех.
Он сказал: «Живыми».
