Наверху Пол переключил "тронклейвер" в режим дуэта кафедрального органа и электрогитары и наигрывал вариации на музыку Перголези.
- Ты и дальше будешь работать на Хокрама? - спросила Лорен.
Тути вроде бы и не услышал ее.
- Невероятно, - пробормотал он. - Парень просто болтался неподалеку. Ты случайно привела его сюда. Невероятно.
- Ты можешь показать мне направление, ткнуть в него пальцем? допытывался Тути у мальчика три дня спустя.
- Рукой - нет, - ответил Пол. - Я его вижу, в уме, но...
- И как же ты его видишь?
Пол прищурился.
- Какое-то огромное пространство. Мы словно подвешены среди чего-то другого. И возникает чувство одиночества.
- Почему?
- Потому что я подвешен и не могу вырваться. И никто не обращает на меня внимания.
На скулах Тути заходили желваки.
- Я думал, ты просто создаешь эти направления в своем воображении. А ты говоришь мне... ты действительно что-то там видишь?
- Да. В том числе и людей. Ну, не совсем людей. И вижу я их не глазами. Глаза - что мышцы. Они не могут указать эти направления. Но голова... вернее, мозг... он может.
- Охренеть можно, - вырвалось у Тути. - Извини за грубость. Нервы. Ты можешь показать этих людей на экране?
- Тени, как мы и говорили.
- Прекрасно. Нарисуй мне эти тени.
Пол сел за компьютер, его руки застыли над клавиатурой.
- Я могу показать их вам, но вы должны мне помочь.
- Чем?
- Я хочу, чтобы они услышали музыку. Тогда, возможно... они нас заметят.
- Эти люди?
- Да. Выглядят они странно. Они словно стоят на нас. Как-то связаны с нашим миром. И такие высокие... направысокие. Они нас не замечают, потому что в сравнении с ними мы совсем маленькие.
- Господи, Пол, я понятия не имею, каким образом мы сможем донести до них нашу музыку... Я даже не уверен в том, что они существуют.
Глаза Пола сузились.
- Я не лгу. - Он потянулся к "мыши", на экране начали возникать силуэты. - Помните, это лишь контуры, которые мы можем видеть. Потом я нарисую направерхние и левонижние линии, которые свяжут контуры.
Мальчик добавил сечениям густоты цвета, чтобы они выглядели объемными, улыбнулся, объяснил, что это необходимо, потому что проекция четырехмерного объекта в нашем пространстве становится, естественно, трехмерной.
- Выглядят они как растения в саду, с цветами и прочим, у них много рук и пальцев... очень похожи и на водоросли в аквариуме.
Тути, с отвисшей от изумления челюстью, не отрывал глаз от возникающей на экране картинки.
- По-моему, вы напрасно тратите время, - заявил Хокрам. - Заключение о разрешимости задачи мне нужно сегодня. - Он прошелся по гостиной, потом плюхнулся в кресло.
- Я занимался другими делами, - признался Тути.
- С этим мальчиком?
- Да. Такой талантливый парень...
- Послушайте, у меня могут быть неприятности. Я обещал, что сегодня исследование будет закончено. Получается, что я не держу слова. - Хокрам насупился. - Да чем вы занимаетесь с этим мальчишкой?
- Я его учу. Вернее, он учит меня. Сейчас мы создаем четырехмерный конус, элемент переговорного устройства. Конус трехмерный, я про материальную часть, но магнитное поле формирует четвертую координату...
- Знаете, как это выглядит со стороны, Питер? - спросил Хокрам.
- На дисплее это действительно выглядит странно, согласен...
- Я говорю о вас и мальчике.
От радостной улыбки Тути не осталось и следа. Он помрачнел.
- Не понимаю, о чем вы.
- Я многое о вас знаю, Питер. Откуда вы пришли, почему вам пришлось уехать... И то, что мне известно, не делает вам чести.
Лицо Тути залилось румянцем.
- Не надо бы ему бывать у вас, - продолжил Хокрам.
Тути встал:
- Убирайтесь из моего дома. Больше я вас знать не хочу.
- Обещаю вам, - Хокрам смотрел Тути в глаза, - что отсюда я прямиком пойду к родителям мальчика. Едва ли они захотят, чтобы их сын постоянно общался со старым... извините за выражение, педиком. Я им все расскажу, если вы не определитесь с решаемостью поставленной мною задачи. Я думаю, до конца недели вы управитесь. У вас еще два дня. Согласны?
- Нет. Уходите.
- Я знаю, что вы здесь нелегально. Сведений о вашем въезде в страну у иммиграционной службы нет. Учитывая вашу репутацию в Англии, вас наверняка признают нежелательной персоной. Я позвоню в иммиграционную службу, и вас депортируют.
- У меня нет времени на вашу работу, - ответил Тути.
- Так изыщите его. Вместо того чтобы "обучать" этого мальчика.
- Убирайтесь отсюда.
- У вас два дня, Питер.
В тот же вечер, за обедом. Тути рассказал Лорен о стычке с Хокрамом.
- Он думает, что я растлеваю Пола. Козел вонючий. Палец о палец для него не ударю.
- Тогда тебе лучше поговорить с адвокатом, - ответила Лорен. - А может, сделать, Что он просит... Он будет доволен и заткнется.
- С его паршивой задачей я разделаюсь за пару часов. Но я больше не хочу его видеть. И говорить тоже.
- Он заберет все оборудование.
Тути мигнул, энергично взмахнул рукой.
- Тогда мы должны быстро все сделать, не так ли? Ах Лорен, напрасно ты привезла меня сюда. Лучше б оставила гнить в тюрьме.
- Они забыли обо всем, что ты для них сделал. - Голос Лорен переполняла горечь. - Ты спасал их во время войны, а потом... Они решили упрятать тебя за решетку. - Она повернулась к окну, к затянутому облаками небу и лесу вдали.
Конус лежал на столе у окна в лучах солнца, подсоединенный к мини-компьютеру и "тронклейверу". Пол поставил на пюпитр перед синхронизатором нотные листы с написанной им музыкой.
- Похоже на Баха, но им это будет понятнее. Вы ведь нездешний, Питер? Он сел за клавиатуру.
Тути молча смотрел на него.
- Я хочу сказать, мисс Дивайс и вы отлично ладите, но вы не из этих краев, так?
- С чего ты так решил?
- Я прочитал кое-какие книги в школьной библиотеке. О войне. О проектах "Энигма" и "Ультра". Обратил внимание на некоего Питера Торнтона. На фотоснимке он очень похож на вас. В книгах его превозносят как героя.
Тути выдавил из себя улыбку.
- Но в одной книге я прочитал, что вы исчезли в 1965 году. Вас за что-то наказали. За что именно, не написали.
- Я - гомосексуалист, - ответил Тути.
- И что из этого?
- Мы с Лорен познакомились в Англии, в шестьдесят четвертом. Стали добрыми друзьями. Меня хотели посадить в тюрьму, Пол. Она привезла меня в Штаты через Канаду. Тайно, без документов.
- Вы вот сказали, что вы - гомосексуалист. Они же не любят женщин.
- Это не совсем верно, Пол. Вот мы с Лорен питаем друг к другу самые теплые чувства. Нам есть о чем поговорить. Она рассказывала мне о своих творческих планах. Ты же знаешь, она хочет писать. Я - о математике, о войне. Я чуть не умер во время войны.
