Бедный сэр Уильям! Надо обязательно узнать, как оценили потомки его теорию, так блестяще подтвержденную теперь возвращением Видены из антимиров на Землю.
Вилена осторожно ступала по пыльному полу. Не заметила она прежде этой пыли или она осела за пятьдесят лет, пока хрустальный куб был в антимире?
А вот и дверь в подвал. Вилена сама задвинула этот тяжелый засов. Он поддался со скрежетом. Вилена распахнула дверь в новую жизнь, дверь к Арсению. Он уже вернулся, конечно, и ждет ее появления. И все-таки какой это будет для него сюрприз!.. Он-то постарел хоть на пять лет, а она… Она осталась почти такой же, как в день их свадьбы.
Вилена прикрыла за собой дверь и вздрогнула.
Под плексигласовым покрытием виднелась ее неуклюжая записка, которую, казалось бы, совсем недавно она написала под диктовку профессора.
«Прошу всех людей, кои прочтут сию записку…»
Да, это ее рука. Милый сэр Уильям! Удалось ли ему построить новую «Уэллсину», чтобы прожить жизнь сызнова? Как бы она хотела снова увидеть его. Но прошлое отрезано навсегда. Нет никого! Она променяла всех на Арсения.
Вилена взбежала по винтовой лестнице и остановилась в дверях, выходивших на каменный двор. В глаза ей светило солнце. Через двор шла группа студентов точно в таких же мантиях и шапочках, как и прежде. Вилена задохнулась. Английские традиции так сильны?
За студентами шли еще несколько человек.
— Вот вы где, сударыня! Как мы рады, что нашли вас. Сэр Уильям наговорил на себя бог знает что!
Перед Виленой стоял худощавый человек с проницательными серыми глазами на узком лице. В зубах он держал потухшую трубку.
— Скотланд-Ярд, как говорили в старину, — сказал он, отворачивая лацкан пиджака и показывая значок. — Полиция вторые сутки разыскивает вас. Разве что Шерлок Холмс мог бы привести нас к сэру Уильяму… Пришлось поставить себя на ваше место, предварительно изучив ваши горести и стремления, сударыня.
И вот мы здесь.
Тут только Вилена увидела в группе подошедших людей Уильяма Гретса.
— Вы? — крикнула она, бросаясь к нему.
— Ничего не понимаю, — бормотал ученый. — Какое-то недоразумение. Или вы решили вернуться, воспользовавшись другим рычагом? Вы побывали в будущем? Рассказывайте! Что-нибудь случилось со звездолетом?
— Я очень сожалею, сэр Уильям. Ваш врач настаивает на том, чтобы вы сейчас отдохнули, — сказал детектив.
— Нет! Пусть мне сначала ответят! — почти закричал обескураженный ученый.
— К сожалению, сэр Уильям, — сказала Вилена. — Я нигде… видимо, нигде не побывала, кроме подвала, в котором монахи пили когда-то вино.
— Мой бог! — воскликнул профессор Гретс. — Лучше бы я попробовал «Уэллсину» сам. Вы в чем-то ошиблись.
— Во всяком случае не ошиблись мы, — удовлетворенно заметил детектив. — Дедуктивный метод привел нас сюда. Сударыня, позволите ли вы отвезти вас в Лондон, где вас ждет отец?
Вилена заплакала. Сэр Уильям Гретс растерялся. Он вынул клетчатый платок и стал утирать слезы… но не Видены, а свои.
Детектив и его помощники почтительно смотрели на плачущих.
Профессор Юлий Сергеевич Ланской, сидя с дочерью в самолете на обратном пути в Москву, говорил:
— Я знаю, что ты далека от математики, но сейчас постарайся понять меня. Время непреложно течет всегда только в одном направлении. И время никак нельзя приравнять к координатам пространства. Минковский, оформляя математически теорию Эйнштейна, ввел понятие о четырехмерном континууме «Пространство-Время».
— Но я не слышала о Минковском! — упавшим голосом отозвалась Вилена.
Стараясь говорить школьно-понятным языком, профессор математики объяснял своей дочери-пианистке:
— Каждому известна теорема Пифагора.
— Конечно! — кивнула Вилена.
— В двухмерном пространстве, на плоскости, квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов. А что такое катеты? Это же координаты точки. Гипотенуза же — диагональ прямоугольника со сторонами, равными координатам точки. В трехмерном пространстве то же самое. Только вместо плоских фигур объемные. И там три катета — X, У, Z. Гипотенуза же, например диагональ куба, равняется там корню квадратному из суммы трех квадратов его сторон! Понятно?
— Я думаю! — почти обиделась Вилена.
— Так вот. Основной парадокс теории относительности — это укорачивание длины тела в направлении его движения со скоростями, близкими к световым. Укорочение! Минковский ввел четвертую координату, равную времени, помноженному на скорость света. Гипотенуза же в таком четырехмерном континиуме «Пространство-Время» будет равняться сумме четырех квадратов катетов. Однако, чтобы гипотенуза получилась короче, как следует по Эйнштейну, четвертое слагаемое должно быть отрицательным. Ясно?
— Значит, гипотенуза в четырехмерном пространстве короче, чем в трехмерном, — неуверенно сказала Вилена.
— Вот видишь, — обрадовался ее отец. — Ты поняла! А это главное. Четвертый катет, отложенный на воображаемой оси времени, возведенный в квадрат, должен уменьшить гипотенузу. Так что это за катет такой? Волшебный?
— Не знаю, — призналась Вилена.
— А ты подумай. Квадрат какой-то величины отрицателен. Чему же равняется сама величина?
— Очевидно, корню квадратному…
— Из чего? Из отрицательной величины? Корень квадратный из квадрата скорости света извлекается. Это просто. Но под корнем остается минус квадрат времени! То есть в конечном счете сомножителем останется корень квадратный из минус единицы!
— Мнимая величина? — вспомнила Вилена.
— Вот именно! Время, фигурирующее в четырехмерном континиуме «Пространство-Время», — величина мнимая! Оно не равноценно пространственному измерению. Его нельзя отсчитывать вперед или назад! Другими словами — нельзя двигаться в любом направлении по оси времени, нельзя! Вот в чем вывод! Понятно?
— Может быть… не знаю, — потеряла всякую уверенность Вилена. Она силилась понять, но чувствовала, что суть ускользает от нее.
— Ну, хорошо, — смягчился профессор. — Мне показалось, что ты поняла.
— Почти… — прошептала Вилена.
— Это же так просто! Если величина в квадрате отрицательна, то корень квадратный мнимый и по своим физическим свойствам с остальными координатами пространства несопоставим.
Вилена, подавленная, обескураженная, беспомощно смотрела на отца. Тому стало жаль дочь. Он потер бритый череп и сказал:
— Попробуем подойти к этому с другой стороны. Может быть, будет понятнее. Общеизвестна формула Эйнштейна: энергия равна массе, помноженной на квадрат скорости.
