Не многим лучше дело обстояло и с окнами. Все они, словно в его сне, были забиты широкими досками. Причем, как все в том же сне — забиты изнутри.
Обойдя дом вокруг, молодые люди обнаружили еще полусгнившую деревянную будку туалета, ржавый рукомойник на столбе и заросший колючим кустарником дровяной склад — но никакого иного входа в здание, а значит, соответственно, и выхода. Похоже, кто бы ни забаррикадировался внутри более полувека назад — там он в итоге и остался.
— Странно… — пробормотал Дракин. — Не знаю, от кого или от чего они тут заперлись, но если оно победило, то как проникло в дом? А если нет, то почему они так и не вышли наружу?
— Умерли от голода, — предположила Алиса.
— И даже не попытались прорваться? Дать последний бой, уже зная, что им нечего терять?
— Может быть… лучше было так.
— Хочешь сказать, то, что снаружи, было настолько страшным, что… лучше уж медленная смерть от голода, чем… — Евгению представилось, каково было умирать в этом бараке с плотно забитыми окнами, особенно тому, кто остался последним — в темноте, в духоте, среди смердящих трупов товарищей… А может, они, тщетно цепляясь за жизнь, убивали и ели друг друга? Но каким же терпением обладало то, что ждало снаружи!
— Я не знаю, — ответила на его слова Алиса. — Это было давно. Следов не осталось.
Евгений вспомнил, в какую трухлявую гниль превратились деревянные части ЗИСа, и с силой ударил локтем в ближайшее заколоченное окно. Что-то слабо хрустнуло, взвилась мелкая пыль, боль стрельнула в локоть и отозвалась в его злосчастной спине — но доски выдержали.
— Самое время найти рояль в кустах, — пробормотал Дракин.
— Рояль? — не поняла Алиса. Похоже, это выражение было ей незнакомо.
— В смысле, топор. Валяющийся где-нибудь в этих зарослях. Знаешь, как бывает во всякой дурацкой фантастике — герои попадают в безвыходное положение, и тут автор подбрасывает им как раз то, что им нужно… В старину это называлось «бог из машины». О, кстати! А может, из машины получится выломать что-то, чем можно выбить эти доски? Коленвал какой-нибудь… — добавил он без прежнего воодушевления, уже понимая, что это не самая умная мысль. Он не имел представления, сколько весит коленвал от трехтонки, но в любом случае, даже если удастся добраться до мотора или других металлических частей, изъеденные коррозией детали наверняка превратились в сплошной бесформенный монолит, который не разобрать даже при наличии разводных ключей, а уж тем более — голыми руками.
— А зачем тебе это? — спросила вдруг Алиса.
— То есть как — зачем? — оторопел Евгений. — Я хочу попасть в дом!
— Я и спрашиваю — зачем тебе это.
На самом деле Дракин не испытывал удовольствия при мысли о зрелище, ожидающем его внутри. Но, конечно, желание разобраться в тайне этого дома — а возможно, и всего этого места — было сильнее.
— Ты что, не понимаешь? — воскликнул он. — Эти — не случайный жертвы, провалившиеся сюда, как мы с тобой! Они приехали на специальной машине, у них были с собой инструменты! Даже колючая проволока была…
— И разве им это помогло? Ты хочешь выбраться отсюда. А они не выбрались.
— Гм… — смутился Дракин. — В любом случае, знание лишним не бывает. А они явно знали то, чего не знаем мы.
— Хочешь распросить мертвецов?
— Может, все это вообще — какой-то секретный военный проект! — не слушал Евгений. — К тому же инструменты и… прочие полезные вещи могут быть все еще там!
Меж тем пес сделал несколько шагов в сторону, опустив морду к земле, и вдруг принялся рыть передними лапами.
— Антон? — юноша уставился на него с радостным удивлением. — Если ты сейчас откопаешь топор, я тебя поцелую прямо в твою слюнявую морду!
Разумеется, исполнять подобное обещание он не собирался. Но ему бы и не пришлось. Ибо под землей скрывался вовсе не топор.
Сперва под лапами пса показались желтоватые кости ребер, облепленные чем-то вроде грибницы. Земля сыпалась с них, и Евгений вновь вспомнил свой сон. Впрочем, этот мертвец, кажется, лежал спиной вверх. Познания Дракина в анатомии в основном ограничивались школьным учебником, и он не мог сказать по нескольким ребрам, принадлежат они человеку или нет. Во всяком случае, это было достаточно крупное существо, если и человек, то из тех, о ком в старину говорили «косая сажень в плечах». Ага, вот и позвоночник… нет, кажется, все-таки не человек: позвоночник был странно искривлен, с какими-то бесформенными выростами, похожими на окостеневшие нарывы. Или это следствие какой-то болезни? И кстати — Евгений вновь ощутил ледяной ужас в животе — не такая ли болезнь терзает его собственную спину?!
Он опустился на корточки, желая раскопать останки как можно скорее. Но рыться в мертвечине голыми руками все же не хотелось, и он попросил у Алисы нож. Скелет лежал совсем неглубоко — его явно никто не закапывал специально — и даже короткое лезвие ножа сразу же наткнулось на череп. Минуту спустя Евгений уже очистил от земли затылочную кость, принялся окапывать ее кругом… да, голова, похоже, имела человеческие очертания. Освободив череп от земли уже более чем наполовину, Дракин попытался поддеть его ногой, но тот сидел в почве на удивление крепко. Евгений вспомнил, как держал в руках оторванную голову вагоновожатого, и его передернуло; но все же он преодолел брезгливость и, ухватив череп обеими руками, с усилием выворотил его из земли.
Теперь стало понятно, отчего сделать это было так сложно. Череп походил на человеческий только сзади. Спереди же… Лоб нависал над глазницами двумя вздутыми, сросшимися горбами. Прямо под черными провалами глазниц начинался жуткий костяной клюв, длинный, загибающийся книзу на конце, у основания утыканный кривыми зубами, торчавшими в разные стороны; именно из-за этого череп так прочно сидел в земле. Нижней половины у клюва не было; сперва Евгений решил, что она осталась в земле, но не обнаружил ее там. Сами глазницы представляли собой две вертикальных овальных дыры, окруженные даже не надробными дугами, а несколькими концентрическими рядами вмятин и валиков, словно некогда эта кость была мягкой и ее натянули застывать на слишком маленькую болванку. Скулы покрывали наросты, похожие на костяные бородавки.
Евгений попытался представить, как эта тварь выглядела при жизни, и понял, что желание заколотить все окна, лишь бы не дать ей войти, не кажется ему чрезмерным.
Но было в этом черепе и еще нечто примечательное. В первый миг он решил, что это маленький третий глаз — наличие какового у подобного урода совершенно не удивляло — но затем понял, что означает круглая дырочка между буграми лба. Он потряс череп, вытряхая из него землю; вместе с почвой и какой-то бурой трухлявой гадостью выпал и сплющенный свинцовый комочек.
Пуля. Оружие. Прежде, чем забить все щели, те, кто внутри, отстреливались.
Правда, им это, похоже, не слишком помогло.
Хотя этого конкретного монстра они все же грохнули.
Евгений отложил череп и продолжил раскопки, теперь уже желая отрыть скелет целиком. Застреленный монстр, судя по всему, упал не по стойке «смирно», а разбросав конечности, так что пришлось отыскивать в земле, как именно легли кости. Но несколько минут спустя, начав от плеча, Евгений полностью выкопал правую руку. Это была именно рука, а не передняя нога — но рука, какую не доводилось видеть ни одному из земных археологов и палеонтологов. Сверху, до локтевого сустава, она выглядела достаточно обычно — во всяком случае, на взгляд Дракина, который не отличил бы плечевую кость медведя от плечевой кости гориллы. А вот дальше… локтевая и лучевая кость, вместо того, чтобы идти параллельно, слегка раздвигаясь к середине и вновь смыкаясь к запястью, расходились чуть ли не под прямым углом — и, похоже, каждая из них некогда жила самостоятельной жизнью, свободно двигаясь относительно другой. Кисть, таким образом, получилась разорванной надвое вдоль; два пальца, длинных и толстых, похожих на тупую клешню, достались лучевой кости и еще два — локтевой (вместо большого пальца торчал лишь какой-то оплывший обрубок). Докопавшись до второй руки, Евгений убедился, что это не случайное уродство — левая конечность выглядела так же, хотя, кажется, была несколько короче. Отрыв кости таза, Дракин смущенно хмыкнул, вспомнив анекдоты про наивных девиц, обсуждающих, есть ли кость внутри мужского члена. Так вот у этого чудища она определенно была, и немаленькая; при падении она вонзилась в землю так же, как и его нос. Впрочем, кажется, у каких-то низших обезьян есть что-то подобное, только не столь гротескных габаритов…
