– Моими учителями были голографические изображения. Вы представить себе не можете, как трудно сражаться с призраками. С вашим сыном, например, было в сто раз легче.
Герцог с бароном обменялись короткими взглядами.
***
Когда они ушли, появилась Андреа. Ее лицо было похоже на древнегреческую маску сострадания.
– Милый мой, как ты себя чувствуешь? - спросила она с порога.
– Точно так же, как человек, получивший по лицу мечом, птичка моя, - ответил он.
Даже ее появление не смогло вывести его из сумеречного состояния, хотя боль отступила, судя по всему, под действием болеутоляющих трав.
Она крепко взяла его за руку.
– Мой брат - это что-то ужасное! С самого детства. Когда мы были маленькими, он со мной такое вытворял… Я даже не решаюсь рассказать.
Она драматическим жестом закрыла лицо руками.
– Да? Ты меня заинтриговала. Расскажи.
– Нет, правда, не могу.
Она отняла руки от лица и потрогала его повязку на скуле.
– Болит?
– О-о-о! Ты что, специально?
– Хирург сказал, что у тебя будет шикарный шрам от виска до подбородка!
– Чудесно! Чем еще порадуешь? Может, у меня гангрена?
– Ну, Робин, как ты не понимаешь?! Шрамы, полученные на дуэли или на войне, - это украшения мужчины.
– Да? - спросил он с недоумением. - Поверь мне, тебя бы дуэльные шрамы не украсили.
Она улыбнулась и коснулась его щеки губами.
– Глупый! Женщины не дерутся на дуэлях. Только мужчины.
– Ага, понятно! И кто это придумал? Ручаюсь, что не мужчины, а женщины. Кстати, а как твой брат?
– Он в порядке. Чего нельзя сказать о его руке.
– Рана тяжелая?
Она пожала плечами и вздохнула.
– Очень… Ему сшивали бицепс. Я слышала, что он почти не может двигать рукой. Хирург сказал, что со временем это пройдет, но Дарси не верит. Он в бешенстве.
Рин расслабленно откинулся на подушки.
– Хорошо, - со вздохом сказал он.
***
Рин заснул сразу, как Андреа ушла. Когда он проснулся, то с удивлением обнаружил рядом с собой незнакомого человека в длинном красном балахоне и чудной красной шапочке на голове.
– Приветствую вас, юноша, - сказал он, протягивая руку. - Я - кардинал Флюк.
– Так я и подумал, - ответил Рин, пожимая протянутую руку.
Человек на мгновение нахмурился, но сразу же стер с лица недовольное выражение и мягко улыбнулся.
– До меня дошли сведения, Робин, что вы не прошли обрядов крещения и конфирмации, и поэтому я хочу предложить вам свои услуги по подготовке вас к крещению и, в дальнейшем, к конфирмации.
Рин смотрел на смешную одежду мужчины и думал, в каких выражениях составить свой ответ. Опять ему стало казаться, что на самом деле он спит, усыпленный новым снотворным, и видит сон по мотивам своего любимого кинофильма.
– Благодарю вас за интерес к моей персоне, кардинал Флюк, но нельзя ли нам поговорить как-нибудь в другое время? Как вы, наверное, уже сами заметили, я плохо себя чувствую и очень устал.
– Ну что вы, нет лучше времени для беседы о душе, чем сейчас. Представьте, вдруг ваша рана смертельна и вы умрете через несколько дней, не пройдя обряда?! Вы будете обречены на вечные муки!
"О Господи, - подумал Рин. - Какой добренький этот кардинал! Как беспокоится о заблудших душах! Как умеет утешить больного!" Он попытался припомнить уроки по истории религии.
– Вечные муки? Какие вечные муки? А-а-а! В чистилище? То есть нет! - Он нахмурился. - Я ошибся. А-а, вспомнил: в аду, правильно?
– Да, в аду, - подтвердил кардинал и снова нахмурился. - Чтобы избежать адских мук, вы должны принять крещение во имя Отца, Сына и Святаго Духа.
– Да, именно, и Святаго Духа, - повторил Рин. Ему было досадно, что он вынужден выслушивать проповеди, вместо того чтобы отдыхать и набираться сил.
– Итак, вы принимаете в сердце свое Господа нашего, Иисуса Христа?
Рин отрицательно покачал головой.
– Я уже говорил герцогу, что знаю много религий и не вижу между ними кардинальной разницы. Они все принесли людям много горя. После религиозных войн пустели целые континенты, как от эпидемий чумы или сифилиса.
Кардинал плотно сжал губы. Потом сказал:
– Герцог предупредил меня, что вы воспитывались машинами, простыми железками, не имеющими души. Они отравили вашу душу атеистической ложью.
– Я не знаю, были ли мои обучающие программы атеистами по натуре и во что они верили, но мне кажется, что у них не было нужды верить в Бога. Они точно знали, ради чего живут: чтобы служить людям. Не то, что сами люди…
– Ага! - сказал кардинал Флюк, снова заулыбавшись - Мы тоже, как ваши программы, созданы, чтобы служить! Служить Богу! Люди создали себе программы, как Бог - людей!
– И как мы можем служить Богу? - спросил Рин.
– Восхваляя Его, следуя Его обрядам!
– Да, это, конечно, один из возможных ответов. Я знаю их все. И вот вам возражение: а за что его восхвалять? За рак? За СПИД? За чуму? Хватит или еще перечислять? Это его рука направляла генных инженеров, работавших на войну?
– Нельзя ставить в вину Богу то, что произошло, - убежденно сказал кардинал.
– Ну, разумеется, - усмехнулся Рин. - Бог только развязал руки преступникам, он ничего плохого не ожидал от них! - Рин потряс головой. - Могу вам честно признаться, что я все-таки чувствую какую-то высшую силу над собой. Хотите, называйте ее Богом, я не стану возражать, потому что не знаю, какая именно сила стоит над людьми. Но, что касается всяких там пророков, будто бы получивших истину в последней инстанции от этой высшей сущности, то, простите, я не верю ни одному из них. Тем более что все их учения переиначиваются последователями и превращаются в сборища бессмысленных догм относительно того, как надо питаться, одеваться, ходить в церковь и как именно спать с женщинами.
Кардинал резко поднялся и некоторое время смотрел сверху вниз на Робина.
– Иными словами, вы отказываетесь креститься?
– Ад меня не пугает, кардинал, - весело улыбнулся Рин. - Я уже однажды вырвался из
ада.
– Смотрите, как бы не попасть туда во второй раз, - сказал кардинал и вышел из комнаты.
***
Мило застонал сквозь сон.
Он повернулся на другой бок и упал с кровати, увлекая за собой одеяло. Падение окончательно разбудило его. Он сел на пол, обхватил колени руками и застыл, мелко дрожа. Ночное видение еще не оставило его. Ужасные металлические ноги поднимались и опускались, поднимались и опускались, стирая его в пыль, смешивая с грязью. Его тело, созданное, чтобы жить вечно, сопротивлялось до последнего, даже превратившись в кровавую жижу, цеплялось за жизнь из последних сил. Но безуспешно…
