– Так вот, господин Варх, – продолжил Быстров. – Не доверяя особо никому, Леглус взял весь деликатный архив с собой на «Хорф-6». Вы же знаете, в каких непростых отношениях Мрилион с остальной частью империи с недавних пор? Поэтому для герцога Саолири так важно найти этот чертов архив. Если удастся разыскать кого-нибудь из старших офицеров корвета, то может быть удастся выйти на мрачное наследие Леглуса, которое позволит Союзу Эдоро эффективно влиять на многих людей вокруг Ариетты.
– Интересная история, – признал координатор, переглянувшись с Ирхисом.
– Если все члены команды корвета погибли, то для Саолири остается надежда найти компьютер Леглуса, находившийся в носовой части корвета, и порыться в его базе, – добавил капитан «Тезея». – А еще я подумал, что усиление мятежного Союза по отношению к Присты должно быть выгодно Милько. Разве не так?
– Здесь вы правы, господин Быстров. Нам выгодно, чтобы маленький островок здравомыслия, старых и добрых норм не был снесен Новой Пристой и стоящими за ней Детьми Алоны, – признал координатор. – Я уже думал об этом, еще до того, как мы вас пригласили на эту встречу несколько необычным образом. И у меня есть к вам интересное предложение.
– Которое, кстати, в некоторой мере в интересах сектора Мрилиона, – заметил Ирхис.
– Но о нем чуть позже, – Орнох положил в рот две подушечки «Орбит» и, разжевывая их, спросил: – Скажите, каким образом герцог Саолири обратил вас на свою сторону? Ведь в недавнем прошлом вы были заклятые враги.
– Мы и сейчас не друзья, хотя острота наших прежних отношений снята. Здесь я не как сторонник Саолири, а по личной просьбе герцога Ольгера и по некоторым собственным убеждениям.
– Знаете что, – координатор со скрипом встал с кресла и подошел к бару. – А… кое-кто из экипажа корвета действительно жив. И до некоторых компьютеров «Хорф-6» добраться можно, если приложить старания. Я вам больше скажу: то, что вы ищите, находится на базе «Каракурт» под Новосибирском в семи километрах восточнее от Дубровино, – милькорианец выдержал паузу, наблюдая забавную реакцию пленника. – Как вы думаете, зачем я вам даю такие точные указания? Затем, что мы позволим вам провести операцию в под Дубровино, если вы согласитесь на одно интересное дело в пользу «Холодной звезды». Штука в том, что из бесконечных миллиардов разумных существ галактики эту миссию сможете исполнить только вы. Вы, Глеб Васильевич. Да не смотрите с таким недоверием, здесь все по-честному.
Половину земного года его интересовал вопрос, почему этот океан называли Тихим. Огромные прозрачно-зеленые валы накатывались на берег и разбивались о скалы с лютым грохотом. В этой стихии, раскинувшейся далеко за горизонт, никогда не было ни тишины, ни покоя. В ней словно жил древний бесконечно могучий дух, который не находил места под гигантской толщей вод, который страдал и стонал, и его буйству вторили то порывы ветра, то пронзительные крики птиц.
Мужчина в темно-красной рубашке и просторных брюках спустился между камней ближе к полосе прибоя. Конечно, это был не самый грандиозный океан из встречавшихся ему. На Торби или планетах Пояса Олориси доводилось видеть и более впечатляющие явления водной стихии. Однако сейчас перед ним простирался первый океан, возле которого он задержался надолго. Именно здесь он проводил время в ожидании, слушая грохот волн, наблюдая закаты и появление звезд.
Постояв у разбитой в щепы лодки, он омыл руки в соленой воде и сказал:
– Сегодня День Сиари. Ничтожная планета – здесь даже не знают, что это за день! Здесь живут глупцы и мелкие негодяи. И я вынужден пропадать здесь из-за одного из таких негодяев, – он подумал о капитане Быстрове.
Прежняя уверенность, что корабль Быстрова погиб вместе с Ариеттой последнее время отчего-то пошатнулась. Он не мог понять, в чем причина, откуда к нему приходят безумные, невозможные мысли. Но ему все чаще мерещилось по ночам, будто «Тезей», после рокового столкновения на орбите Исифиоды, остался цел, и наследница каким-то образом добралась до Присты. Если бы так оказалось в действительности, то это бы верно означало катастрофу для всей империи и для него лично. Однажды она приснилась ему с Копьем Оро в облике настоящей императрицы. Острый, блестящий как смерть наконечник приблизился к его груди, и Ариетта дерзко усмехнулась ему в глаза. От этого видения он вскочил с кровати и закричал в темноту.
– Господин Леглус, нас ждет важный чиновник, – напомнил ему Голиарс, опираясь на приклад масс-импульсной винтовки.
– Сейчас едем, – отозвался маркиз, встав и стряхнув влагу с ладоней. – И запомни, еще раз запомни: на этой планете никогда не называйте меня «Леглус». Даже оставшись со мной наедине. Здесь я – граф Дэриол.
– Извините, господин Дэриол, – пристианец отпустил ему короткий поклон. – Старая память иногда имеет огромную силу.
Леглус похлопал его по плечу, мрачно посмотрел на двух рослых парней в форме морских пехотинцев США и начал лениво подниматься к армейскому джипу.
Плюхнувшись на заднее сидение, Леглус вытянул ноги и устало прикрыл глаза. Машина тронулась, хватая протекторами каменистый грунт, трясясь и подпрыгивая на крутом спуске.
– Эй, аккуратнее там, – на ломаном английском бросил водителю Голиарс. – Граф в плохом настроении.
Они долго ехали по шоссе, возле указателя «Монтерей – 70 миль» свернули на бетонку, серой полосой тянувшуюся к базе. Когда справа и слева исчезли пальмы, дававшие редкую тень, впереди показался бетонный забор и сторожевые вышки. На пропускном пункте ворота открыли без задержки, и джип на полном ходу промчался мимо ангаров к желтому двухэтажному зданию.
– Господин Дэриол, вас ждет сенатор Филипп Макколл, – известил худощавый лейтенант, открывая двери.
– Знаю я, – небрежно отозвался Леглус, направляясь за Голиарсом к лестнице.
Когда они вошли в зал, сенатор в нетерпении расхаживал вдоль стены увешенной картинами и старым индейским оружием.
– Слава Богу! – воскликнул он и поторопился пожать мнимому графу руку. – Я уже разволновался, что вас нет так долго.
– Опять меня задержал океан, – выдавил улыбку пристианец, направляясь вокруг стола к креслу.
Филипп сразу подхватил:
– О да, в это время года он полон очарования! Я люблю отдыхать южнее Ломпака. А в Санта-Барбаре у меня прекрасная вилла с милейшим видом.
Он трещал что-то еще о прибрежных красотах, яхтах и островах, но пристианец, поймав его на паузе, оборвал:
– Все это хорошо, господин Макколл, но сейчас меня интересует, что с вашими агентами? Удалось внедрить еще кого-нибудь?
– Да, – Филипп подался чуть вперед. – Мы подсунули им одного опытного человека в Австралии, и одного в Европе.
