— Поэтому я покинула постель и… — ее голос умолк.
— Почему вы сюда вернулись? — спросил он.
— О… мне просто было по пути. Или может быть… Нет! — Она пыталась улыбнуться, но губы ее не слушались. — Где вы были вечером, раз уж мы оба так любопытны?
— Я разговаривал со Старым Джоном, — сказал он, искренность могла быть полезной. — Это было непросто.
— Да. Я бы вашей работы врагу не пожелала, Доминик. Почему вы занимаетесь этим?
Он пожал плечами:
— Это все, что я умею делать.
— Нет! — воскликнула она протестующе. — Помогать скотине-правителю и ничтожеству-резиденту — вы же настоящий мужчина! Вы бы могли приехать… сюда, даже… Нет, небеса не позволили бы этого…
— Все это не совсем бесполезно, — отозвался он. — Империя, Конечно, — он жалко улыбнулся, — еще менее совершенна, чем я сам. Это правда. Но то, что может быть взамен ее, — гораздо хуже.
— Вы так уверены в этом, Доминик?
— Нет, — с горечью ответил он.
— Вы могли бы поселиться на какой-нибудь провинциальной планете и заниматься делом, которое сочли бы достойным. Я… даже я думала, во Вселенной есть много планет и кроме Ньянзы… если бы на такой планете были океаны, я бы могла…
Внезапная догадка пришла Флэндри в голову:
— Не хотите ли вы сказать, что у вас есть ребенок, Тесса?
— Да, сын Командора, но, поскольку я пока не замужем, мальчик усыновлен.
Он смотрел на нее в замешательстве, и она объяснила, к счастью, не называя имен:
— Командор не должен жениться, но может спать с кем хочет. Это большая честь для каждой женщины, и если она не замужем, то получает от него большое приданое. Дети таких союзов воспитываются в семьях матерей; когда они вырастают, советники выбирают лучшего сына законным наследником.
Флэндри был шокирован, но не мог не признать, что терранским императорам стоило бы кое-чему поучиться у ньянзан. Он подавил смешок и сказал:
— Что ж, это делает вас прекрасной добычей, Тесса, — титулованная, богатая и мать потенциального вождя. Как вам это удалось?
— Здесь не было подходящего мужчины, — прошептала она. — Иньяндума — настоящий мужчина, видите ли, несмотря на его годы. Только он и Дерек Умболу — как вы раскусили меня, терранин! — горды настолько, чтобы не стремиться к браку из-за титула.
Она перевела дыхание и выкрикнула с отчаянием:
— Но я больше не девушка и не желаю ждать целую вечность, чтобы снова почувствовать себя женщиной!
Флэндри мог бы как-нибудь отговориться и — о черт! — удрать отсюда. Но, несмотря на жар в крови, он вспомнил, что послан Империей и что эта леди хранит в тайне от него то, ради чего ее посылали в южные моря.
Он поцеловал ее.
Она ответила сначала робко, но затем со страстью, которая захватила его. Они долго сидели под луной, не нуждаясь в словах, пока Флэндри не почувствовал с легким удивлением, что прилив лижет его ноги.
Тесса поднялась.
— Пойдем ко мне домой, — сказала она.
Это был один из тех моментов, когда он должен поступить с ней как хладнокровный мерзавец… или, возможно, как слишком благородный рыцарь, он сам не понимал. Он остался сидеть, глядя на нее снизу вверх — она стояла в короне из звезд, — и сказал:
— Мне жаль. Это невозможно.
— Не пугайте меня, — произнесла она с коротким смешком, похожим на всхлип. — Вы можете уйти, когда захотите. Я никогда не стала бы принуждать мужчину… Но я сделаю все, что смогу, чтобы вы остались, Доминик, дорогой.
Он потянулся за другой сигаретой.
— Вы думаете, я бы желал чего-то лучшего? — сказал он. — Но на этой планете на свободе находится чудовище, я совершенно уверен в этом. И я не хочу, чтобы в те часы, что я провел с вами, половина моего сознания была поглощена работой. После… — он не договорил.
Она не отвечала. Молчание затянулось…
— Я делаю это и ради Ньянзы. — Он нахмурился. — Если пустить все на самотек, это может означать конец для вашего народа.
— Да, — бесцветно произнесла она.
— Вы могли бы помочь мне. Когда с этим делом будет покончено…
— Хорошо… что вы хотите знать? — она отвернулась, чтобы не встречаться с ним глазами.
Он зажег сигарету и, сощурившись, взглянул на нее сквозь облачко дыма:
— Что вы делали в Краале?
— Я уже не так уверена, что люблю вас, Доминик.
— Но вы скажете мне, чтобы я знал, чего ожидать? Она вздохнула:
— Россала вооружается. Они производят военную технику: ружья, торпеды — не ядерные, правда, у нас нет возможностей для этого, но все равно больше, чем нам разрешается иметь по имперским законам. Не знаю почему, но ходят слухи о сиятельном Ухунху. Шейх умеет хранить тайны. Но поговаривают о свободе. Может быть, это правда, а может, и нет. У нас никогда не было неприятностей с Империей из-за ньянзанских парней, но… мы тоже вооружаемся, на случай, если Россала опять начнет воевать. Я заключила военный союз с Краалем.
— А если Россала атакует не вас, а выступит против Терры? — спросил Флэндри. — Что будет делать ваш вновь учрежденный союз?
— Я ничего об этом не знаю. Я всего лишь частное лицо. Надеюсь, вы все разузнали?
Она защелкнула шлем своего акваланга и нырнула с обрыва в воду. Он не видел, где она всплыла на поверхность.
Несмотря на то что планета изобиловала экзотическими дарами моря, Командор за завтраком гостеприимно пичкал гостя импортным бифштексом. После завтрака Флэндри прогуливался среди луж, оставленных утренним отливом, преодолевая крепкий соленый ветер, и ждал, как станут разворачиваться события.
Его фигура в переливчатой белой одежде, одиноко возвышающаяся на выступе скалы над полосой прибоя, была слишком заметна. Ничего не стоило выстрелить в него гарпуном из-под воды и исчезнуть. Флэндри не сводил глаз с синих и зеленых барашков вокруг волнорезов. Он продолжал хмуриться, думая о Тессе Хурн… Черт возьми! Он бы мог предпочесть путь Морвана и провести недельку в обители наслаждения, а потом еще и отнести все это на казенный счет. Какой смысл бороться, чтобы гниющую цивилизацию не проглотили заживо, если не иметь права на некоторые собственные слабости?
Черная тень пересекла его поле зрения. Он насторожился. Человек плыл как тюлень, направляясь прямо в полосу прибоя. В этом котле были острые скалы — только держись! Дерек Умболу подплыл, схватился за выступ мокрого камня, на котором стоял Флэндри, и выбрался наверх. Он снял шлем с таким треском, что его было слышно даже сквозь грохот моря, и навис над Флэндри как базальтовая скала. Его глаза были на тридцать сантиметров выше глаз терранина; он прорычал:
