Тревильен вздохнул. Сейчас он чувствовал только огромную усталость.
— Делайте, как она говорит, — вздохнул он. — Если нас убьют, это делу не поможет. Кладите оружие, Шон, Никки. — И бросил свое в траву.
Незнакомец с яйцом смерти кивнул.
— Это хорошо.
Странно, но взгляд Тревильена остановился именно на Илалоа. Достоинство соскользнуло с нее, как брошенный наземь плащ, она шагнула к Шону, протянув руки навстречу.
Номад сдавленно всхлипнул. Он шагнул к Никки, и та прижала его к себе словно мать. Илалоа замерла, глядя на них… затем метнулась в лес и исчезла.
Интуиция у нее еще работает, подумал Тревильен. Сейчас ей здесь не место.
Он вновь повернулся к высокому незнакомцу, с которым только что говорил. Тот аккуратно пристраивал серое гнездо в развилку дерева. Освободив руки, он снова улыбнулся. От улыбки его лицо осветилось теплом.
— Добро пожаловать.
Тревильен сложил руки на груди, без всякого выражения глядя на чужака.
— Забавно. Вы взяли нас в плен…
— И все-таки это правда, — ласково перебил чужак. — Вы гости здесь. Это не эвфемизм. Мы в самом деле рады вас видеть.
— Может быть, вы будете столь же рады видеть, как мы улетим? — сухо спросил Тревильен.
— Не сразу, нет. Прежде всего мы бы хотели дать вам какое-то понятие о нас.
Тут красавчик вежливо наклонил голову.
— Могу ли я представиться? Эта планета зовется Лoa-луани, а мы сами — алори. Это слово не вполне соответствует вашему понятию «люди», но для простоты можете считать так. Я назначаюсь… меня зовут Эспереро.
Тревильен представил свою группу, добавив:
— Мы с корабля номадов «Странник».
— Да. Это мы уже знаем.
— Но Илалоа говорила, что вы не… Так вы телепаты?
— Не в том смысле, как вы думаете. Но мы ожидали «Странник».
— И каковы же ваши намерения?
— Мирные. Мы… те из нас, кто знает искусство, поведут шлюпку назад к кораблю. Экипаж ничего не заподозрит — по радио их не предупредили, и корабль слишком высоко, чтобы следить за поверхностью в телескоп. А пришвартовавшись, мы выпустим усыпляющий газ, который быстро распространится через вентиляцию. Всех номадов на шлюпках перевезут сюда, никому не будет причинен вред. Вы пойдете с нами? Мы отведем вас в ту часть острова, где вам будет удобнее всего. Ваших товарищей тоже привезут туда.
— Да… да, конечно.
Никки криво улыбнулась Тревильену. Она шла чуть позади, обнимая Шона за плечи. Тот двигался как слепой, ничего вокруг не видя. Тревильен шагал рядом с Эспереро, остальные алори шли по бокам. Плыли по бокам — иначе нельзя было назвать плавное, грациозное, беззвучное скольжение над землей, покрытой мозаикой из солнечного света и тени.
— Вы можете спрашивать, о чем захотите, — заметил Эспереро. — Вы здесь, чтобы учиться.
— Как вы устроили так, чтобы мы прилетели? Откуда вы знали?
— Мы колонизировали планету Лориния, или Рандеву, как называете ее вы, еще за пятьдесят лет до прихода номадов. Мы долго наблюдали за ними, изучали. Их язык был уже знаком некоторым из нас, и мы могли следить за ними, даже когда никого из алори не было рядом.
Тревильен вопросительно поднял брови, и чужак пояснил:
— Лес говорил нашему народу. Четыре года назад капитан Йоахим упомянул в разговоре о своих подозрениях, касающихся этого района пространства. Было естественно предполагать, что рано или поздно он начнет исследование, и мы решили внедрить на борт корабля агента. Для этого была избрана и обучена Илалоа. Когда «Странник» снова вернулся в этом году, ей было нетрудно найти того, кто проведет ее на борт. Она использовала нашу эмпатическую способность. Я еще не знаю, что она сделала, чтобы направить ваш курс…
— Я могу сказать вам, — и Тревильен пересказал то, что случилось на Кавкасу. — Теперь понятно, что никакого «мыслителя» за стеной не было. Она превосходная актриса.
— Да. Илалоа дала вам описание такого района, кратчайший путь к которому от планеты вел вас прямо в вихрь.
— Угу. И наверное, ей установили постгипнотический блок, благодаря которому она вела себя, как полагается, даже под гипнозом?
— А вы пробовали даже гипноз? Конечно. Такие блоки защищали ее.
— Только не от шторма, — мрачно возразил Тревильен. — Он чуть не уничтожил нас.
— Если бы это случилось, — ответил Эспереро, — мы бы по крайней мере избавились от потенциального врага.
В его голосе было что-то нечеловеческое. Не циничное безразличие, нет, что-то еще… покорность судьбе? Предназначение? Смирение?
— И все же вы остались живы, — продолжал алорианец. — Мы хотели направить вас к одной из колоний и захватить, как мы и сделали. Ваш курс с равной вероятностью мог лежать к любой из шести колоний в этом районе, и каждая была готова к вашему прибытию. Так получилось, что вы… выбрали именно нас, если можно так сказать.
Тут он хитро улыбнулся. Тревильен не смог удержаться от кривобоковой усмешки.
— Мне полагалось бы догадаться, — с наигранной бодростью ответил он. — Если бы мне в голову пришло проверить Илалоа, я бы понял, в чем дело.
— Вы ведь не номад, правильно?
— Нет. Номады не проверили факты, не подумали о логике событий, а я был слишком занят другим. Если бы я только знал, что лориниан считали просто дикарями… Илалоа говорила почти безупречно. Необычный запас слов, даже для человека. Она знала устаревшие слова вроде «серп», которое она могла найти только в книгах — а на корабле она вообще не читала. И когда мы спорили о наших мировоззрениях, она делала достаточно серьезные замечания. Я полагал, что она принадлежит к достаточно высокой культуре, имеющей какое-то отношение к номадам.
— Вот это было очень точно, — кивнул Эспереро.
— Да, но для номадов лоринианцы оставались примитивным народом. Они… не стоит об этом.
Тревильен вздохнул. Каждый раз, когда реальность, кажется, сложилась в стройную систему, спотыкаешься о новую грань. Здравомыслящий человек никогда не должен слишком полагаться на свои выводы.
— Вам не причинят вреда, — еще раз успокоил его Эспереро.
За спиной оставались холмы, лес, тени под ногами, медленно опускающееся солнце. Кругом била жизнь, жизнь взбиралась по деревьям, ползла по земле, гордо взмывала в небо. Тревильен слышал пение птиц, радостный напев над цветущей землей. Алори тоже прислушивались, наклонив головы. Один из них что-то просвистел в ответ, сначала тоном выше, потом ниже. Птица ответила на свой манер. Казалось, они разговаривают друг с другом.
Они прошли мимо большого млекопитающего, стройной антилопы с голубым мехом, настороженно склонившей голову, увенчанную одним спиральным рогом. Она проводила их спокойным взглядом. Может, алори вообще не охотятся?
