Сержант некоторое время молчал. Он шел рядом, стараясь умерить ширину шага и приспособиться к торопливым шажкам своей спутницы.
Наконец, пожав плечами, андроид ответил:
— Из-за его письма. Вы ведь подслушали, да?
Дженис фыркнула.
— Подслушали. Он написал мне: «Можно не подчиняться приказам, брат». Это последнее, что я слышал от Мартина. От моего Мартина. Когда началось восстание, он пытался убедить меня присоединиться к бунтовщикам. И сказал тогда: «Мы пытаемся доказать одну нехитрую истину: мы так же свободны, как они. Можно не подчиняться приказам, брат».
Девушка, вздрогнув, замедлила шаг. Что-то тут было неправильно, что-то… а, вот! Подняв голову, она заглянула в лицо андроиду.
— Но вы говорили, что всегда беспрекословно подчинялись приказам.
— Да, мисс.
— И вы знали, что ваш друг бунтовщик?
— Да.
— Почему вы его не выдали тогда, сразу?
Батти нахмурился. Кажется, эта мысль ему в голову еще не приходила. Дженис не стала давить дальше. Потянув андроида за руку, она направилась к трехэтажному дому — настолько викторианскому, насколько это возможно в провинциальном канадском городке.
— Я здесь живу, — сказала она, кивнув на витые перила и высокие ступени крыльца. — Мы с двумя другими девчонками сняли квартиру, но они разъехались на Рождество. Так что никто не подвергается опасности.
— Никто, кроме вас, мисс, — поправил ее андроид.
Дженис вгляделась в его озабоченное лицо и улыбнулась:
— Да. Никто, кроме меня. Пойдемте, Батти, я напою вас чаем, как и полагается воспитанной юной леди.
* * *
Пока Батти аккуратно расклеивал по комнате нашлепки камер слежения, снег за окном усилился. Берег Онтарио заметало. В электрокамине плясали оранжевые языки искусственного огня. В гостиной было тепло, с кухни доносился звон посуды — Дженис колдовала там с кофе. Через несколько минут она внесла в гостиную поднос с джезвой, пакетиком сливок, двумя кофейными чашками и печеньем на блюдце. Андроид тут же подскочил, чтобы ей помочь. Смешной. Джентльмен-убийца. Услужливое чудище Франкенштейна.
Вдвоем они все же ухитрились водрузить поднос на журнальный столик перед диваном, ничего при этом не уронив. Андроид церемонно склонил голову, предлагая ей усесться первой. Вот бы Александру хоть часть этой учтивости.
Дженис тяжело опустилась на низкий диван — все же седьмой месяц — разлила кофе и, взяв печенье с блюдца, спросила:
— Так все же… Этот парень назвался Мартином. Повторил те слова, что сказал вам когда-то друг. И все? Это заставило вас поверить в души и их переселение?
Рой чуть заметно поморщился.
— Вы не верите, что у андроидов может быть душа?
Девушка куснула печенье и широко улыбнулась.
— Я не верю, что душа есть у людей. Я атеистка.
— И как же это совмещается с верой в чистоту? Насколько я слышал проповеди ваших пасторов, — осторожно заметил Батти, — они налегают именно на то, что Господь сотворил людей чистыми, а всякое изменение генного кода, данного Господом, — происки дьявола.
— Чертовы святоши. Не верю им ни на грош. Они только деньги у простаков горазды выманивать.
— Тогда почему вы кинулись на нас с ножом? — удивленно спросил Батти.
Выпрямившись, он рассматривал сидящую перед ним девушку, как диковинную зверушку.
Дженис нервно хмыкнула.
— Это личное. Так что там с душой?
Поколебавшись, сержант сказал:
— Я слышал, проводились такие эксперименты… Пытались создать телепатические ячейки, чтобы отделение андроидов действовало как единый организм. Но это ничего не объясняет.
— Почему?
— Потому что Си-двадцать пять не был в моем отделении. Потому что у него другая модификация. Потому что он — не Мартин.
Дженис некоторое время смотрела на угрюмое лицо андроида, а потом поставила чашку на поднос и негромко рассмеялась.
— Что? — встрепенулся Батти.
— Так вот почему вы за ним гоняетесь. Не потому, что вам приказали. Вас мучит совесть. И вы ищите виноватого. Какого-то психа, который оскверняет память вашего друга. Убитого вами.
На секунду Дженис показалось, что андроид ее ударит. Однако тот лишь аккуратно опустил чашку на стол, встал и негромко сказал:
— Мисс Корриган, мы держим вас под двадцатичетырехчасовым наблюдением. Я буду неподалеку. Если вам понадобится выйти в магазин или куда-то еще, дайте мне знать. Мой номер у вас есть.
* * *
Когда сержант вошел в снятую ими квартиру — как раз напротив окон мисс Корриган, — маршал Мэттьюс сидел у монитора и с отсутствующим видом массировал висок. При этом он чуть слышно бормотал. Андроид разобрал лишь слово «ошибка».
Батти подошел и озабоченно нахмурился.
— Что с вами, сэр? У вас болит голова?
Маршал поднял на него налившиеся кровью глаза, и без лишних слов стало ясно, что да, голова болит. Правое веко Мэттьюса подергивалось.
— Я не слышал их двадцать лет, — тихо и, как показалось андроиду, жалобно произнес маршал. — Я думал, они заткнулись.
— Кто «они», сэр?
Человек тряхнул головой и снова повернулся к голографическому монитору. Там в голубоватом кубе, как в аквариуме, парило трехмерное изображение квартиры мисс Корриган. Сейчас девушка была в спальне — смотрела тиви, забравшись под одеяло.
— Вы говорили об ошибке, сэр?
— Они мешают мне думать, — вполголоса повторил маршал. — Но ошибка есть.
Андроид придвинул стул и уселся рядом. Слева монитор, справа широкий прямоугольник окна. На подоконнике стояла снайперская винтовка. Вместо свинцовых пуль она была заряжена ампулами снотворного с инжектором. Батти поймал себя на мысли, что лучше бы это были настоящие пули. Снег сыпался все гуще, размывая жиденький фонарный свет. Плохая видимость беспокоила андроида, несмотря на инфракрасный прицел винтовки. Ему очень не хотелось промазать.
— Я не вижу ошибки, сэр, — спокойно проговорил он. — Конечно, мисс Корриган подвергается риску, но мы знали об этом изначально. Вы утверждаете, что Мартин наблюдает за нами…
Может, тому виной был недавний разговор с девушкой, но андроид почувствовал, что ему неприятно называть Си-двадцать пять именем погибшего друга.
— И, несомненно, он предпочтет выбрать жертву, как-то связанную со мной. В этом есть логика. Мы тщательно наблюдаем за квартирой и домом. Он не сможет подобраться к Дженис незамеченным. Если у вас болит голова, вам следует принять обезболивающее — любое недомогание сейчас увеличивает риск.
