Лео Лукас
Эй, с чипом!
Внешнее поведение человека, как мы только что видели, не всегда позволяет делать достоверные выводы о его внутренней жизни. В рассказе Лео Лукаса речь пойдёт о противоположном феномене: внутренние переживания не всегда дают человеку надёжные сведения о том, что происходит вокруг нас.
Лео Лукас родился в 1959 году в Западной Штирии, в Австрии. Изучал теологию в Граце, но, в конце концов, оставил это занятие, чтобы посвятить себя журналистской и художественной деятельности. С тех пор он неутомимо продолжает заниматься любимым делом, живёт временами в Мюнхене, Гаване и Эдинбурге, но преимущественно в Вене.
С 1978 года продолжается нескончаемый поток репортажей, язвительных заметок, комментариев и тому подобного в нескольких газетах и журналах. Также с 1978 года Лео Лукас пишет скетчи, и теперь его невозможно представить без сцены. С 1988 года он пишет также пьесы для театра и мюзиклы, последние из них — «Швейк» («Орфеум», Грац) и «Лара и Луки» («Раймунт-театр». Вена); в 2002 году были впервые поставлены «Один Эдем одиножды» («Музыкальный театр», Гюссинг) и «Панда-панда» («Кабаре Нидермайр», Вена). Кроме того, Лео Лукас временами занимался режиссурой.
Наряду с этим он пишет романы. В 1998 году появился первый роман «Shadowrun», который был выдвинут на премию Немецкой научной фантастики и теперь переиздан уже дважды. В 2000 году был выпушен роман «Йорги, убийца дракона», проиллюстрированный Герхардом Хадерером, едкая сатира на австрийскую политику, бестселлер в истинном смысле слова, в 2001 году он был отмечен премией «Золотая книга». Однако любителям научной фантастики Лео Лукас стал известен в первую очередь благодаря тому, что он вот уже несколько лет принадлежит к числу авторов серии «Перри Родан», которая обязана ему весьма оригинальными и своеобразными произведениями.
Без всяких сомнений, Лео Лукас в первую очередь комедиант. За то, что он временами занимается ещё и научной фантастикой, — ему отдельное спасибо. Какие могут быть шутки, когда Солнце через каких-нибудь несколько миллиардов лет погаснет? Не говоря уже о чудовищном, неизбежном коллапсе всей Вселенной. Лео Лукас показывает нам — какие. И что иногда смех — единственное, что человеку остаётся, — в том числе и из-за таких перспектив. Даже если мы смеёмся над собой и над тем, как мы даём запугать себя нашим собственным представлениям.
Итак, прежде чем наша антология погрузится в меланхолию и предсказание катастроф: да будет смех! Да будет юмор! Только чёрный, пожалуйста!
* * *
Ого, смотри-ка, да у меня компания! Должно быть, я немного задремал. Сердечно вас приветствую, молодой человек! Нет, нет, оставайтесь лежать, вы ведь наверняка не меньше моего утомились от этого обследования. И наркоз скоро уже начнёт действовать. И потом, наконец, всё останется позади, правда ведь?
Пардон, я забыл представиться. Тилотто фон Лотаринг — моё имя. Никогда не слышали? Понимаю. Наверное, вы не вращаетесь в кругах высшей аристократии? Что ж, не все обязаны. Не все и могут, ха-ха. А то до чего бы мы дошли? Без народа нет аристократии. Или, как я всегда говорю: дворец кажется тем великолепнее, чем беднее хижины вокруг него. В чисто метафорическом смысле, разумеется.
Могу ли я спросить, как вас зовут? Ага. Вот видите, мне это тоже ни о чём не говорит. Мы друг другу абсолютно незнакомы. Тем не менее, судьба свела нас в этом тесном помещении. Как, однако, играет нами жизнь, правда ведь?
Инициатором всей этой затеи была, честно говоря, моя супруга. Баронесса, умничка. Всегда хочет для меня только самого лучшего, моя дивная Эрменжильда. Милый Тилотто, сказала она, сейчас появилось одно новое изобретение, ну будто специально для тебя. Тебя ведь всегда так раздражает эта волокита с платежами через банк и сложные процедуры идентификации личности. Я больше не могу спокойно смотреть, сказала она, как ты всякий раз ломаешь свою несравненной красоты голову, потому что не можешь вспомнить, куда положил ключ. Или бумажник. Кредитные карты. Членские билеты твоих клубов. И так далее, и тому подобное. До такой степени гениальную, рождённую для великого голову, как у тебя, сказала она, надобно щадить и оберегать от подобной ерунды. И в этом, разумеется, мне нечего ей было возразить. Уже одно то, сколько мучений мне приходится принимать от моего бухгалтера из-за всех этих счетов… Господь не приведи, скажу я вам, молодой человек. Возникнет, например, спонтанное желание купить себе, ну, скажем, новый лимузин, — и тут начинаются финансовые заморочки, которые могут продлиться дольше, чем этот лимузин собирают на заводе! Просто ужас, сколько беспокойства всё это за собой влечёт. А ведь время у меня, в конце концов, не краденое и не дарёное, правда ведь?
Ну вот. И с завтрашнего дня, во всяком случае, конец всей этой бумажной волоките. Великолепно. Троекратное ура техническим достижениям!
Я-то, между нами говоря, не такой уж большой приверженец кибернетической хирургии. Но ради того, чтобы впредь у меня больше не было головной боли со всей этой бюрократией, я с радостью ложусь под нож, можете мне поверить. К тому же Эрменжильда, свет очей моих, заверила меня, что эта клиника заслуживает абсолютного доверия. Она и сама не раз бывала здесь, по поводу мелких косметических улучшений. Хотя она в них, я считаю, вообще пока не нуждается, моё сокровище. Насчитывает ровно вдвое меньше вёсен, чем я. Но вы ведь знаете этих женщин. Ах, Тилотто, говорит она, ведь я делаю всё это исключительно ради тебя, мой медвежонок. Хочу быть самой красивой, говорит. Я у тебя должна быть лучшей, говорит, поскольку ты заслуживаешь только самого лучшего. И в этом, разумеется, мне нечего ей возразить.
А, вот видите, мой юный друг, вы тоже уже начали зевать. Это действует укол. Даже удивительно, что вся операция займёт так мало времени, правда ведь? Неделями ждёшь назначенного срока, а потом — раз! — и наутро всё уже готово! Самое позднее завтра к полудню нас уже снова отпустят. С замечательным чипом в виске, на котором всё записано, все личные данные, все нужные цифры и номера, ну просто тутто-комплетто, как говорят итальянцы. И, конечно же, передатчик, потому что всё встроено в единую сеть. Эй, там, с чипом! И всё как по мановению волшебной палочки: ты садишься в машину — и ворота замка открываются. Входишь в клуб — а бармен наверху уже наливает для тебя портвейн. Покупаешь подарок жене — какую-нибудь безделушку вроде авторучки, украшенной бриллиантом, — и всё тут же оплачено, раз! — и уже внесено в бухгалтерские документы по статье производственных расходов или по статье благотворительных пожертвований, почём я знаю. Да и знать не хочу — и мне уже никогда не понадобится в это вникать.
