Он окинул Энн Фишер критическим взглядом.
– Покупательница на миссис Тилли М. Бентон, – объяснил Себастьян, направляясь к кровати; Энн Фишер шла следом, едва не на цыпочках. – Ваше Могущество, – поклонился он. – Говорят, вам значительно лучше.
– Я столько всего хочу записать, – сказал Анарх заметно окрепшим голосом. – Ну почему у вас нет магнитофона? В любом случае я глубоко благодарен мисс Вейл за то, что она любезно согласилась за мною записывать. Как и за все ваше гостеприимство и за то внимание, которым я здесь окружен.
– А вы правда Анарх Пик? – спросила Энн Фишер дрожащим от волнения голосом. – Это сколько же минуло времени… вы ощущали, как оно течет?
– Я только знаю, – сказал Анарх, будто снова уходя в воспоминания, – что мне представилась бесценная возможность. Бог позволил мне – и многим другим – увидеть значительно больше того, что видел Павел. Я обязательно должен все это записать. Мистер Гермес, – взглянул он на Себастьяна, – вы не могли бы достать мне магнитофон? Я уже начинаю забывать… все словно растворяется, неудержимо уходит.
Он судорожно сжал кулаки.
– У нас же был магнитофон, – повернулся Себастьян к Бобу Линди. – Куда он вдруг подевался?
– Протяжка стала заедать. – В голосе Линди слышалось что-то вроде вины. – Вот и отнесли его в гарантийку.
– Это было полгода назад, – резко бросила Черил Вейл.
– Да как-то все было не съездить, – объяснил Боб Линди. – Завтра прямо с утра и заберем.
– Но ведь все уходит, испаряется, – почти простонал Анарх. – Неужели так ничего и не сделать?
– У меня есть дома магнитофон, – вмешалась Энн Фишер. – Только не слишком хороший.
– Для записи речи, – сказал Себастьян, – качество не так уж и важно. А нельзя ли тебя попросить, – повернулся он к Энн, – слетать домой и привезти его сюда?
– И не забудьте прихватить побольше пленки, – вступил Линди. – Этак с дюжину семидюймовых бобин.
– Вы даже себе не представляете, какая это мне радость. – Глаза Энн Фишер расширились от возбуждения. – Помочь в таком потрясающем… – Она порывисто сжала руку Себастьяна и метнулась к двери. – Я вернусь буквально через секунду, ты, главное, впусти, когда я постучу.
– Нам это будет очень кстати, – сказал Боб Линди и повернулся к Себастьяну. – Старикан чешет с такой скоростью, что Черил за ним не поспевает. Совсем не похоже на прежних, – добавил он недоуменно. – Обычно они позаикаются немного и тут же бросают это дело.
– Он хочет, чтобы до нас дошло, – сказал Себастьян.
«Ведь это он хочет, – подумал он, – сделать то, что хотел сделать я, и что для меня, как и для всех остальных, оказалось непосильным делом. И он от нас просто не отстанет, пока мы что-нибудь не придумаем». На Себастьяна это произвело большое впечатление. Судя по блеску в глазах Энн Фишер, когда он открывал ей дверь, увиденное во «Флаконе Гермеса» произвело впечатление и на нее.
– Вернусь через полчаса, – пообещала она.
Шпильки Энн зацокали по мостовой; Себастьян увидел, как она машет рукой пролетавшему мимо такси, а затем захлопнул и запер дверь.
– Не могу понять, с какой такой радости ты притащил сюда эту девицу, – сказал доктор Сайн, присевший на минуту отдохнуть.
– Девять месяцев назад, – объяснил Себастьян, – эта девушка инкорпорировала младенца, а сегодня затащила меня в постель. Она принесет нам магнитофон, тут же уйдет, и мы вряд ли когда-нибудь снова ее увидим.
Раздался звонок видеофона.
Рука Себастьяна рванулась к трубке. Возможно, это звонила Лотта.
– Гуд бай, – сказал он с надеждой в голосе.
На экране нарисовалось незнакомое мужское лицо.
– Мистер Гермес? – Незнакомый субъект говорил спокойно и предельно отчетливо. – Я не стану представляться, потому что это не является необходимым. Мы с другом сидим в укрытии прямо напротив вашего витария – и наблюдаем.
– Да? – удивился Себастьян, стараясь говорить по возможности беспечно. – Ну и?
– Когда вы входили в дверь с этой девушкой, мы успели ее сфотографировать, – продолжил незнакомец. – С той, которая только что отбыла на такси. Мы передали снимок в Рим и проверили по нашим архивам. И вот мне пришел ответ. – Он взял со стола лист бумаги и пробежал его глазами. – Это Энн Магайр, дочь Мэвис Магайр, заведующей Тематической публичной библиотекой. Искоры время от времени прибегают к ее услугам.
– Понятно, – пробубнил Себастьян, его язык вдруг стал толстым и неповоротливым.
– Так что они до вас добрались, – закончил незнакомец. – Нужно сейчас же переправить Анарха в какое-нибудь надежное место, пока в вашем витарии не появились они. Я имею в виду искоров. Вы согласны со мною, мистер Гермес?
– Согласен, – кивнул Себастьян и положил трубку.
Несколько секунд все молчали.
– Может, ко мне, – предложил доктор Сайн; в его голосе звучало сомнение.
– А может, все это совсем безнадежно, – сказал Себастьян.
– Тащим скорей старика в машину, у нас их на крыше целых три штуки, – сказал Боб Линди, напряженно слушавший разговор Себастьяна с незнакомцем. – Все равно куда, лишь бы отсюда. Да не сидите вы как неживые! – Его голос сорвался на крик.
– Да вези куда хочешь, – сказал Себастьян пустым механическим голосом.
Доктор Сайн и Боб Линди исчезли в служебном помещении; безвольно стоявший Себастьян слышал, как они поднимают Анарха с кровати, как протестует при этом Анарх – он не хотел прекращать диктовку, – как открыли они дверь на лестницу и как потащили его на крышу.
Звук запущенного двигателя. И снова тишина.
В приемной появилась Черил Вейл.
– Улетели. И его с собой взяли. Как ты думаешь…
– Я думаю, – сказал Себастьян, – что я трепло и подонок.
– И ты ведь женатый, – добавила Черил. – И Лотта такая прелестная девочка.
– Этот итальянский покупатель, – сказал Себастьян, словно ее не слыша. – Джакометти. Думаю, мы остановим наш выбор на нем.
– Да, ты в долгу перед ними.
«А ведь она была со мною в постели, – подумал Себастьян, – какой-то час тому назад. Ну как же такое можно? Так использовать свое тело?»
– Теперь сама видишь, – сказал он, – почему Лотта ушла от меня.
Он чувствовал себя полным ничтожеством. И потерпевшим разгромное поражение. Не поражение в обычном смысле слова, а какое-то интимное, личное, уходившее вглубь; он был разгромлен как мужчина и как человек.
«Я когда-нибудь встречусь с ней снова, – сказал он себе. – И что-нибудь с ней сделаю, чтобы поквитаться».
– Иди домой, – сказал он Черил.
– Я так и собиралась.
Она взяла свой плащ и сумочку, открыла дверь и растворилась в ночной темноте. Себастьян остался один.
«В один и тот же день, – подумал он, – эти сволочи добрались до нас обоих, сперва до Лотты, а потом и до меня».
