– В натуре не рубишь?
– Н-нет…
– Тогда берись… Взяли!
И очередной ящик был с натугою взгроможден на конвейерную ленту.
Странно. Особой удачливостью Влад никогда не отличался. И поди ж ты – угодил в ординарцы, тяжелее пистолета в руки ничего не берет, а ты тут ящики ворочай! Справедливо это, спрашивается? Но тут вспомнились Андрею шевелящиеся в лагуне лунные блики, черная голова плывущего туземца, взорвавшаяся над ухом автоматная очередь… И ведь как боялись оба после института загреметь в горячую точку! Вот и загремели! Нет, лучше уж ворочать ящики. А зачистки пусть Влад проводит.
Внезапно Андрей осознал с удивлением, что если не брать во внимание ученых, то он здесь, пожалуй, единственный, кто до сих пор никого еще не убил. Надо же, уберегся! Хандра немедленно пошла на убыль, и вскоре Андрей стал поглядывать на Костика с превосходством. Этот-то уж точно был замаран в кровушке с головы до ног. Туземца тогда застрелил – глазом не моргнул. Даже до берега доплыть не дал.
В течение получаса все ящики и коробки переправили на ту сторону. Подвал опустел. Андрей перекинул рубильник – и железная перегородка медленно поехала вниз, наглухо отсекая дальнюю часть подземелья с люком в потолке.
Все! Отработали… Следующий завоз завтра утром.
Снаружи их обдало влажным теплом, светом, шумом. Сверкало море, гремел прибой. Пятеро молодых жрецов, вылупив зенки от усердия, бегом носили ящики за столбы.
– Эх, ничего себе! – выдохнул вдруг Андрей. Океан за кромкой внешнего рифа был вновь покрыт парусами. Неведомая армада явно направлялась к единственному проходу в бурунах – в аккурат напротив Уну, где только еще собирались устанавливать минометы.
– Слушай, а ведь нас сейчас опять мобилизуют! Вертолет подняли…
Костик не ответил, но было видно, что он в общем-то и не против. Все лучше, чем тяжести таскать.
– Тиури! – Андрей подошел к жрецу, тоже напряженно пялившемуся в морскую даль. – Чьи каноэ?
Перед тем как ответить, старикан слегка склонился, но не более того. Раньше он перед Андреем прогибался куда глубже.
– Ана-Тарау.
«То есть как бы свои, – сообразил тот. – Только что ж их так много-то?..»
– Зачем приплыли?
– Не знаю…
– Ох, смотри, уволит тебя Игорек! – посулил Андрей, перейдя на русский. – Жемчугу выпросить не можешь, о чем ни спросишь – не знаешь ни хрена!
Слепые поводыри
– Ихароа… – благоговейным эхом отозвался жрец, воздев нетвердые скрюченные пальцы. – Харенаа…
Вертолет уже заходил на посадку. На ровном обширном пляже стало шумно и ветрено. Пьяная пальма взметнула волнующейся кроной, словно пыталась выпрямиться. Наконец лыжи крохотного геликоптера вдавились в песок у самой воды. Пилот даже не стал глушить двигатель – лишь проорал что-то, указывая на Тиури.
– Чего? – Не расслышав, Андрей подбежал поближе.
– Колдуна давай! Срочно!
– Охренели, что ли, совсем? – заорал он в ответ. – Лодку пришлите!
– Некогда лодку! Приказ Игорька! Андрей повернулся к опасливо поглядывающему на вертолет Тиури и беспомощно развел руками. Неловко было признаваться в этом даже себе самому, но Игорька Андрей уже начинал всерьез побаиваться. Нипочем не знаешь, что он отчудит в следующий момент! Вроде общаешься с ним запросто, по-прежнему, а все равно – такое чувство, будто по кромке ходишь. Так что приказ есть приказ.
– Ихароа велит: лети! – И, видя, что старик оцепенел, Андрей подошел к нему, слегка подтолкнул. – Иди садись.
Тиури сделал шаг – и остановился. Лопасти, со зловещим шелестом секущие воздух, несомненно, внушали ему ужас.
– Серый! Движок выруби! Видишь же – боится!
– Ничего, не помрет!
Андрей выругался, но податься было некуда. Обнял старика за плечи и повел к машине. Тот уже мало что соображал – шел как тряпичный. Не дойдя пары шагов до кромки лопастей, вдруг закатил глаза и стал медленно оседать на песок… Ш-шух-х!..
– То есть как помер?! – не поверил Игорек. – Шутишь?
– Вертолета испугался, – сдавленно сказал Андрей. – Я, главное, Серого прошу: винт останови! А он говорит, ты приказал…
Игорек молчал, стискивая бесценные фарфоровые зубы. Под желтоватой дубленой кожей катались желваки.
– Ну надо же как не вовремя! – вырвалось у него в сердцах. Отвернулся, слепо прищурился на туземную флотилию, бросающую каменные якоря. Сто четырнадцать огромных боевых катамаранов и еще около сотни каноэ меньших размеров – для подвоза провианта и прочего. Это, стало быть, свыше четырех с половиной тысяч гребцов и воинов. – Жаль старика… – Снял с пояса рацию, – Герреро вызывает Сувенир.
– Слушает Сувенир.
– Костик! Поговори с местными, спроси… Нет! Ничего не надо. – Опустил рацию, пояснил ворчливо: – Сюда вон уже каноэ пилит. Сами сейчас все узнаем. – И направился в сторону мыска, куда вскоре должен был причалить балансирный челнок с какой-то, судя по осанке, очень важной персоной на борту. Андрей смотрел вслед Игорьку. Шел Игорек и сокрушенно покачивал головой… А вот раньше надо было башкой трясти! Когда вертолет отправлял! Коз-зел!
Андрей огляделся. В десятке шагов от него худой, похожий на кузнечика Толик пристально изучал возможные цели.
– Дай глянуть.
Толик молча протянул ему тяжелый бинокль. Мощная штука… При ближайшем рассмотрении грозные воины Ана-Тарау выглядели довольно странно: все завернуты в простынки, как психи, на башках – тюрбаны и вычурные шлемы немыслимой высоты. Как они собирались воевать в такой амуниции – непонятно.
– Вырядились! – расстроенно буркнул Андреи, возвращая бинокль. – Снайперов на них нет.
Челнок тем временем достиг берега, но важная персона, от горла до пят облаченная в белую тапу, не спешила ступить на многострадальный песок базового острова Герреро. То ли ждала приглашения, то ли ей просто было запрещено коснуться земли, на которой располагалось чужое святилище. Чуть поодаль два бойца-контрактника на всякий случай держали стволы наготове. Встреча, однако, вышла самая мирная. Обменялись парой фраз (очевидно, представились), после чего гость почтительнейше склонился перед Игорьком.
Стало быть, не вождь. Просто посланник. Вожди здесь даже богам не кланяются. Сами за богов канают.
Андрей повернулся и побрел прочь. Вообще-то ему следовало возвратиться на Сувенир, однако стоило вспомнить о Тиури, как накатила такая тоска, что впору было послать все к черту и напиться! Взял старика за плечи и проводил на тот свет… То есть убил! А ведь получается, что убил…
Горестно бормоча, он брел без дороги, пока не очутился в конце концов рядом с частично развороченным святилищем Тара-Амингу, где валялись щербатые обломки подорванного идола и свирепствовали москиты… Молоденькие пальмы лежали веером. Как сосны в районе Тунгусской катастрофы. Из-за низкой стены циклопической кладки послышался звонкий шлепок, и сердитый приглушенный голос произнес:
