фюрера украшало голые стены, мебель определенно осталась со времен кайзеровской империи, а достаточно современными были одни только компьютеры. Но даже это были неуклюжие послевоенные модели, с клавиатурами, издающими адский шум.
Этот кабинет он делил с ворчливым уроженцем Вильгельмсхафена по имени Пит Ханзен, который был не очень разговорчив и, кроме того, иногда переходил на нижненемецкий диалект, что мешало Леттке понять, чего тот хочет. Впрочем, чаще всего он ничего не хотел, а только отрешенно сидел перед своим экраном, уставившись на какие-то списки, и задумчиво поглаживал свой партийный значок, который носил на свитере.
Ежедневная рутина предусматривала, что по утрам в десять часов они проводили совещание с программистками, находящимися у них в подчинении. Их было тоже две: одна старая уроженка Берлина, которая при каждом удобном случае сообщала, что это она самолично училась у фрау профессора Кролль. Ее звали фрау Штайн, она не была замужем и старше того возраста, когда что-то еще можно было бы изменить. У нее были седые волосы, собранные в пучок, и чаще всего она носила подходящие к цвету волос серые бриджи, которые ее тоже вполне устраивали. Ее вальсирующий шаг был слышен уже издалека.
Другую звали фройляйн Брунхильда, это была робкая девушка из Франконии, с женской стрижкой под мальчика и очками в толстой черной оправе. Ее уши были словно из папиросной бумаги, и она имела роковую склонность к темным платьям свободного кроя.
Утром они объясняли этим двум женщинам, какие им требуются расчеты, и, как правило, получали их в течение дня по внутренней защищенной электронной почте. Чаще всего это были относительно длинные списки, которые им приходилось читать на экране. Их, конечно, можно было распечатать, но это не приветствовалось. «Бумага выдается согласно норме выдачи» – гласило одно из распоряжений, отданных А.; но даже если пока это было не так, все равно неизбежно в ближайшем будущем.
Но эти меры были ему только на руку, когда он, после того как весь день читал дневники американских и английских подростков и жен, по вечерам преследовал собственные цели.
О двух девушках, которых еще предстояло наказать, он знал только, что их звали Цецилия и Вера – это выдала ему Дерте в обмен на совершенно бесполезную пленку «Минокс». Больше она ничего не знала, и, глядя на то, как она тряслась и уверяла его, совершенно голая и полная страха, что он потребует от нее еще чего-то большего, он все-таки решил, что она говорит правду.
Но как искать девушку, если знаешь только ее имя?
Даже если бы он знал фамилию, это было бы сложно. К тому же обе девушки также выросли, возможно, вышли замуж, сменили фамилии и считай, что исчезли.
Сколько бы он ни размышлял, он не представлял, с чего ему начать.
Однажды, когда Пит заболел и кабинет оказался полностью в его распоряжении, он решил кое-что попробовать. Он позвонил в отдел программирования и сказал, что, поскольку сегодня он один, ему понадобится только фройляйн Брунхильда. Та послушно пришла семенящими шажками одна, и, когда она села с блокнотом за стол переговоров, он объяснил ей, что ему нужен список всех женщин, родившихся в Берлине между 1913 и 1917 годами с именем Цецилия.
– Это всё? – спросила фройляйн Брунхильда.
– Да, – ответил он. – А что?
– Я могу сделать это прямо здесь, если хотите. Это простая команда запроса.
– Раз так, – сказал Леттке, – то делайте.
С любопытством он освободил стул и предоставил ей свой компьютер. Но он остался стоять позади нее, потому что хотел увидеть сам, как она это делает.
Она открыла программу под названием СЯЗ. Затем набрала команды:
ВЫБОР ИЗ Жители
ВСЕ (Имя, Фамилия, Улица, Город, ДатРожд)
ДЛЯ (
ДатРожд: год >= 1913
ДатРожд: год <= 1917
И
МестРожд = «Берлин»
И
имя = «Цецилия»)
Потом она нажала на кнопку, и текст исчез. На экране появилось сообщение: «СЯЗ – выполняется».
– Что означает СЯЗ? – спросил Леттке, чувствуя себя неловко, затрагивая вещи, которые его не касаются.
– Это аббревиатура от «Структурированный язык запросов», – ответила она, глядя на него так, словно он должен был это знать. – Так быстрее получить результат для запросов, необходимых на один раз.
– Понимаю, – произнес Леттке, хотя ничего не понял. Как связана скорость компьютера с тем, как часто требуется результат? В любом случае, от одного вида ее командных строк у него мозги плавятся. Он понял только, что речь идет о запросе из таблицы жителей, но все, что после, было для него слишком сложно. Женские штучки, вот именно. Для мужчины это такая же загадка, как содержимое женской сумочки.
Он уставился на экран, на котором по-прежнему оставалось одно только сообщение.
– Сколько времени это займет? – спросил он.
Фройляйн Брунхильда робко поднялась и сказала:
– Трудно сказать. Таблица жителей очень большая… может быть, час. Но затем результат будет сразу на вашем компьютере.
– Спасибо, – озадаченно произнес Леттке. А потом, когда она собралась снова сесть за свой блокнот, он добавил: – Это всё на сегодня.
– Хорошо. – Она быстро схватила свои вещи, прошептала «Хайль Гитлер» и выскользнула из его кабинета.
После этого он сидел перед компьютером и не мог ничего сделать, потому что это сообщение все заблокировало. Или он может параллельно пользоваться другой программой, пока не будет получен результат? Ему казалось, что такая возможность должна быть, он просто не знал, как это сделать. Он вытащил книгу с инструкциями, истрепанную, пожелтевшую и напечатанную готическим шрифтом времен Вильгельма II, которая пролежала на полке, вероятно, уже лет десять. Не мешало бы воспользоваться вынужденной паузой, чтобы немного подучиться пользоваться компьютером.
Когда он пролистал вводные главы и попытался выяснить, что означает клавиша «СИСТЕМА», сообщение исчезло и на экране появился список. Одни только Цецилии, их было 27, с фамилиями, адресами и датами рождения.
Его руки стали влажными от волнения. Одна из них должна быть той, которую он ищет!
Стоит ли ему рискнуть и распечатать список? Лучше не надо. Кто-нибудь мог случайно взять его в комнате для печати, прежде чем он туда придет. Сохранять их он не хотел и подавно.
Наконец он взял в руки лист бумаги и ручку и просто переписал список. Он быстро справился. И все-таки двадцать семь Цецилий за пять лет – это было больше, чем он ожидал.
Когда он закончил, он удалил список результатов и посмотрел на свою запись. Кто же из них та, кого он искал? Одна из тех, кто еще живет в Берлине? Это не было сказано, а даже если бы и было, то кто из них – она?
Была ли вообще Цецилия, которую он ищет, в этом списке? Что, если он неправильно определил ее возраст? Что, если Дерте неверно поняла имя? Она заверяла, что не была знакома с девочками. Или что, если имя писалось по-другому,
