В первый раз это произошло днем в четверг. Бекки с коктейлем в руках вошла из кухни в гостиную. Она намеревалась включить телевизор и уже протянула руку к выключателю, как Иисус вдруг сказал:
- Бекки, Джо и Гусыня каждый день мнут друг другу бока под одеялом во время обеда. И это еще не все. - Иисус на картинке вдруг сдвинулся с места и начал прохаживаться на фоне изображенного там пейзажа. Он с улыбкой смотрел на нее. - В Хейвене вообще творится много интересного. Ты даже не поверишь, когда узнаешь.
Бекки ойкнула и рухнула на колени.
- О мой Бог! - восклицала она. - О мой Бог! О мой Бог!
Испуганный странным поведением хозяйки, кот Оззи умчался на кухню, где и пробыл до вечера, пожирая мясо, которое Бекки забыла спрятать.
- Что ж, никто из Паульсонов многого не заслуживает, - вздохнул Иисус. - Дедушка Джо, как тебе, Бекки, должно быть известно, был убийцей. Убил свою жену, своего сына, а напоследок - и себя самого. А когда его душа попала на небо, то знаешь, что Мы сказали ей? Тебе нет здесь места, сказали Мы. Убирайся, - сказали Мы. И никогда не смей возвращаться, сказали Мы. - Иисус вдруг подмигнул Бекки... и это переполнило чашу: Бекки с дикими воплями бросилась прочь из дома.
Она остановилась на заднем дворе, тяжело дыша. Волосы свисали на лицо, а сердце, казалось, так и хотело выскочить из груди. Спасибо Господу, ее крики не привлекли ничьего внимания: они с Джо жили довольно далеко от дороги, а их ближайшие соседи Бродские жили в миле от них в старом вагончике. Это было хорошо. Любой, кто услышал бы эти крики, решил бы, что она сошла с ума.
А разве нет? Если у тебя картинка начала разговаривать, то ты и впрямь сумасшедшая. Перекрестись и запомни: картинки не разговаривают.
Другой внутренний голос перебил первый: Бекки, я не знаю, как тебе это удается... откуда ты это умеешь... но это случилось. Ты сама, своей волей заставила изображение Иисуса разговаривать с тобой.
Эта мысль еще больше испугала ее, чем возможность говорящей картинки. Она, наверное, все-таки сходит с ума. Кажется, сумасшедшие часто слышит разные голоса.
- Нет, - прошептала Бекки, отгоняя от себя кошмар, - я не слышу никаких голосов.
Она стояла на заднем дворе собственного дома, глядя на темнеющий вдалеке лес. Менее чем в четверти мили отсюда, там, в лесу, Бобби Андерсон и Джим Гарднер подобно кротам терпеливо выкапывали гигантский корабль из земли.
Идиотка, - раздался в ее голосе незабываемый голос покойного папаши. - Кретинка. Да и что с тебя взять? Ты всегда была такой.
- Я не слышу никаких голосов, - простонала Бекки. - Эта картинка на самом деле разговаривала со мной. Я это ясно слышала!
Пусть лучше картинка. Если картинки разговаривают, то это называется мираж. Миражи скорее от бога, чем от дьявола. Но мираж еще не означает, что человек начинает сходить с ума. А вот голоса в голове или уверенность, что ты можешь читать чьи-то мысли...
Бекки оглядела себя. По колену струилась кровь. Она бросилась в дом, чтобы позвонить доктору, медсестре, кому-нибудь, кому угодно... Влетев в гостиную, она бросилась к телефону, и тут Иисус с картины произнес:
- Ты порезалась осколком от стакана, когда падала на колени.
Телефонная трубка глухо ударилась о крышку стола. Бекки уставилась на телевизор. Иисус на картине сидел на камне. Удивительно, но он здорово был похож на ее отца... только отец был готов в любой момент разозлиться, а Он смотрел на нее спокойно и дружелюбно.
- Рассмотри порез, и ты убедишься, что я прав.
Она осторожно прикоснулась к колену, но ничего не нащупала. Тогда она провела рукой по полу. О, да вот и осколок!
- Кстати, - продолжал Иисус, - ты что-то там придумала насчет голосов в голове и сумасшествия. Это не голоса. Это Я. Иногда мне хочется с кем-нибудь поговорить.
- Мой Господь! - прошептала восхищенно Бекки.
На следующий день, в воскресенье, Джо Паульсон спал днем в гамаке на заднем дворе. На животе у него дремал Оззи. Бекки из гостиной сквозь занавеску смотрела на мужа, спящего в гамаке. Ему, наверное, снится сейчас его Гусыня, которую сегодня ему не удалось навестить.
Бекки придерживала занавеску левой рукой, потому что в кулаке правой зажимала несколько девятивольтовых батареек. Батарейки она взяла на кухне, где только что что-то мастерила. Ее научил этому Иисус. Она, правда, говорила ему, что у нее никогда не поучались никакие поделки, сделанные руками, но Иисус велел ей не глупить, если она точно выполнит все его указания, то все получится. Она с удивлением обнаружила, что Он был абсолютно прав. Все оказалось до смешного просто. И забавно. Гораздо приятнее, чем готовить. Она начала мастерить эту маленькую штучку вчера. Ей понадобились всякие вещи - топор, мотор от старого пылесоса, а также множество деталей из дополнительного радиоприемника. Она решила, что до пробуждения Джо успеет еще немало. Он собирался проснуться в два и посмотреть по телевизору бейсбольный матч.
Бекки взяла факел и спичкой зажгла его. Если бы неделю назад кто-нибудь сказал ей, что она будет возиться с факелом, она бы рассмеялась говорящему в лицо. Но это было просто. Еще ей было нужно подвести, как посоветовал Иисус, провода от старого приемника к электронной панели.
Последние три дня Иисус говорил ей не только об этом. Он рассказывал ей ужасные вещи, и она слушала его, затаив дыхание. Она узнала много интересного о хорошо знакомых ей жителях Хейвена.
В 1973 году Мосс Харлинген, один из партнеров Джо по покеру, убил своего отца. Произошло это во время охоты, и случай мог бы быть истолкован как случайная трагедия, но в убийстве Абеля Харлингена не было ничего случайного. Сам Мосс считал, что убил отца из-за денег. Отец как-то отказал ему в денежной помощи, когда Мосс в ней очень нуждался. На самом же деле мотивы были совершенно иными. Когда-то давно, когда Моссу было десять, а его младшему братишке Эмору семь лет, жена Абеля на всю зиму уехала на Роуд Айленд, потому что ее брат внезапно умер и нужно было поддержать его вдову. За время ее отсутствия произошло несколько инцидентов, которые прекратились с ее возвращением и никогда больше не повторялись. Дело в том, что отец, напившись, сдирал одного из мальчиков с кровати и начинал зверски избивать. Конечно, дети легко забывают, и Мосс почти все забыл, но затаенная ненависть к отцу осталась, вот и нашелся для нее выход.
Элис Кимбэлл, местная учительница младших классов, была лесбиянкой. Иисус рассказал это Бекки в пятницу, когда дама собственной персоной прибыла поинтересоваться, нет ли для нее писем.
Дарли Гейнс, прелестная семнадцатилетняя девушка, купившая воскресную газету, была настоящей проституткой и большую часть дня проводила в постели. Она с парнями курила марихуану, а потом ее сразу же тянуло "занять горизонтальное положение", как они это называли. Это происходило почти каждый день, потому что родители Дарли работали на обувной фабрике и возвращались домой не раньше пяти.
