– Поэтому следует ловить моменты, когда вы все – наиболее совместимы и находитесь в оптимальных фазах своего пси. Это позволит нам удачнее нырять в Чистилище.
– В старину для парусных кораблей так же ловили ветер, и не было большего греха, чем его упустить, – проговорила Генриетта Правда, но ей было можно, она была пусть и, гм… в возрасте, но все же диффузор. Ей полагалось все замечать и даже, если получится, выводить во внятные, хотя бы для нее самой, образы. К тому же, вспомнил Ромка, она почти всю жизнь писала стихи, не очень удачные, но писала. Поэтессой пробовала себя ощущать.
– Мы ветер ловить не будем, – отчетливо вставил генерал Желобов. – Мы его будем создавать. И надеюсь, вы это воспримете как следует, по-деловому, а не как вдохновение или другую какую-нибудь чушь. Продолжай, Веселкина.
– Поэтому сегодня мы нырнем. И очень скоро. Если кто-то полагает, что не готов, поверьте мне на слово – вы готовы, и даже лучше, чем когда-либо прежде.
– Вхождение туда с нами проводил Вересаев, – сказала Берта-Мария и посмотрела на экран.
Для Ромки это опять выглядело так, будто она смотрела мимо него, примерно туда, где у небольшой каменистой россыпи на склоне холма начинали расцветать крепкие стебли чертополохов. Они отвоевали себе значительную часть здешнего склона и были, Ромка в этом давно убедился, едва ли не красивее, чем прочая здешняя растительность.
Он допил чай, сунул термос в рюкзачок, поднялся, отряхнулся и пошел к Центру, на ходу стараясь ничего не упустить из инструктажа Веселкиной. Это было довольно мудрено, потому что видеть через стекла очков он мог, но мысли его блуждали далеко. И он не очень хорошо реагировал на неровности склона, по которому спускался.
– Смысл нынешнего эксперимента в том, – продолжила Веселкина, – чтобы всем экипажам держать общее внимание. Именно его мы попробуем отслеживать отсюда, вы это и сами поймете, когда подключитесь к машинам. На стендах это не очень получается, поэтому нужны натурные испытания. Специфику каждого из экипажей мы тоже попробуем контролировать, поэтому формулирую… нет, не цель для каждого из экипажей, но как бы желаемую область для пристального наблюдения. Первый экипаж, вы довольно пробивные ребята, ходить способны дальше, чем другие машины, на тестах это подтверждалось приборно, но вы почему-то все больше попадаете в серую зону. Поэтому вам задание такое: не сопротивляйтесь, нам пригодятся знания и о другой стороне Чистилища, не только о подходах к голубому горизонту, тем более что теперь у нас есть Беспризоров, он вам поможет, если сумеет.
Ромка пригляделся. Действительно, первый экипаж в полном составе тоже восседал в зале, только заметно отстраненно, как-то на особицу от всех остальных собравшихся. Внешне они выглядели спокойно, но Ромка почему-то заподозрил в них кипение каких-то, может, и бурных разногласий, особенно – с начальством.
Веселкина перевела дух.
– Второй экипаж, Блез, вы уже неплохо ориентируетесь в Чистилище, поэтому попробуйте хотя бы приблизительно снимать его общую географию. Но, как уже бывало, если почувствуете, что вторглись в малопонятные зоны, где у вас падает выносливость, или возникают барьеры, не пытайтесь их преодолеть. Просто держитесь там подольше, вроде как маркер входа-выхода.
– Вместо буя, того, что звери сожрали, нас, значит, держать там будут, – не очень громко, но весомо прокомментировал Чолган.
– Четвертый экипаж, Пресняков, вы различаете голубой горизонт или что-то, что мы таким вот малонаучным термином пробуем определить. К тому же для вас там еще тучи какие-то ходят, непонятно откуда возникающие. Поэтому вы проводите пятый экипаж к голубизне этой и опять же встречаете их при возвращении.
– А мы, значит, глубже всех должны в голубизну уйти, – полуспросила, но с твердой, едва ли не приказной интонацией Авдотья.
– Точно так, госпожа Коломиец, – кивнула Веселкина. – Но и вы сегодня выполняете требование не терять четвертых. Ребята, нужно доказать, что вы все можете работать единой эскадрильей машин, общей и взаимосвязанной группой. Это позволит нам точнее выстроить ваши последующие тренинги и вообще будет полезно в качестве установки практического сотрудничества и, гм… взаимодополнения. Вот.
Последнюю фразу, похоже, Валентина выучила наизусть, уж слишком она вышла округлой и правильной.
– Я слышал, – проговорил вдруг Блез Катр-Бра, – чтобы нас вытаскивать оттуда, вы решили как-то импульсно «подогревать» входной район. Якобы это позволит обойтись без всяких буев, по которым тамошние твари способны пролезть сюда, к нам, и все-таки зону входа сделает видимой в термопоисковиках. Выделится она на общем сером фоне. Так вот, это – реальность или только числится в планах на будущее?
– Чтобы твари сюда не приходили? – переспросила его Коломиец, уже поднявшись, чтобы отправиться в душ.
– Там имеются не только те, кого вы называете тварями. Там есть что-то еще, – неожиданно ответил ей своим грубым голосом Чолган.
– Импульсная пушка, о которой вы говорите, которая должна, – Валя улыбнулась, – подогревать зону входа, пока в разработке. Такая идея есть, но сегодня мы этот эксперимент не предусматриваем.
Ромке осталось до Центра уже менее километра. Он даже подумал выйти на дорогу, ведущую к Центру, и по ровной поверхности дойти без труда до проходной. Но потом решил, что крюк получится слишком широким, и пошел по неровностям степи, но коротким путем.
Многие уже направлялись к выходу из конференц-зала. Ромка видел это очень хорошо в своих чудо-очках, как вдруг случилось нечто неожиданное. Костомаров, командир первого экипажа, твердо произнес:
– Наш экипаж решил, мы больше туда не пойдем. Я лучше в антигравиторах останусь. Кстати, и кое-кто из других экипажей шепнул мне об этом.
Пауза висела едва ли не полминуты, очень долго для таких ситуаций. Кто-то, даже непонятно, кто именно, тут же уселся на ближайшее кресло, будто бы инструктаж мог теперь затянуться.
– Что это, – спросил генерал, – недовольство или настоящий бунт?
– Да как хотите, генерал, – легко отозвался Костомаров, кажется, он даже улыбался. – Вопрос не в том, что здесь, а что – там… А там – ужас. Ребята, там… такое, что невозможно выдержать, сколько ни привыкай.
– Всем экипажам напоминаю, что нужно спешить, как образно выразилась Веселкина, ловить ветер.
– Это не я, а Панвальд высказалась, – быстро поправила генерала Валя.
– Начальство смотрит на нас как на некий сложный пробник, щуп, как на механический зонд, – снова подал голос Костомаров. – А ведь это все… смертоносно. Может обернуться гибелью не только для нас, вообще для всех, для всех живущих, даже тех, кого мы и не знаем, кто обитает на другой стороне Земли. А то обернется чем-нибудь и похуже гибели.
