— Не знаю, не знаю, — спившийся рыцарь, а ныне ночной вахтер достал из пачки «беломорину», покатал между пальцев и закурил. — Чужаков никто не изучал и поэтому неизвестно, как с ними бороться, — Ляпин на минуту прервался, затянулся и огонек его папиросы вспыхнул в темноте комнаты. Чужаки начали делать попытки прокола пространства задолго до твоего появления на свет, даже рождение твоего отца не оговаривалось в ближайшем пятилетнем плане. По сути все верования, основанные на человеческих жертвоприношениях, были завезены эмиссарами из потустороннего мира. Раньше чужаки занимали лишь живое тело и назывались коронованными колдунами и ведьмами, а те уже подбирали для остальных крепкие молодые тела недавно умерших людей. Отсюда пошли легенды о мертвецах, выходящих из могил и сосущих кровь.
На протяжении веков людьми было подмечено, что они боятся чеснока, святой воды, серебра и креста, ну и остальное по мелочам. Чужаков можно было загипнотизировать с помощью некоторых камней, но секреты эти в большинстве своем утеряны.
Пока Ляпин говорил, огонек папиросы погас. Вахтер выругался и зажег ее снова.
— Особая активность их наступает в полнолуние, — он окинул Леху сочувственным взглядом. — Ну ладно, тебе спать пора, а мне работать.
«Юноша с глазами старика», — подумал Чернов.
Уже от двери, обернувшись, Ляпин сказал: — Может случиться так, что меня здесь не будет. Ящик со всем, что нужно у меня под кроватью. Ну все, спокойной ночи.
Он прикрыл за собой дверь.
— Уснешь здесь, — проворчал Леха, с опаской глянул на разбитое окно, сквозь которое в комнату пробирался ночной холод. Нарисовал в воздухе знак запрета — крест, обведенный в круг — и, завернувшись в одеяло, уснул, на этот раз без сновидений.
Когда Алексей открыл глаза, в окно било солнце. Он встал, дошел до стола и хлебнул из чайника. На столе, рядом с подставкой, лежала тетрадь в толстом кожаном переплете и записка: «В тетради все, что я сумел узнать по интересующему тебя вопросу, Ляпин».
Леха оделся, кинул тетрадь в сумку, глянул на спящего Ляпина и вышел.
На часах было полпервого. В час должна была состояться встреча с Майклом-охотником.
Еще летнее солнце, уже пожелтевшая кое-где листва на деревьях, чириканье воробьев… Леха шел и наслаждался тишиной и спокойствием хорошего солнечного дня. И ему не верилось, что где-то по городу, в поисках пищи, носятся отвратительные и жестокие существа из потустороннего мира, с одним из которых ему пришлось столкнуться вчера вечером.
Гул и грохот колес трамвая — и снова город, с его спешащими куда-то людьми, шорохом шагов, шуршанием метел дворников. Он любил этих людей, не желающих смотреть по сторонам и замечать очевидное, зациклившихся на домашних делах и проблемах, забыв, что существуют другие — дела и заботы всего Человечества. Но, несмотря на это, он любил их.
Леха подошел к «Генералу». Майкла еще не было и он углубился в изучение ляпинской тетради.
Первые страницы он пропустил, так как там шло то, о чем вчера рассказывал ночной вахтер. Но вот парень добрался до раздела: «Что есть ведьмовский шабаш и черная месса?» и уткнулся в странное четверостишие:
«… дьявольский шабаш, где дерзкие хари
Чей-то выкидыш варят, блудят старики,
Молодятся старухи и в пьяном угаре.
Голодной девочке бес надевает чулки…»
Снизу было приписано, уже другой рукой: «Бодлер «Маяки».
«Если в древности чужаки сами пытались насаждать человечеству кровавые религии, то в Средние века и Возрождение пришельцы использовали окрепшее сатанинское движение… Ими же был привнесен ритуал посвящения в орден колдунов и ведьм, когда грудь обнаженного человека, лежавшего на каменной плите-алтаре, окроплялась кровью выкидыша…»
На этом месте Чернов захлопнул тетрадь — читать дальше не было ни сил, ни желания.
— Вот в чем дело, — сдавленно проговорил он — слова просачивались, протискивались через комок, вставший в горле.
— Именно, — раздалось у него за спиной. Леха обернулся и увидел Майкла, тот подошел сзади и вместе с Черновым читал тетрадь.
— Все сходится, — Леха достал сигарету и прикурил.
— Что все? — спросил Мишка, отобрал у Алексея сигарету и затянулся.
— Не так давно, одна подруга, по пьяни, рассказала мне очень забавную историю. У Яны был выкидыш, причем не дома и не в больнице. Он исчез. Теперь Инга. Врач говорит, что есть возможность выкидыша. Они давят на нее, — Леха мучительно поморщился, его пронзила острая боль, словно кто-то неведомый сжал руками виски.
Чернов достал новую сигарету, прикурил и стал жадно втягивать в себя табачный дым.
«Черт! Сумасшедший дом на выезде: выходцы из потустороннего мира, ведьмовские шабаши, кровь выкидышей, нетопыри… Дьявольщина какая-то! Этого не может быть, — думал он. — А как же тогда Город? Отказываться, так сразу же от всего!» — возразил ему внутренний голос.
— Ты Инге звонил? — прервал его размышления Майкл.
— Черт! Чуть не забыл. — Лешка стал судорожно шарить в поисках двушки по карманам.
— На! — «Охотник за ведьмами» с готовностью протянул ему двухкопеечную монету.
Чернов набрал номер и, когда трубку на том конце сняли, выпалил:
— Алло! Инга, ты?
— Ну чего ты орешь, — ответил спокойный Ингин голос.
— Что ты сегодня делаешь?
— Ничего, кроме того, что еду к Готовцевой.
— Зачем? — Алексей нахмурился, а про себя подумал: «Этого еще не хватало».
— Просто так — ответила Инга, и Леха даже представил, как она там пожимает плечами. — Помочь ей готовить и прочее… Возможно останусь у нее ночевать.
— Час от часу не легче! — Чернова охватил озноб. — Инга, слушай меня внимательно: ты должна позвонить Готовцевой и под любым предлогом отказаться. Ты поняла?
— И не подумаю! — У Инги была ужасная особенность — становиться чрезвычайно упрямой в самый неподходящий момент. — Он пропадает где-то, потом заявляется, устраивает допросы, да еще имеет наглость звонить и отдавать приказы, с надеждой, что я тут же ринусь их исполнять. Как на войне…
— Это война, Инга. Это война — не мы ее начали, не нам ее заканчивать. Я тебя прошу, сделай так, как я сказал.
— И не подумаю, — повторила девушка. Дело осложнялось — Инга встала в позу, и Алексей не выдержал.
— Ты сделаешь так, как я сказал, твою мать! — гаркнул он в телефонную трубку так, что стоявший рядом Майкл вздрогнул и испуганно покосился на него.
