— А! Что это?!
Саша смущенно пожала плечами, оглядываясь на друзей:
— Это наш транспорт. Выдуманный самолет. Дима сказал, что так будет проще.
— Хорошо, что Шестипалый этого не видел, — пробормотал Ворчун, моргая маленькими черными глазами. — Вы, ребята, с такой легкостью нарушаете все мыслимые и не мыслимые правила этого острова, сложившиеся здесь веками, что становиться просто страшно.
— А чего нам бояться? Эти монстрики все равно дали понять, что не отстанут, так что нам терять нечего, — сказал Димон. — Ладно, хватит топтаться, садимся, пока нас не увидели! — воскликнул Димон. — Мы тут торчим у всех на обозрении. Твой Шестипалый вон, в низу, сейчас только голову догадается поднять и заметит, как мы тут развлекаемся. И это еще что, не знаю, насколько горожане привыкли к таким зрелищам, но в отеле сейчас мои родители и если они выглянут в окно и увидят эту штуку…
— Да, садимся скорее, мы не должны никого напугать, — согласилась Саша, забираясь первой в самолет.
Кабина получилась просторная. Саша специально представила такую, чтобы сюда поместились оба медведя. Для них, позади пилотских сидений было пространство с ковром, куда можно было бы сесть.
— Никогда не летал… тем более на эм… хм… воображаемых самолетах, — высказался Ворчун.
— Давай уже, косолапый, некогда мяться, — подтолкнул его Димон.
Пушистик, быстро оправившись от первого удивления, успел, между делом, опять присесть на задние лапы, и, шевеля ушами, затянулся трубкой.
— Эм… уважаемый, Пушистик, мы улетаем, вы идете? — позвала Саша, обернувшись.
— Да что ты с ним любезничаешь, — проворчал Ворчун, высунувшись из окна. — Эй! Пушистик, на борт!
Услышав команду, медведь, вышвырнул трубку вместе с зажигалкой в траву и вскочил, резво протискиваясь в кабину.
Саша и Димон на него невольно уставились. Особенно Димон, ведь он эту зажигалку специально стащил для медведя у отца.
— Что? Я всегда так делаю. Потом найду и подберу, — сказал Пушистик.
Ребята и медведи спешно разместились в кабине. Под весом Пушистика и Ворчуна, хлипкие деревянные конструкции опасно заскрипели, но Саша дополнительно вообразила, что это очень крепкий самолет.
— А можно я за рулем? — спросил Пушистик.
— Нет! — сказали одновременно Саша и Ворчун.
Саша расположилась за штурвалом, Димон рядом, а медведи позади.
— Никогда не летала на воображаемых самолетах, — пробормотала Саша, собираясь с духом.
— Ничего, просто взлетай. Если что, я успею придумать огромный парашют, и мы не свалимся, — подбодрил Димон.
Саша завела двигатель большой красной кнопкой. Элементы управления она воплощала на ходу. Вот этот рычаг будет спуском. Она потянула рычаг.
Самолет, тарахтя, плавно съехал со скалы и… полетел.
— О боже, мы летим! — воскликнула Саша.
— Приятно услышать такое от пилота, да еще над кучей острых скал, — заметил Ворчун.
Кажется, Саша начинала понимать, от чего Ворчуна зовут Ворчуном.
— Только не надо вот, знаешь, как в мультиках, думать слишком много на тему, ой, а как я это делаю, а то эта штука чего доброго растворится в воздухе, — предупредил Димон.
— Шестипалый нам должен доплачивать за такую работу, — буркнул Ворчун.
— О чем ты? Никогда так классно не проводил время! — воскликнул Пушистик. — Ой, а можно я спою?!
— Не надо!!! — хором закричали все.
Но, к счастью, Пушистика удалось успокоить. Самолет плавно, но быстро летел над елями, держа высоту. Казалось, они будут на маяке буквально через минуту. Но опять, как и было тогда, во время поездки, началось что-то странное. Маяк совершенно не приближался, а минуты шли.
Ворчун просунул голову между креслами, глядя вперед.
— Я надеюсь, вы знаете, что затеяли? Люди говорят до маяка не так-то легко добраться.
Саша не ответила, она сосредоточено держала штурвал и старалась не показывать, что все более волнуется.
— Да расслабься, приятель, и получай удовольствие, бери пример со своего кореша, — проговорил Димон, кивнув назад.
Саша украдкой покосилась, что там происходит. Пушистик усиленно изображал художественную сцену: пес путешествует в автомобиле с открытым окном. Он высунулся в окно кабины почти наполовину и, радостно разинув рот, ловил мордой ветер. Отлично, этого еще не хватало. Саша еще более взволнованно прикусила губу и сжала штурвал крепче. Как она могла послушаться этого чокнутого Димона, какой опасности она всех подвергает. А что если турбулентность какая-нибудь? Ох, лучше об этом не думать.
— Ву-у-у-ух! Я вижу чаек! Они так близко! — заорал Пушистик с энтузиазмом. — Эй! Эй, пернатые, я тоже чайка, смотрите на меня!
— Я надеюсь, нам не придется оплачивать ему страховку, если он выпадет? — прокомментировал Димон.
Саша даже оглядываться не хотела, что там делает этот сумасшедший медведь.
Маяк тем временем неуловимо, перетек куда-то влево, хотя только что был прямо по курсу. Саше пришлось немного поменять направление.
— А где вы, ребята живете обычно? — заговорил Димон с Ворчуном. — Сейчас вы разбили лагерь у отеля, но ведь у вас есть где-то дом, какой он?
— Мы живем вон там, у подножия той горы, что стоит на западной оконечности острова. Там отчего-то попрохладней, нам нравится, и много пещер. Там у нас целое поселение в этих пещерах.
— И что, никто из людей в городе не знает, что вы говорящие?
— Кузьмич знает, Артем, еще кое-кто. Другие не знают.
— Да брось ты, Ворчун, самые сообразительные давно нас раскусили! — вставил Пушистик, очевидно, всунувшийся обратно в салон для этой реплики.
— Конечно, благодаря тебе, вечно всякие выходки устраиваешь! — прикрикнул на него Ворчун, развернув голову. Потом он снова просунул морду между креслами, сказав: — Да, может кто-то о чем-то догадывается. По крайней мере, жители знают, что мы не совсем обычные медведи, очень умные и спокойные, что нас можно не бояться. Они добры к нам, и когда мы приходим в город, очень нам рады и чем-нибудь угощают.
Ворчун умолк, напряженно вглядевшись вперед. И у него для того были причины, потому что последние минуты полета, маяк уже дважды оказывался сзади, а сейчас Саша вообще его потеряла в окнах обзора.
— Ребята, по-моему то, что происходит, совсем ненормально, — обратил внимание Ворчун. — Кузьмич говорил, что эта часть острова как будто проклята.
— Мы знаем, — проговорила Саша. — Но я… мне кажется, я чувствую маяк.
Мерно гудели моторы. Казалось, тучи над самолетом наливаются темным цветом и сгущаются. Но вот он маяк, впереди, вот гора справа по курсу, все как должно быть. Или нет? Как они здесь очутились, ведь гора была впереди…
