Мне не понравилось то, что она сказала, это было очень похоже на хорошо скрываемую истерику. Она так говорила, что любит меня, словно нам предстояло не продолжать путешествие, а прыгать с высокого обрыва на острые камни.
-Я тоже тебя люблю, но зачем ты это говоришь? - спросил я.
-Не спрашивай, я не знаю, зачем я сказала не только это, но и вообще всё, что сказала.
Холи резко встала и пошла к дороге, не проронив больше ни слова. Мне показалось, что она обиделась, решив, что я не оценил её открытость. Я почувствовал себя виноватым, догнал её и обнял за плечи. Она повернулась, на её лице была улыбка. Я понял, что она не обиделась, но, всё равно, не мог понять причин, побудивших её к этому монологу. Канистра начинала впиваться алюминиевой гранью ручки в пальцы, поэтому я решил выкинуть всё это из головы и ускорить шаг.
Я обогнал Холи и быстро приблизился к джипу. Я отвинтил крышку бензобака. Бензин булькая стал вытекать из канистры. Внезапно в лесу на другой стороне дороги громко сломалась ветка. Я насторожился, но не услышал больше ничего необычного. Бензин в канистре закончился, я отбросил её в сторону и стал закручивать крышку бензобака. Её скрип раздавался в абсолютной тишине. Я почувствовал лёгкий холодок и прислушался, в лесу было тихо, не было даже ставшего привычным и по этому обычно не воспринимаемого пения птиц Холи уже подходила к машине, когда в лесу на той стороне дороги я увидел движение. Я громко крикнул Холи: "Ложись!", а сам запрыгнул на заднее сиденье джипа и стал искать в ворохе вещей автомат. Автомата не было. Я снова посмотрел на дорогу. Холи стояла с потерянным видом посередине, даже не пытаясь куда-либо скрыться, и широко раскрытыми от ужаса глазами смотрела в лес на другой стороне дороги.
Кусты снова зашевелились, и из них появилась цепочка полицейских с автоматами, один, видимо, самый главный стал выкрикивать короткую, непонятную мне фразу, противным, срывающимся на фальцет голосом. Я потерял контроль над собой. Моё сознание сузилось до восприятия двух вещей. Первая - сверкающие на солнце воронёные дула четырёх автоматов, направленные в мою сторону, а вторая - Холи, стоявшая как раз между мной и этими дулами. Я сорвался с места и прыгнул, пролетев три или четыре метра в сторону Холи.
Либо эти полицейские были слишком хорошо обучены, либо я летел слишком медленно, но ещё в полёте я увидел, как автоматы вразнобой вспыхнули жёлтым огнём. Моё восприятие ускорилось, и я увидел , что лечу очень медленно, намного медленнее серых линий пуль, двигавшихся в сторону Холи. Я упал на неё и повалил на землю. Мне показалось, что я успел.
Холи вцепилась в меня, обхватила мою голову рукой и хрипло шепнула мне на ухо: "Я люблю тебя". Я резко отстранился от неё. Её белый джемпер стал красным, через её грудь слева направо пролегал неровный курсив чёрных от крови дыр. Секунду я смотрел на Холи, удерживая её в руках. Её голова упала на бок, а я почувствовал такую боль, словно меня полоснули ножом по сердцу. Мне не надо было слушать пульс, чтобы определить, что он отсутствует. Холи была мертва.
Взгляд упал на мою руку, но я не сразу понял, что это рука, так как кисть горела ярким жёлтым светом, который пятнами исчезал в тех местах, где кожа была испачкана её кровью.
Я резко встал. В меня словно что-то вселилось. Я не видел ни леса, ни неба, у меня не было ни одной мысли. Передо мной стояло пять фигур - фигур врагов, и я должен был их уничтожить. Мной вело что-то, чего я не мог ни побороть, ни контролировать. Я выставил перед собой руки и из них ударили толстые, с кулак, лучи, направленные в головы полицейских. Они рухнули на землю. Словно бы во сне, я подошёл к лежащим в кустах фигурам. Их головы напоминали куски пережаренного мяса. Я стоял и тупо смотрел на искорёженные лица, когда со спины раздался наполненный ужасом крик.
Я начал разворачиваться, но кричавший воспринял это как угрозу. Раздался треск и я почувствовал серию резких толчков. Свечение исчезло, я ослабел и упал на колени. Сознания я не потерял, и поэтому видел, как из пробитой артерии на землю стала хлестать струя крови. Я, наверно потратил слишком много сил, убивая солдат, так что не мог пошевелиться.
Ко мне подскочили люди с белыми чемоданами, я понял, что это врачи. Через минуту подъехал фургон и полицейские отнесли туда тела Холи и убитых мной автоматчиков. Фургон тронулся и поехал по дороге, надо мной склонилось серьёзное и несколько испуганное лицо человека со шприцом в руке. Я попытался ударить его по лицу, так как не хотел, чтобы меня спасали, но понял, что рука не послушалась меня. Перед глазами появились белые кружащиеся точки, изображение помутнело, медленно погасло, и я потерял сознание.
* * *
Я пришёл в себя и открыл глаза. Ощущалась сильная тряска, а впереди, перед лицом прыгали белые пятна. Я сфокусировал взгляд, расплывчатые пятна превратились в треугольники и квадраты неровной формы. Я повернул голову вправо, и всё встало на свои места.
Я лежал на спине в крытом брезентом кузове медицинского грузовика. Вокруг меня сидели с угрюмыми лицами люди с красными повязками на рукавах, я понял, что это медики. Инстинктивно прикрыв глаза, я стал обдумывать сложившуюся ситуацию, но мысли были бессвязны и бесполезны, существовало лишь одно желание - желание сбежать.
Откуда-то справа раздался низкий голос.
-Как ты думаешь, что им теперь будет?
Слева ответил голос повыше.
-Что ты имеешь в виду?
-Им было приказано взять его, -я почувствовал лёгкий толчок, -Живым, а они всадили в него четыре пули.
-Но он же жив... Ну, может, уволят со службы. В конце концов, это всё-таки была самооборона.
-Да, я бы на их месте тоже бы выстрелил. Ты видел, как он испепелил тех пятерых?
-Да, в штабе говорили, что он использует какое-то новое оружие, кстати, это оружие так и не нашли.
В этот момент я понял, что понимаю смысл сказанного, но не сами слова. Это удивило меня, и это удивление дало толчок моему мозгу. Я вспомнил, что произошло. Ещё не окончательно осознав, что это было, я испытал дикую, почти физическую боль в районе солнечного сплетения. Не раздумывая над своими поступками, я вскочил с носилок и встал во весь рост в фургоне.
Люди, сопровождавшие меня вскочили вместе со мной и синхронно заорали. Водитель услышал крик и остановил машину. Я выпрыгнул, вернее вывалился через матерчатую заднюю стенку фургона и оказался на залитой солнцем дороге. Около самого моего уха раздался истерический скрип тормозов. Я быстро откатился в сторону, а по тому месту, где я был, разворачиваясь пролетел джип и врезался в фургон.
Скорость была невелика, но сидевший за рулём человек был явно дезориентирован. Я быстро запрыгнул в джип, выкинул водителя и сел за руль. Машина завелась с пол-оборота, я отъехал назад, обошёл фургон слева и нажал на газ. Впереди, примерно в тридцати метрах от первого остановился и второй фургон, и из него на дорогу высыпали люди. Это были полицейские. Я инстинктивно нажал на кнопку клаксона, и люди отбежали от дороги, они не заметили, что за рулём был я, а если и заметили, то всё равно ничего не успели сделать. Я обогнал колонну и набрал максимальную скорость.
