Потом учеба в институте, работа в комсомоле, увлечение изобретательством, большая конструкторская и организаторская работа… Обычное начало биографии передового советского инженера.
Мариам помнила первую встречу Гасанова с ее старшей подругой, Саидой. Тогда они вместе работали и общей исследовательской группе. Многого сейчас не могла понять Мариам. «Что же случилось с Саидой?» искренне, с болью в сердце за своих друзей спрашивала она себя и не находила ответа. Неужели Саида настолько увлечена работами Васильева, что больше ничего не видит? Мариам казалось, что такое чрезмерное увлечение вызывает у Ибрагима недовольство, вполне естественное в его положении. Он ждет от нее усовершенствованных приборов, которые очень нужны. Саида ему совсем не помогает. Правда, вся автоматика на опытной вышке Гасанова была поставлена Саидой. Но это она сделала еще до своей командировки. Мариам помнила, как дружно тогда они работали. «Нет, так нельзя! — думала она. — Сейчас, как никогда. Саида должна поддержать Ибрагима. Неужели она этого не чувствует?»
Холодом и влагой пахнуло от двери. В комнату заглянул Григорян:
— Такого шторма никогда не видал! Надо лодки готовить, пояса надевать.
Он прихлопнул дверь и скрылся в темноте. Мариам встревожилась: «Как-то будут вести себя ребята?»
Сильный порыв ветра распахнул дверь и ударил о дощатую стенку. Мариам бросилась к двери, но закрыть ее не могла. Вырываясь из рук, дверь, как живая, в отчаянье билась о стену. Через порог перекатилась волна.
Гасанов бросил чертеж и подскочил к Мариам… Справившись с дверью, инженер выбежал на мостик.
Григорян и моторист проверяли крепления лодок. Стальные трубы вздрагивали при каждом ударе волны.
Всем были розданы спасательные круги.
— Ребята очень боятся? — с тревогой спросил Гасанов, всматриваясь в лицо Григоряна: в слабом свете фонаря блестели капли, ползущие по его щекам и подбородку.
Мастер медлил с ответом. Затем вытер лицо платком и с наигранной веселостью воскликнул:
— Чтобы такие ребята испугались! Как можно? — и тут же похвалил свои «молодые кадры»: — Понимаешь, они уже хорошо работают. Записи аккуратные. Сам смотрел.
Электрический фонарь, подвешенный у вышки, казался молочно-белым призрачным шаром. Он освещал мокрые доски, по которым перекатывались пенистые волны. Лодки были перевернуты. Опытные установки закрыты брезентовыми чехлами.
Григорян и моторист спрятались от ветра под вышку: внизу она была защищена от непогоды.
Ребята забрались повыше на стальной переплет и оттуда с любопытством всматривались в темноту. Они ничего не видели, кроме растрепанных волн, блестевших в свете фонаря, и крупных, тяжелых брызг, падавших на звенящий настил, точно стеклянные орехи… Все остальное скрывала темнота.
— Жизнь интересная у нас получается, — начал Степунов, крепко держась за стальную решетку. — Вот я, например, всегда хотел быть моряком, думал, что нет на свете ничего лучше, чем служить на корабле. И вдруг я сегодня попадаю на корабль… Разве не похоже? Сейчас я вроде как на капитанском мостике. — Он неслышно рассмеялся.
— Хочешь капитаном быть? Да? — ехидно спросил Али, посматривая вверх. — Хорошее желание, но только… — он прыснул от смеха, — если бы да верблюду крылья!..
— Ну и ладно, — смутился «капитан». — А разве быть матросом плохо? Или, скажем, штурманом? Вот, предположим, наш корабль в море…
— Совсем похоже, — кто-то пробасил снизу: — берег далеко, и мачта есть, и шлюпки к борту пришвартованы…
— Даже матросы есть, — добавил из темноты другой голос. — На нашем неплавающем корабле и мы с их работой справимся!
— Капитан тоже есть, — заметил Али, — Без этой должности не обойдешься.
— Уж не ты ли в капитаны просишься? — насмешливо спросил Степунов.
— Зачем я, — с подчеркнутой скромностью ответил Али. — Тут есть замечательный капитан.
— Кто же?
— Ясно, что Гасанов. Здесь ему такие права положены.
— А кто же, по-твоему, адмирал? — опять раздался голос из темноты.
— Конечно, сам директор. Когда он приезжал сюда, парадный трап спускали, — убежденно ответил Али.
— А Григорян кто, по-твоему? — не отставал все тот же настойчивый парень.
— Боцман! — со смехом ответил Степунов. Приложив руку к глазам и как бы стараясь что-то разглядеть в кромешной темноте, он на минуту замолчал, затем восторженно крикнул: — Ну и шторм! Двадцать баллов!
— Зачем врать, скажи, пожалуйста? Такого никогда не бывает, укоризненно сказал Али.
— Мало ли что! И корабля такого не бывает. Так даже интереснее… А что, ребята, здесь на вышке тоже здорово! Мне кажется, лучше, чем на корабле. Вот только надо все видеть по-интересному.
— Это как в бинокль или телескоп? — послышался насмешливый голос.
— Зачем так говоришь? — вступился за своего друга Али. Бинокли-минокли… Совсем не понимаю! Обыкновенно надо смотреть. Я раньше думал: никогда не буду работать на заводе или на буровой. Все ребята хотят быть летчиками или моряками. Говорят, на буровой неинтересно, на заводе скучно — точи разные гайки-майки, болты-молты… А теперь я узнал: если хочешь хорошо работать, везде интересно.
— В самую точку попал, Али! — оживился Степунов. — У меня брат есть, он в мореходном училище учится. Задается — не подходи! В плавании был, про шторм рассказывал… А потом и говорит: «Ты, сухопутная крыса, знаешь ли ты, что такое шторм? Это, дорогой мой, урок мужества… Важно «не сдрейфить»! Теперь я ему расскажу про этот урок. Пусть бы он здесь посидел!..
Высокая волна с ревом ударилась о вышку и обдала ребят, как дождем.
— То-то! — удовлетворенно заметил Степунов, вытирая лицо. — Даже сюда достает.
Ребята придвинулись к нему вплотную и, крепко держась за железный переплет, смотрели в черную морскую даль.
— Ребята, а ребята, — испуганным шепотом проговорил маленький Али, — она качается…
— А как же ты думал? — солидно заметил Степунов. — Мачта, она всегда должна качаться, если шторм… Вы только, ребята, спасательные круги не упустите!
— Слыхали, — отозвался Али. — Боцман Григорян приказывал.
— Может, и ни к чему они? — успокаивающе рассуждал Степунов, поправляя сползающий круг. — Что поделаешь, на корабле — как на корабле!.. Вахтенный журнал тоже надо вести.
Он наклонился над клеенчатой тетрадью, достал из кармана карандаш и начал что-то записывать…
Шторм постепенно утихал. Уже показались на горизонте береговые огни.
— До чего же интересная жизнь раньше у моряков была! мечтательно рассказывал все тот же Степунов. — От книжки не оторвешься! На каждой странице — приключения. Плавали в океанах и острова искали, всякие там жемчужные бухты…
