Я отправился на камбуз, найдя его по запахам. Кок, который выглядел как бандит самого устрашающего вида, без слов навалил мне в оловянную миску овсянки, сверху припечатал куском солонины и добавил пару сухарей. Не ресторан, конечно, но утолить голод можно. Пока я ел, кок выглянул в иллюминатор и равнодушно сказал:
— Борнхольм проходим.
До меня не сразу дошло — потом сообразил, что остров Борнхольм — это же то место, где базировалась эскадра Карстена Роде. Тогда почему он идёт мимо?
— Куда мы идём?
— Копенгаген, — бросил неразговорчивый кок.
От Борнхольма до Ростока было не так уж и
далеко, от Копенгагена — чуть ли не вдвое дальше. И что теперь — идти и требовать сменить курс? Смешно! Меня запросто скинут за борт, повесив на шею вместо камня мою сумку с инструментами. Придётся плыть с ними — иного выхода не было.
От нечего делать я прошёлся по шхуне — заодно осматривал раненых. Состояние их было вполне удовлетворительным.
Шхуна мне понравилась — конечно, я делал скидку на разрушения, полученные в бою. Видел я раньше пиратские суда — грязь и вонь. Кар- стен же содержал судно в чистоте и порядке. Скорее всего, он держал на судне железную дисциплину, причём держал жёстко — на пушечной палубе я видел парочку плетей. Провинившихся моряков клали на ствол пушки, руки связывали под стволом, и по голой спине боцман или назначенный из приближённых человек наносил отведённое количество ударов. Ещё на английском флоте любили протаскивать провинившихся на верёвке под килем.
В полдень следующего дня корабль причалил к портовой стенке Копенгагена, встав подальше от центра порта. Конечно, кому охота показывать всем изрядно повреждённый в бою корабль?
Команду отпустили на берег — вместе с ней сошёл с корабля и я. Не по душе мне пиратская стезя.
В этот же день мне удалось найти попутный корабль, и к вечеру следующего дня я был в Рос- токе.
Побродив по причалам, я нашёл наши, русские ладьи. Ильи на судне, как и других купцов, не было.
— Все на торгу, — пояснил дежурный.
Я улёгся отдыхать под навесом, на своём месте. Не знаючи города, найти Илью невозможно.
Вечером купцы взошли на судно все вместе — возбуждённые, обсуждающие итоги торгов. Завидев меня, Илья обрадовался.
— Жив! Молодец, что нашёл меня. А чего на тебе за одежда такая — ты же в другой был?
— Пришлось поменять.
— Чудная — здесь не такую носят.
— Знаю, Илья, — мне выбирать не пришлось.
— Не обижайся — это я так, к слову.
Назавтра мы пошли на торг вместе, нагруженные тюками с товаром. Меха продавались бойко, торговал Илья умело, весело, зазывая горожан прибаутками, из которых немчура не поняла и половины.
Распродав товар, мы зашли в местную таверну и поели горяченького, довольно жиденького супчика. А пиво и свиные сардельки оказались хороши.
Проходя мимо кирхи, я обратил внимание на разноцветную мозаику в окнах.
— Илья, — зайдём, поглядим.
— Чего я не видал у этих схизматиков? Церковь- то не наша, не православная.
— Не молиться зову, Илья, — поглядеть на искусство стекольное.
— Ну, разве что так.
Мы вошли, направились к западной стене. Лучи солнца били в разноцветные стёкла и на полу рассыпались всеми цветами радуги. Было необыкновенно красиво.
Илья застыл, сражённый заморским дивом.
— Порадовал ты моё сердце, Юрий, сроду не видывал таких чудес.
— Илья, я ведь тебя не любоваться привёл.
— Чего тогда?
— Ты подойди поближе, приглядись.
Мы подошли, осмотрели мозаику. В свинцовый переплёт были вставлены кусочки разноцветного стекла, образуя рисунок.
— Что-то не пойму я тебя, зятёк.
— Э, Илья. Вот что тебе дома организовать надо. Переплёты делать — не проблема. Как стёкла разноцветные лить — вот вопрос.
— Эка ты задумал! А я всё думаю — чего ты меня сюда потащил?
— Делают ведь люди, и мы сможем. Ты хотел деньги в производство вложить — вот и вкладывайся. Не иди по мостовой, глядя под ноги — крути головой по сторонам.
— Не, не потянем. Мало того что стекло лить надо — так ещё и цветное. Такое только в Венеции делают, я слыхал.
Мы вышли из кирхи в глубокой задумчивости. Я размышлял — нельзя ли перекупить опытного стекольщика, предложив ему неплохое жалованье, или же попробовать самому. Возни достаточно, времени это отнимет много, но и денег можно сэкономить изрядно.
Весь следующий день, пока Илья торговал, я шнырял по Ростоку, пытаясь найти стекольную мастерскую. Тщетно — все витражи были привезены из Венеции или юга Франции. Видно — судьба, придётся всё начинать самим.
Через пару недель весь товар был распродан. Илья на все вырученные деньги закупил местных товаров для продажи на родине. Удалось это с трудом. Завидев русских купцов, немцы начали завышать цены — не зря организовали Ганзейский союз, дабы торговать с Русью самим.
И всё-таки настал день, когда наша ладья вышла в море и направилась к родным берегам.
Капитан советовался с купцами — как путь держать: ближе к польским берегам — есть опасность нарваться на польских пиратов. В прибрежных странах все уже были наслышаны о том, что шведы разбили эскадру Карстена Роде — стало быть, поляки осмелеют. Держаться севернее, подальше от ляхов — можно нарваться на шведов.
Решили не идти одним курсом, а периодически его менять. К тому же смотрящих выставили не одного, а троих, чтобы за морем смотрели. Как появится где парус — докладывать сразу, чтобы попытаться уйти или укрыться за каким-либо островком.
С трудом, общими усилиями и напряжённой работы всей команды удалось дойти до Финского залива без происшествий. Ну а уж дальше — по своей земле, вернее — воде, там полегче.
Вот вдали показались купола церквей Пскова, и к вечеру мы причалили к Псковской земле.
На берегу ожидали грузов портовые амбалы, поэтому затруднений при выгрузке товаров не было. Их сразу перегрузили на подводы, и мы отправились домой.
То-то радости было! Дарья и Маша соскучились. Я удивился, как за полтора месяца моего отсутствия вырос живот у Дарьи.
Пока все вместе сносили товар с подвод в подклеть, наступила полночь. Утомлённые, мы повалились спать.
Утречком уже поели не спеша, сходили в баньку, рассказали женщинам, что интересного видели в чужедальней стороне. Илья живописал бой каперской эскадры со шведским флотом, моё отплытие на «Варяжском море». Женщины ахали и удивлялись. Потом купец рассказал о виденной в кирхе мозаике.
— Вот, зятёк хочет мастерскую сделать по выделке стекла. Думаю — дело неподъёмное, не знаем мы всех тонкостей. Вот, к примеру, я — даже не представляю, из чего оно делается.
