Ихтиандр кивнул головой.
Он готов был добыть для Зурита все сокровища моря, только бы скорей погрузиться в чистую, насыщенную кислородом морскую воду.
Зурита, Ихтиандр на цепи и матросы подошли к тому борту шхуны, на который не выходили иллюминаторы из каюты Гуттиэрэ. Зурита не хотел, чтобы она видела Ихтиандра прикованным к цепи.
Ихтиандра спустили на цепи, подавая ее все больше, по мере погружения юноши.
Наконец, он опять в море! Если бы можно было порвать эту цепь! Но она было сделана прочно. Ихтиандр покорился своей участи и начал собирать жемчужные раковины, складывая их в привязанный к боку мешок. Железный обруч давил грудь и затруднял дыхание. И все же юноша чувствовал себя почти счастливым после душного трюма и вонючей бочки.
Матросы с борта корабля с изумлением смотрели на невиданное чудо. Проходила минута за минутой, а человек, опущенный в воду, и не думал подниматься со дна.
Первое время на поверхности всплывали пузырьки воздуха, захваченного его легкими перед погружением. Но скоро перестали подниматься и пузырьки.
— Пусть меня съест акула, если в его груди осталась хоть частица воздуха, а между тем, он чувствует себя как рыба в воде, — с удивлением говорил старый, ловец, вглядываясь в воду. На морском дне ясно виден был юноша, ползавший на коленях.
— Может быть, это сам «морской дьявол»? — тихо проговорил матрос.
— Кто бы это ни был, капитан Зурита сделал хорошее приобретение, — отозвался штурман. — Этот один может заменить десяток ловцов.
Зурита прислушивался к разговорам и, обратившись к матросам, сказал:
— О том, что вы видите, — никому ни слова. Молчание — золото. И вы получите золото за молчание. Если лов будет удачен, я всем вам удвою жалование. Но если только вы проболтаетесь, — берегитесь! Я собственными руками убью ослушника!
Солнце стояло уже близко к полдню, когда Ихтиандр дернул цепь, чтобы его подняли. Его сумка была полна раковин. Нужно было опорожнить ее, чтобы продолжать лов.
Матросы быстро подняли на палубу необыкновенного ловца. Все горели желанием скорее посмотреть, каков был улов.
Обыкновенно жемчужные раковины оставляют на несколько дней, чтобы моллюски перегнили и легче было вынимать жемчужины. Но нетерпение матросов и самого Зурита было так велико, что они начали вскрывать раковины ножами и извлекать оттуда жемчужины, складывая их на палубе.
И когда все жемчужины были извлечены, матросы шумно заговорили и пришли в необычайное возбуждение. Может быть, Ихтиандру посчастливилось напасть на хорошее место. Но то, что он добыл за один улов, превзошло все ожидания. Среди жемчужин оказалось не менее двух десятков очень тяжеловесных, прекрасной формы и самых нежных цветов. Это было уже целое состояние. За одну большую жемчужину можно было купить новую, прекрасную шхуну! Зурита был на пути к богатству. Мечты его сбывались!
Но, посмотрев на загоревшийся в глазах матросов огонь жадности, Зурита нахмурился. Дрожащими пальцами пересыпал он жемчужины в свою соломенную шляпу и сказал:
— Пора завтракать. А ты, Ихтиандр, молодец. У меня есть одна свободная каюта, я помещу тебя туда. Там тебе не будет так душно. И я сделаю тебе большой цинковый бак. Но в этом баке, может быть, тебе не будет и надобности, так как ты каждый день будешь в море. Правда, на цепочке, но что же делать? Иначе ты убежишь.
Зурита был необычайно доволен. При всей своей скаредности, он распорядился выдать к завтраку матросам по чарке.
Ихтиандра отвели в трюм, — пока не будет приготовлена каюта, — а Зурита, не без волнения, открыл дверь капитанской каюты и, стоя в дверях, показал Гуттиэрэ шляпу, наполненную жемчугом.
— Я помню наш уговор, дорогая супруга моя, — начал он, улыбаясь, — красавица-жена любит жемчуг, любит подарки. А чтобы у красавицы-жены было много, много жемчуга, надо иметь хорошего ловца. Вот почему я пленил Ихтиандра. Посмотри, это — улов одного утра.
Гуттиэрэ мельком взглянула на жемчужины и с большим трудом подавила невольный возглас удивления. Однако Зурита заметил легкую игру ее лица и самодовольно рассмеялся.
— Каково? Ты будешь самой богатой женщиной Аргентины, а может быть и Америки, — Южной и Северной. Ты будешь утопать в роскоши. Я построю тебе дворец, которому позавидуют короли. В залог будущего прими от меня половину этого жемчуга.
— Ни одной из этих жемчужин, добытых преступлением, я не возьму от вас, — резко ответила Гуттиэрэ. — И, пожалуйста, оставьте меня в покое.
Зурита был смущен и раздосадован. Он не ожидал такого приема, Гуттиэрэ, которая проявила столь необычайное корыстолюбие до брака, теперь отказывается от целого богатства!
Зурита потоптался со шляпой в руках у порога и неопределенно протянул:
— Та-ак-с! — и вышел. Он сложил жемчуг в сундук в смежной каюте и вышел на палубу.
Даже это семейное огорчение не помрачило его радостного настрое ния.
«Обойдется как-нибудь!»
Он стал у капитанского мостика, закурил сигару и задумался о своем блестящем будущем. Всегда зоркий, как кондор, он не замечал того, что матросы, собравшись группами, тихо о чем-то совещаются.
В этот день на палубе «Медузы» не в одной голове мелькала мысль:
«Прикончить Зурита, захватить Ихтиандра и нажить миллионы…»
Зурита стоял у борта против фок-мачты. По сигналу штурмана несколько матросов сразу набросились на Педро. Нападавшие не были вооружены, но за ними было численное превосходство. Однако одолеть Зурита оказалось не так-то легко. Неся на спине двух уцепившихся врагов, он вырвался из толпы и, отбежав несколько шагов, изо всей силы опрокинулся назад, на край борта, едва не переломив позвонки насевшим на него матросам.
Со стоном выпустили они жертву из рук и упали на палубу. Зурита выпрямился и начал отражать кулаками новых врагов, нападавших на него. Он никогда не расставался с кольтом, однако, нападение было так неожиданно, что Зурита не имел времени вытащить револьвер из кобуры. Он медленно отступал по направлению к фок-вантам[33] и вдруг с ловкостью обезьяны начал подниматься по вантам. Матрос ухватил его за ногу, но Зурита ударил его свободной ногой по голове, и оглушенный ударом матрос рухнул на палубу. Зурита поднялся до марса[34] и уселся, отчаянно ругаясь. Здесь он мог чувствовать себя в относительной безопасности.
Зурита вынул револьвер и крикнул:
