- Мистер Эверс, значит, вы, - голос Крайнгольца задрожал, - значит, вы работаете над тем, чтобы создать защитную аппаратуру?
- Вам это, наверное, крайне неприятно, мистер Крайнгольц, не правда ли?
- Неприятно? Мне?
- Я так думаю. Ведь это прямо противоположно тому, чем вы занимались в Браунвальде.
- В Браунвальде, в Браунвальде! - с тоской и досадой воскликнул Крайнгольц. - Проклятые черные дни, они всегда будут омрачать мое существование.
- Значит, вы действительно были причастны к браунвальдскому делу?
- Как вам сказать, это было... Впрочем, если позволите, я начну с начала.
- Я с удовольствием выслушаю вас, мистер Крайнгольц.
- Много лет тому назад я был увлечен интересными перспективами, которые открывала передо мной такая новая и интересная наука, как радиофизиология. Мне удалось сделать открытие, позволившее проникнуть в тайну многих процессов в живых клетках. Судьба столкнула меня с крупным физиологом, профессором Отто Кранге. Работая вместе с ним, мы все глубже проникали в самую сокровенную тайну природы - в тайну мозговой деятельности человека. Да, это было хорошее время! Время, когда я думал, что сделанное мною открытие принесет огромную пользу человечеству. Я был достаточно наивен. Непростительно не понимать, что заправлявшие в то время Германией нацисты вовсе не были заинтересованы в этом. Но это, кажется, довольно неплохо понимал Отто Кранге.
Крайнгольц помолчал, собираясь с мыслями, а Эверс вспомнил оценку, которую в свое время дал профессор Крайнгольцу: "он всегда был плохим немцем".
- Тогда Кранге, - продолжал Крайнгольц, - занялся радиогипнозом.
- Радиогипнозом? - усмехнулся Эверс.
- Да, его обуяла бредовая идея радиовнушения нацистских убеждений всему миру.
- Как вы сказали? - рассмеялся Эверс. - Нацистских убеждений. - Эверс хохотал от души: он вспомнил свой разговор с Кранге в уютном домике близ Неешульце. - Извините меня, мистер Крайнгольц, я перебил вас, но ведь это, право, смешно.
- Что поделаешь, таковы были сумасбродные идеи выживающего из ума старого физиолога. Его девизом было: "Властелинами мира станут те, которые сумеют управлять мыслями всего мыслящего". Он, видите ли, хотел заставить человечество мыслить так, как это будет угодно арийской расе.
- Ведь это действительно какой-то бред.
- Бред, конечно, но наци в предчувствии своей гибели хватались за все.
- Вы, мистер Крайнгольц, были социал-демократом или коммунистом?
- Нет, мистер Эверс, меня никогда не интересовала политика, но погубивших Германию нацистов я всегда ненавидел.
- Гм, наци... Наци, конечно... Впрочем, я тоже далек от политики. Так вы находите, что профессор Кранге не такой уж видный физиолог, каким его принято было считать?
- Нет, почему же, я только нахожу маниакальным бредом его идею о радиогипнозе, но вместе с тем нельзя не признать, что он был, несомненно, талантливым экспериментатором. Он обладал глубокими познаниями как патологоанатом, ну, а нейрохирургические операции проводил блестяще. В моих работах в Пейл-Хоум мне как раз недоставало такого специалиста, как профессор Кранге.
Крайнгольц спохватился, подумав, что, пожалуй, напрасно все-таки заговорил о своих работах в Пейл-Хоум, и поспешил добавить:
- Я немного отвлекся, мистер Эверс. Итак, работая с Кранге, я считал, конечно, его идеи абсурдными, мне претило, что нацисты пытаются сделанное нами открытие использовать в своих агрессивных целях, но самым страшным был для меня Браунвальд. Свои работы я проводил в Берлине, а о Браунвальде только слышал, и когда попал туда, когда узнал, что Кранге на "объекте 55" экспериментирует над мозгом живых людей, я уже не мог сотрудничать с ним. При первом же удобном случае я покинул этот институт безумия.
Крайнгольц умолк. Несколько минут молчал и Эверс, спокойно обдумывая, как повести разговор дальше, и потом, не без дрожи в голосе, качал:
- Я с волнением выслушал ваш прискорбный рассказ. В начале нашего разговора я еще надеялся услышать от вас опровержение слухов о вашем участии в браунвальдском деле.
- Но ведь я же, мистер Эверс...
- Ничего, ничего... - Эверс успокаивающе дотронулся до руки Крайнгольца. - Оставим этот тягостный разговор. Поверьте, я не намерен, да и не имею никакого права судить вас слишком строго за то, что вам пришлось делать в Германии при Гитлере, но здесь, в Штатах!
- Здесь я работал над тем, чтобы создать защитную аппаратуру!
- Вы? Защитную аппаратуру?! - радость Эверса была неподдельной. Он торжествовал: его тактика оказалась правильной. Оставалось довести игру до конца. Эверс поднялся с кресла, собеседник должен был последовать его примеру.
- Так вот почему у нас с вами оказались общие враги! Значит, вы тоже работали над созданием защитной аппаратуры? В таком случае, мистер Крайнгольц, - произнес он торжественно, - разрешите мне пожать вашу благородную руку. Я счастлив, что в лице такого выдающегося радиофизика вижу своего единомышленника. Пойдемте! Пойдемте, мистер Крайнгольц, я покажу вам свои лаборатории!
Осмотр прекрасно оборудованных лабораторий произвел на Крайнгольца большое впечатление. Стеклодувные, механические мастерские, электронно-вакуумные и электрофизические лаборатории, оснащенные станками и аппаратурой самых последних, самых совершенных выпусков, давали возможность изготовлять приборы и приспособления любой точности. В химических и биологических лабораториях можно было производить сложнейшие исследования. Все это было гораздо внушительней и солидней, чем в Пейл-Хоум. И, странное дело, внимательно осматривая каждое отделение, Крайнгольц не испытывал чувства зависти. Он не испытывал щемящего чувства неудовлетворенности при мысли о том, что его собственные попытки были куда более скромными и не увенчались успехом. Волнение его было неподдельным, и он с удовольствием думал, что если ему не удалось достигнуть цели в Пейл-Хоум, то, может быть, это удастся здесь Эверсу. Может быть, Эверсу понадобится его помощь и тогда... Впрочем, об этом рано было еще думать. Тюрьма. Суд. Обвинение в убийстве. Долги.
- Вы, кажется, чем-то озабочены? - тихо спросил Эверс.
- В моем положении, - печально улыбнулся радиофизик, - не удивительно быть озабоченным.
- Вы вот о чем! А я думал, вы остались не удовлетворены осмотром лабораторий.
- О нет, мистер Эверс, лаборатории прекрасные!
- Я польщен вашей оценкой. Польщен! Что же касается ваших дел - я попробую предпринять все от меня зависящее, чтобы помочь вам уладить их.
- Вы очень добры, мистер Эверс, но мне, право, неловко...
- Ну, что вы, что вы! Мой долг помочь коллеге в беде. Мы обсудим все это подробнее, только несколько позже. И, наверное, придумаем что-нибудь подходящее. Я постараюсь использовать свои связи, но все это позднее, позднее. Сейчас вам надо отдохнуть. Да, да, не возражайте - отдохнуть. К вашим услугам один из коттеджей - вы видели их возле лабораторий. Надеюсь, вам будет удобно там. Я попрошу Стилла проводить вас туда и помочь устроиться. К обеду прошу запросто. Мы обедаем в семь.
