Чэд Оливер - Ветер времени

— Может быть (но только может быть!), именно эту планету мы и искали. Может быть, именно здесь человечество выйдет победителем из испытания и не уничтожит себя, а вырвется в космос. Если спустя много тысяч лет оно добьется этой победы, Лортас должен узнать о ней. Цивилизация, обреченная на одиночество, гибнет. Мы это знаем. Если здешнее человечество создаст космические корабли, но некому будет показать им дорогу к Лортасу, эта планета и Лортас, скорее всего, никогда не найдут друг друга. Вы сознательно отказались в своей жизни от многого, и не мне напоминать вам о долге. Я намерен вернуться на корабль и последовать совету Дерриока даже один. Я надеюсь, что вы решите идти со мной, но право решать принадлежит только вам.

Он повернулся и зашагал прочь, один. У Арвона мелькнула мысль, что капитан всегда одинок.

Солнце заходило, освещая оставшихся косыми лучами, а они все говорили. Одни предлагали одно, другие — другое. Но в их словах не слышалось убежденности — они спорили уже по инерции. Вскоре Колрак извинился и ушел искать Уайка.

Арвон слушал и понимал, что все пойдут с капитаном.

Он не ошибся.

День, когда они покидали селение, был холодным и пасмурным. С гор дул пронзительный ветер, так что женщины и ребятишки, улыбнувшись и помахав им на прощанье, поспешили вернуться в теплые жилища.

Арвон почувствовал, что всегда может возвратиться в это селение, затерянное во времени, и найти тут друзей. Конечно, они не скупились на подарки и не причинили туземцам никакого вреда. Но этих людей нельзя было подкупить — очевидно, астронавты им просто понравились. Почему бы не счесть это добрым предзнаменованием? Но тут Арвон явственно услышал саркастический смешок старика Дерриока: как легко выдать желаемое за действительное!

Их провожали те же четыре охотника.

Обратный путь показался легче. После того как они выбрались из долины, тропа пошла под гору, к тому же не было дождя. Быстрая ходьба согревала их, а останавливались они ненадолго.

С предгорья открывался широкий вид на равнину, где высокая трава и цветы колыхались, словно холодные зеленые волны огромного озера. Равнина, по которой гулял ветер, казалась суровой и ледяной, и астронавтам было нетрудно представить себе, как ее заносит глубоким снегом, как по сугробам бродят исхудалые звери, а солнце — только бледный диск в зимнем небе.

Они даже увидели корабль — темную тень посредине черного обугленного круга. До него было много миль, но прозрачный воздух сокращал расстояние. А еще дальше на севере блестели льды, покрывавшие горы холодным белым шелком.

Наверное, ледники. Всего сто лет назад они, возможно, были гораздо больше, хотя море травы выглядело так, словно его никогда не скрывали ледники.

Путники шли быстро, так что скоро горы остались позади и они зашагали напрямик по кочковатому лугу. Снова они спотыкались о камни и колючие кусты рвали им одежду. Корабля больше не было видно, тропа кончилась. Однако туземцы продолжали идти все так же уверенно, а пес выбирал дорогу среди травы, повинуясь безошибочному инстинкту.

Кругом стояла мертвая тишина и только ветер шелестел в траве. Однако тут было теплее, чем в предгорьях.

Они шли, не останавливаясь, и Арвон с удовольствием заметил, что на этот раз он устал гораздо меньше. Но все-таки устал — и он позавидовал туземцам, их твердому размашистому шагу и ровному дыханию.

Он думал: «Что бы мы ни говорили, а пройти пешком полпланеты нам никогда не удастся. Для этого мы недостаточно натренированы, недостаточно выносливы. Мы все погибнем в пути. Надо лететь на вертолете, но он не подымет всех. И Уайк это знает».

Он посмотрел на невысокую крепкую фигуру капитана, шагавшего впереди, и ему вдруг пришло в голову, что Уайку известно что-то такое, чего не знают другие.

Солнце уже заходило, когда они наконец увидели корабль. В небе зажглись первые бледные звезды. Похолодало. Придется наломать кустарника, чтобы развести костер, а сырые ветки вряд ли будут хорошо гореть…

— Вот мы и дома! — мрачно провозгласил Нлезин. От корабля веяло холодом, словно это был ожидающий их склеп.

В тот момент, когда Уайк направился к люку, собираясь отпереть его, воздух потряс пронзительный вопль.

Из обугленной травы выскочили темные фигуры.

Что-то обожгло Арвону плечо. Он оглянулся и ошеломленно увидел, что из плеча у него торчит стрела. Темно-красные капли скатились ему на ладонь, и он с ужасом понял, что это его собственная кровь.

Один из туземцев, захрипев, упал — стрела пронзила ему горло.

Уайк с лихорадочной быстротой отпер люк, прыгнул внутрь, повернулся и, выхватив пистолет, крикнул:

— Ложись! На землю! Арвон, чтоб вас, ложитесь!

Арвон вдруг сообразил, что все еще стоит, выпрямившись во весь рост, словно в оцепенении. Он бросился на землю, еле сдержав болезненный стон — резкое движение сломало древко стрелы, засевшей в его плече. Словно во сне, Арвон неуклюже вытащил пистолет и огляделся, готовясь стрелять.

Но стрелять было не в кого. Он видел только траву. Арвон содрогнулся: если враги заметили, где он лежит, то… Тут даже блохе негде укрыться. Он крепче сжал пистолет и попробовал смотреть во все стороны сразу.

Арвон не слышал ни звука, но внезапно над ним наклонился человек, занося каменный нож. Арвон рванулся вбок и надавил кнопку пистолета. Раздался легкий хлопок, и на него свалилось тяжелое тело.

Отчаянным усилием Арвон попытался высвободиться, но тут же замер, сообразив, что враг парализован. Арвон лежал неподвижно, сдерживая дыхание, и слушал, как из раны в плече капает кровь. Тело, придавившее его, было тяжелым и отвратительно пахло.

Арвон слышал возгласы, крики и чей-то предсмертный вопль.

«Я должен встать, — подумал он. — Я там нужен. Но если я подниму голову…»

Приникнув к земле, Арвон расправил плечи, хотя засевший в ране наконечник стрелы причинял ему сильную боль. Потом он приподнял над собой тело парализованного врага и осторожно выставил его голову над травой.

И тут же в нее вонзилось копье. Арвон почувствовал, что ему в лицо что-то брызнуло, и вскрикнул от ужаса.

Сбросив с себя уже мертвое тело, он отпрянул в сторону.

Но ведь копье бросил кто-то, а это значит…

— Стойте! — крикнул он и умолк. Ведь туземцы его не поймут! Вздрогнув, он попытался еще раз, громче:

— Нлезин!

— Эй! — послышался голос Нлезина. — Лежите, не двигайтесь!

Арвон замер.

Резкие судорожные звуки боя стихли. Снова послышались дружеские голоса. Арвон приподнял голову, быстро огляделся и кое-как встал. Он чувствовал себя относительно сносно. Все произошло так быстро, что он испытывал не страх, а лихорадочное волнение.