Коннор остановился у дверей коттеджа и заглянул внутрь. Чудо-печь тихо шипела, Эвани прихорашивалась, стоя перед зеркалом, расчесывая сверкающий металл волос. Она внезапно заметила его и обернулась. Томас подался вперед и взял ее за руки.
— Эвани… — начал он, и замолчал, когда она отчаянно рванулась, пытаясь освободить свои руки.
— Пожалуйста, уходи! — сказала она.
Коннор крепко держал ее кисти.
— Эвани, ты должна выслушать меня. Я люблю тебя! Я знаю, это не те слова, — пробормотал он, — но это лучшее, что я могу придумать.
— Я не могу… этого позволить, — пробормотала она.
— Я знаю, что не можешь, но… Эвани, я говорю серьезно!
Он попытался привлечь ее к себе, но она стояла неподвижно как статуя, когда он обнял ее. Коннор силой отклонил ее голову назад и поцеловал.
На мгновение он почувствовал, что тело Эвани слабеет в его объятиях, и затем она оттолкнула его.
— Пожалуйста! — простонала она. — Ты не можешь! Ты не должен… пойми!
— Я все понимаю, — сказал он мягко.
— Тогда ты понимаешь, почему для меня совершенно невозможно выйти замуж!
— Любая дикость в наших детях, — сказал он с улыбкой, — может возникнуть от крови Коннора.
Долгое время Эвани оставалась в его объятиях и, когда она освободилась от них, Коннор заметил на ее глазах слезы.
— Том, — прошептала она, — если я скажу, что люблю тебя, ты кое-что пообещаешь мне?
— Ты же знаешь, что да!
— Тогда обещай больше не упоминать о любви, не пытайся прикоснуться ко мне или поцеловать — на месяц. А потом я… я поступлю так, как ты захочешь. Обещаешь?
— Конечно. Но почему, почему Эвани?
— Потому что через месяц, — сказала она твердо, — начнется война!
Коннор твердо придерживался слова, данного Эвани. Но изменение их отношений было разительным. Эвани больше не встречалась с ним взглядом с прежней твердой уверенностью. Когда Коннор ловил ее взгляд, Эвани теряла нить рассказа и конфузилась.
Когда он внезапно оборачивался, то видел, как она смотрит на него отстраненно, со смешением чувств к чужому и расчету в глазах. Пару раз, проснувшись утром, он видел, как девушка смотрит на него через дверь с мягкой ласковой улыбкой.
Как-то вечером Ян Орм позвал его прогуляться.
— Я должен кое-что показать тебе, — сказал он.
Коннор поднялся со своего удобного места в тени и присоединился к Яну, направившись вслед за ним на фабрику, стоящую в конце деревни.
— Я все думал, Ян, — заметил Коннор. — Я совершенно не понимаю, почему вы называете Повелителя тираном. Я пока что не слышал ни об одном факте его подлинной тирании.
— Он не тиран, — мрачно ответил Ян. — Было бы лучше, если бы он был им. Тогда революцию было бы проще организовать. Практически всякий был бы на нашей стороне. Дело в том, что он обладает способностью справляться с любым проявлением недовольства государством. Большинство людей удовлетворены. Он просто благороден и всепрощающ, внешне!
— А почему ты думаешь, что он другой в глубине души?
— Он бережет секрет, которым хотим завладеть все мы — секрет бессмертия. Разве это не доказательство того, что он себялюбец? Он и два, или три, миллиона Бессмертных — правителей Земли!
— Два или три миллиона?
— Да. Какая разница сколько их. Они до сих пор управляют полумиллиардом людей — меньшее количество управляет большим. Если он такой благородный, то почему он не наградит всех остальных привилегией бессмертия?
— Это честный вопрос, — сказал медленно Коннор, задумавшись. — Во всяком случае, я на вашей стороне, Ян. Вы сейчас — мои люди. Я обязан вам.
Они вошли на фабрику.
— И что сейчас, для чего ты привел меня сюда?
Лицо Яна засияло.
— О! — воскликнул он. — Ты только посмотри на это.
Он вытащил предмет из своего письменного стола и гордо передал его Коннору. Это был короткоствольный, с широкой ручкой, револьвер вороненой стали.
— На атомных зарядах, — сиял Ян. — Вот сюда вставляется магазин.
Он протянул дюжину небольших свинцовых пуль, каждая размером с ноготь на его мизинце.
— Патроны, естественно, не нужны, — прокомментировал Коннор. — Вода в рукоятке?.. Я так и думал. Но ты допустил маленькую ошибку. Тебе не следует делать пули круглыми. Они потеряют скорость и точность. Сделай их цилиндрическими, остроконечными, — он посмотрел на ствол оружия. — И здесь нет нарезов.
Коннор объяснил, что нарезы в стволе нужны для того, чтобы придать пуле вращение.
— Мне следовало проконсультироваться с тобой, прежде чем браться за дело, — раздраженно сказал Ян Орм. — Но может быть, ты опробуешь его? Мне не удалось попасть из него.
Они прошли через гудящую фабрику. На дальнем конце находилась дверь, ведущая в овраг в стороне от деревни. По дну оврага медленно текла речка. В поисках подходящей цели Коннор нашел пустую банку и поставил ее на скамейку у стены. Потом отошел настолько далеко, насколько позволял край оврага. Коннор поднял револьвер и нашел еще один недочет, которого не заметил ранее.
— Здесь нет прицела, — воскликнул он.
— Прицела? — Ян был озадачен.
— Для наведения на цель. — Коннор объяснил принцип его действия. — Ладно, попытаемся испробовать револьвер так.
Он поднял оружие и нажал на спуск. Раздался грохот, рука была отброшена с чудовищной силой и банка высоко взлетела в воздух, упав на несколько ярдов ближе к оврагу.
— Ух! — воскликнул Коннор. — Какая отдача!
Но Ян горел энтузиазмом.
— Ты попал! Ты попал!
— Да, но чуть не сломал руку, — сказал печально Коннор. — Когда ты сделаешь другие усовершенствования, сделай заряд несколько слабее, а то ты переломаешь руки солдатам своей армии. И я что-нибудь придумаю для производства ружей. Они намного более полезны, чем револьверы.
Когда Ян кивнул, Коннор спросил:
— Неужели ты собираешься вооружить всю армию продукцией своей фабрики?
— Конечно же нет! Есть тысячи подобных ей, в деревнях вроде Ормона. Я послал чертежи нашего оружия. Теперь их нужно усовершенствовать.
— На какое количество людей вы рассчитываете? Общее количество, я имею в виду.
— Мы сможем поднять двадцать пять тысяч человек.
— Двадцать пять тысяч для мировой революции? Даже если все двадцать пять тысяч будут атаковать город, в котором проживает тридцать миллионов жителей?
— Не забывай, что город — это ключ. Кто владеет Урбсом — владеет миром.
— Но ведь город таких огромных размеров. И даже всего три миллиона Бессмертных. Нас перебьют!
— Я так не думаю, — сказал с энтузиазмом Ян. — Не забывай, что в Урбсе несколько миллионов Анадоминистов. Я рассчитываю, что они присоединяться к нам. Фактически, я собираюсь переправить им оружие, если оно окажется эффективным. Револьверы могут быть не столь эффективными, как ионные лучи — но мы попытаемся. У нас, кроме того, преимущество во внезапности, так как мы не планируем двигаться маршем на Урбс. Мы медленно внедримся, и в определенный день и определенный час мы ударим!
