Инна спотыкалась на каждом слове, сбивалась, никак не могла продраться сквозь описание беседы с Яном, Володя не торопил и не встревал. И даже когда мисс Гладких решила перескочить через неудобный факт с разбега, тоже не стал возражать, пусть. Какая, в самом деле, разница - где они выясняли отношения: на пляже, в Пещере Духов или в лаборатории Инны? Вернее всего, везде успели покуролесить. Обойдя молчанием стыдные подробности, девушка заговорила свободнее и сообщила, что финальная сцена разыгралась в лаборатории, где её и застала жена Горина. Когда это было? Неужели инспектор считает, что порядочная девушка способна при таких обстоятельствах помнить о времени? Скандал вышел безобразный, мисс Гладких сочла необходимым удалиться. Когда? Инспектор, похоже, просто издевается. Инна вылетела оттуда, как угорелая кошка, без памяти. В себя пришла, когда столкнулась у лифта нос к носу с Андреем. Нет, когда это было, тоже не заметила. Сгоряча стала рассказывать шефу о скандале, который Берсеньева закатила мужу. Зачем? Как зачем?! Андрей к Яну собирался, надо же было предупредить. Но толком ничего Инна рассказать не успела, потому что явилась сама скандалистка. Влезла в разговор... Когда? Вот это известно точно - в пять минут четвёртого. Время Инна запомнила, потому что посмотрела на часы, когда Светлана Васильевна предложила съездить в Триест.
- И вы согласились? После всего того, что между вами произошло?
- Понимаете, пожалела её. Она так плохо выглядела, я решила, хочет поговорить по душам. И она не злилась больше, не кричала; скорее... была подавлена, что ли. Теперь-то я понимаю, наверняка Ян уже лежал без сознания. А тогда я подумала: ладно, лучше поговорить с ней, чем таскать камни за пазухой.
- Зачем ехать в Триест? Поговорили бы сразу.
- При Андрюше?
'Резонно', - решил инспектор и стал слушать дальше.
После ухода Берсеньевой, Инна общалась с шефом минут пятнадцать, пока не явился Митя. Прервал в самый неподходящий момент, как всегда. Шёл мимо с пляжным видом. И вот бы прикинуться ему, что не заметил, так нет - издали окликнул. Когда узнал о ссоре Яна со Светой...
- Ему-то вы к чему выболтали?
- Это не я, это Андрюша. И правильно сделал - чего Яну мешать, пусть бы помучился наедине с собственной совестью... Нет, вы не подумайте, что я... Ведь не знала, что он без памяти.
- И что Синявский?
Оказалось, Дмитрий Станиславович заявил: ему как убеждённому холостяку нет дела до семейных коллизий. И вообще, он плавать собирался, а затем хотел вернуться библиотеку, где думал проторчать до поздней ночи. Когда он наконец ушёл, Инна договорила с шефом и отправилась к себе в Галилео - приводить в порядок нервную систему и собираться в Триест. Так торопилась, что на встречу со Светой пришла за десять минут до срока, без десяти пять. И битых полчаса прождала, аж до четверти шестого. Света опоздала, совсем на неё не похоже. Сказала, что гуляла в розарии. Да-да, оттуда она и пришла, спустилась по дираковой лестнице.
- Чуть из-за неё не опоздали на автобус, - возмущалась Инна. - Вернее, опоздали. То есть...
Надо полагать, тут сердобольная девушка вспомнила о гибели охранника, поэтому повествование снова захромало на обе ноги.
- Что было дальше, я знаю. Спасибо, - сказал Володя. Инна перевела дух с видимым облегчением, поднялась, прошлась, прищёлкивая каблучками по трещиноватым убелённым цветками вишни плитам, пробралась по-кошачьи меж ветвей к морщинистому стволу дерева. Коротко глянула оттуда, тронула кору...
Инспектор не заметил, как оказался рядом. Стало ясно - она хочет о чём-то спросить, но не решается.
- Аришка... - начал он, осёкся, пробормотал: 'Извините, оговорился'. До того неловко получилось, что отвёл глаза. Заметил: индианка поглаживает натёкшую из древесной раны и застывшую гладким карим шариком смолу.
- Ничего, - великодушно отпустила вину индианка. - Так зовут вашу девушку?
- Так зовут жену Рэя Нортона, - буркнул Володя.
- Рэй Нортон, это который на Марсе?
- Ну, теперь-то он на Земле. К несчастью.
- Почему к несчастью?.. А, я поняла! Мои соболезнования, господин инспектор.
Ни тени сожаления в тоне её не было. Сказала, фыркнула, и вот её уже нет рядом, простучали по плитам каблучки.
'Исчезающая кошка', - подумалось Володе. С досады он отломил от ствола кусок смолы. Чувство такое, будто у самого разошлась корка на поджившей ране. Тёплый комок смолы мягко лёг на ладонь, в нём тусклым сиянием вяз солнечный луч. 'Это пока недоянтарь. Бросить в море - через пару миллионов лет будет... Э, господин инспектор! Янтарь!'
Инспектор сунул смолу в карман и живо выскочил из-под вишни - надо было догнать. В спешке получил по лбу веткой и был на прощание обсыпан цветами. Инну нагнал в аллее серебристых тополей, позвал: 'Инна!' - и, потирая лоб, пристроился идти рядом.
- Инна, куда вы сбежали? Разговор не окончен.
- Соскучилась с вами, потому и сбежала. Точно как эта ваша Арина. А вы чего за мной гоняетесь? Решили найти достойную замену? - съязвила Инна, нетерпеливо притоптывая, в ожидании пока отъедет лифтовая дверь.
- Возможно. Может, я собираюсь сделать вам предложение, - в тон ответил Володя. - Но для начала нужно разобраться с памятью Горина.
- Возможно, я откажу вам, - беспечно заявила Инна, войдя в лифт. - Заходите быстрее, прищемлю дверью. Вам повезло, кроме вас кое-кому ещё нужно разобраться с памятью Яна. С этими его инвариантами.
- Я вам не нравлюсь? - деловито осведомился инспектор, едва увернувшись от дверной створки. - Кстати об инвариантах...
- Мне не нравится то, чем вы занимаетесь. Терпеть не могу спецслужбы, - задрав нос, отрезала индианка. - Мне симпатичны люди, занятые настоящим делом. Что об инвариантах?
'Вот вам, господин инспектор. Настоящим делом. Как ни жаль, она права', - с горечью подумал Володя, и нарочито несерьёзно попросил:
- Просветите неграмотного, раз речь зашла. В чём проблема-то с инвариантами? Если все они сохранились, почему нельзя построить на них это ваше джей-преобразование, - или как там его, - и распаковать последний скан?
- Проблема в том... Приехали, выходите. В том проблема, что построить их, не имея полной расшифровки памяти, нельзя. Вы никогда не пробовали снять с огня кастрюлю с ручками изнутри?
- Кастрюлю... Почему нельзя? Я сам видел: первый инвариант - колючий лист, второй - разорванная нитка бус... Так ведь?
- Так, да не так, - ответила Инна, остановившись посреди тоннеля Гамильтона. - Это не инварианты, а всего лишь корневые образы. Вы и третий видели - ремешок ласта. От них толку мало, прежде чем строить тензоры, нужно выделить инварианты целиком, выполнить семанто-структурный синтез, посчитать коэффициенты, а уж потом...
- Ага, вот чем Светлана Васильевна сейчас занимается!
