Комиссию в полном составе я обнаружил у распахнутой двери хранилища ценных грузов.
— Остались небольшие формальности. — При моем появлении Теодор Броуди расплылся в неестественно приторной улыбке. — Мы должны в вашем присутствии закрыть и опечатать комнату.
— Да-да, — кивнул я. Совсем забыл о заключительной стандартной процедуре. И не мудрено с таким заказчиком, как Мальконенн. — Можете приступать.
Хейриты внесли в хранилище сейф, установили его посередине, зафиксировали на месте гравитационными зажимами и вышли. Броуди собственноручно затворил массивную дверь и с поклоном протянул мне один из двух электронных ключей.
— По счету «два», — елейно улыбаясь, предупредил он.
Я сдержанно кивнул. От слащавых улыбок Броуди начинало тошнить. Будь он гуманоидом, определенно списал бы его ужимки на гомосексуальную ориентацию.
— Раз… два!
Мы синхронно вставили ключи, в толще бронированной двери громыхнуло, и она наглухо срослась с герметичным хранилищем биметаллическим швом молекулярно-диффузионного замка.
— Надеюсь, с формальностями покончено? — спросил я, опуская ключ в карман.
— Да, — заверил раймондец, излучая всеми порами тела радушие. Предлагаю продолжить общение, так сказать, в неформальной…
— Прошу прощения, — сухо перебил я, — у меня сильно болит голова. Где я могу отдохнуть? Броуди смешался.
— Отсек полностью ваш, мы здесь пробудем всего два-три часа до стыковки с кораблем-маткой…
— В таком случае располагайтесь, где вам будет удобно, — быстро сориентировавшись, предложил я на правах хозяина. — Надеюсь, в баре вы найдете напитки, а меня прошу извинить.
Корректно кивнув, я развернулся и направился в сторону, где, согласно голограмме планировки отсека, находилась спальня. Однако, спохватившись в конце коридора, обернулся.
Хейриты заняли пост по обе стороны двери хранилища и стояли непоколебимыми статуями, ионок-цы степенно шествовали в холл, и только раймондец растерянно застыл посреди коридора, недоуменно провожая меня взглядом. Вид у него был, словно у побитой собаки.
Тоскливо засосало под ложечкой. Только расстался с одной излишне экзальтированной личностью, как на тебе — другая…
— Кстати, сколько времени займет переход из Солнечной системы к Раймонде? — спросил я.
— Трое суток, — встрепенулся Броуди. — Двое на подготовку лайнера и сутки…
— Еще раз приношу извинения, — снова перебил я, — но мой организм весьма негативно реагирует на пребывание в космосе. Поэтому прошу все это время меня не беспокоить. — Увидев, как вытянулось лицо раймондца, я чуть помедлил и добавил: — Если почувствую себя лучше, я вам сообщу.
Ни с кем в эти дни я контактировать не собирался — последняя фраза была чисто дипломатической уловкой, так как настойчивое желание Броуди навязать свое общество почему-то настораживало. Это мне, по разработанному сценарию, надлежало искать контакты с устроителями выставки, на деле же получалось наоборот. Игру предстояло перекраивать по ходу действия, но как, если чем дальше, тем больше крепло подозрение, что это не МОЯ игра, а партия в покер, в которой выиграет тот, у кого в рукаве больше джокеров.
Спальная комната оказалась на удивление маленькой и выглядела почти аскетически: двуспальная кровать, одежный шкаф с зеркальными дверцами, крохотная душевая кабинка. Вот тебе и экстракласс! Но в этот момент мне было наплевать на отсутствие роскоши — раймондцу я не соврал, у меня действительно раскалывалась голова. Приняв назначенные марсианским хирургом препараты, я ничком рухнул на постель и, когда минут через пять головная боль начала стихать, погрузился в сон.
Как любой нездоровый человек, спал я неспокойно, пребывая между сном и явью. То ли снилось, то ли мерещилось, будто меня медленно, как в водоворот, засасывает в пространственную воронку и тянет в бездну. Вокруг меня, все убыстряясь, носились предметы спальни: кровать, зеркала, душевая кабинка… Они сталкивались, но, странное дело, не трещали, не разбивались, а прогибались от ударов, вытягивались, трансформируясь самым невероятным образом.
Когда я очнулся от полусна-полудремы, оказалось, что привидевшаяся фантасмагория была не так уж и далека от представшей перед глазами реальности. Напрасно я столь пренебрежительно отозвался об отсеке экстра-класса. Состыковавшись с кораблем-маткой, отсек претерпел существенные параметрические изменения: спальня расширилась, но о ее точных размерах мешала судить видеостена, открывавшая вид на пологий песчаный берег с редкими пальмами и безграничным простором спокойного лазурного океана. Душевая кабинка и шкаф с зеркалами исчезли без следа, но я подозревал, что служебные помещения также расширились и теперь скрывались за одной из стен, возможно, за видеозавесой берега безымянного атолла стоит только попытаться ступить на вылизанный волнами прибрежный песок, как тут же очутишься в оборудованной по высшему классу сауне. Кровать подо мной также неимоверно разрослась, не уступая в размерах татами, — здесь можно было бы проводить соревнования по борьбе, если бы не антигравитационная прослойка в псевдожидком матрасе. Бороться на нем можно только лежа, но к спортивным соревнованиям такая борьба не имеет никакого отношения.
— Приятного пробуждения, — услышал я воркующий женский голосок, повернулся на бок и увидел у себя в ногах сидящую на краю кровати белокурую диву в полупрозрачном пеньюаре. — А сейчас позвольте ознакомить вас с новой планировкой отсека…
— Не надо, — поморщившись, буркнул я. Мое недовольство ничуть не смутило диву. Она обворожительно улыбнулась.
— Может быть, вы предпочитаете юношей?
— Сгинь! — гаркнул я, и она тут же исчезла. — Юношей… — процедил я сквозь зубы, пытаясь сесть на кровати. Ничего не получилось антигравитационная прослойка скользила подо мной, как вода. — Я нормальный самец, и ни юноши, ни виртуальные суррогаты красоток меня не прельщают…
Поскольку из-за жаберного горба я не мог перекатиться через спину к краю кровати, пришлось «плыть» по-собачьи. И только добравшись до края, я, наконец, смог сесть, спустив на пол ноги.
— Дай голограмму планировки — сам разберусь.
По возникшей передо мной голограмме стало понятно, что отсек изменился не просто существенно, а кардинально. Увеличился раза в два, появились еще шесть комнат, бассейн из десяти — стал двадцатипятиметровым, с вышкой для прыжков… Спрашивается, зачем это все нужно мне одному? Тем более на трое неполных суток? Да и вообще какому-либо пассажиру, учитывая, что на подобных лайнерах, используемых исключительно для гиперперехода между звездными системами, пассажиры проводят максимум пять дней? Воистину, неисповедимы желания и чаяния нуворишей…
