Дейв не дал Мини ответить на вопрос Анны:
— Из компьютерных игр, книг, фильмов…
— Они отлично готовят к концу света, — добавил я.
— Да уж.
— А если даже правительство живо и здорово? Ну, сидят себе всякие министры и генералы в какой–нибудь скале с запасом еды на сто лет. А нам–то с этого что? У нас от этого лампочки не загорятся, когда в генераторе кончится топливо, — сказал я.
— В машинах на улице полно топлива.
Я прекрасно понимал, к чему ведет Анна.
— Анна, мне надоело тягать канистры на эту верхотуру. Если ты не хочешь уходить, то…
— То можно найти где–нибудь в городе двухэтажный дом и жить там. Мы все равно знаем Нью–Йорк гораздо лучше, чем Бостон или любое другое место, куда мы можем доплыть. Почему не обосноваться в одном из таких уютных кирпичных домов, как те, что показывают в «Сексе в большом городе»?
— Ты просто выбираешь самый легкий путь, — сказал Дейв.
— Почему?
— Да потому, что пора убираться с этого долбанного острова.
— И рисковать при этом?
— Нужно узнать, что творится за его пределами, или ты собралась сидеть тут до скончания веков? Мы должны выбраться отсюда и посмотреть, что творится в мире.
— Дейв прав, — сказал я. — Мы отправимся к ло…
— К Опре, — поправил меня Дейв.
Я вздохнул.
— Завтра мы отправимся к Опре. А вообще, ну как верить в то, что правительство в порядке, армия в порядке, остальная Америка в порядке, если за столько времени здесь никто не объявился? В конце концов, мы же не в зоне отчуждения?
— Новому Орлеану тоже пришлось ждать помощи.
— Но здесь все по–другому, Дейв! Прошло столько времени, а до сих пор — тишина.
— Отец говорит, что власти способны только на две вещи: выкачивать деньги и убивать людей, — сказал Дейв.
— Почему нас никто не предупредил? Не эвакуировал?
— Проглядели.
— Отличный ответ, Дейв!
— Я уверена, они знали про атаку, — вмешалась Мини. — Самая крутая и богатая страна в мире, самые крутые военные — и что, никто ничего не знал?
— Мини, тебе снова мерещится ЦРУ? — спросил я с улыбкой. Остальные тоже заулыбались.
— А если охотника укусит комар, а потом укусит кого–нибудь из нас — мы заразимся?
— Мини! Ну и фантазия у тебя! — сказал я, но все равно стало не по себе. — Задашь эти вопросы чиновникам, когда они начнут вылезать из своих бункеров.
Мы замолчали, думая каждый о своем. Интересно, останемся ли мы друзьями и завтра? Как там моя семья? Все же до Австралии отсюда далеко: может, с ними все в порядке? А вдруг «авторам» всего этого кошмара Австралия тоже показалась удачным полигоном? Я представил, как отца с мачехой выгнали из дому, и они скитаются по улицам, а в нашей столовой обедают захватчики. А потом мне пришла в голову странная мысль: мы ведь тоже рыскаем по чужим квартирам, едим чужую еду, носим чужую одежду — так чем мы лучше?
За обедом все разговоры снова вертелись вокруг нашего ухода, но мы больше ничего не планировали, просто болтали: так было легче принять это решение. Где–то глубоко в душе я понимал, что готова даже Анна: хоть она и говорит, что мы можем жить здесь месяцами, все же понимает, что чем меньше у нас еды и воды, тем опаснее наше положение — ведь рано или поздно придется спускаться все ниже и ниже.
Друг за другом мы встали из–за стола. Дейв пошел возиться с оружием, девчонки сели играть в «Монополию», а я улегся с книгой, про которую упомянула Анна, — «Жизнь Пи»[7]. Отец читал мне ее лет в восемь или в девять, и это была последняя наша с ним книга; да и вообще, с тех пор мне никто не читал вслух. К сороковой странице мне страшно захотелось услышать голос отца, захотелось, чтобы мама спела мне колыбельную.
Наверное, я не сумел скрыть своего состояния, потому что Анна и Мини спрятали игру, легли на матрасы и попросили меня почитать вслух.
Я посмотрел на них, потом на Дейва, который тоже отложил книгу «Современные карательные операции и борьба с повстанческим движением на Ближнем и Среднем Востоке» и кивнул.
Дейв налил себе колы и устроился на лежаке у восточного окна.
— Итак, главный герой — подросток по имени Пи, остался один в океане.
— Сколько ему лет? — спросил Дейв.
— Шестнадцать.
— Ух ты, как нам, — сказала Мини.
— Да, как нам, только он индиец, из Индии — не индеец. У родителей был свой зоопарк, но они его продали, чтобы переехать в Канаду. Они взяли некоторых животных и сели на корабль, но он по пути затонул. Спастись удалось только Пи.
— И больше никому?
— Еще животным. На шлюпке вместе с ним оказались зебра, гиена, орангутанг и бенгальский тигр по кличке Ричард Паркер.
— А как зовут мартышку?
— Мини, мартышки и орангутанги — совсем разные обезьяны, — вмешалась Анна.
— А по–моему, особой разницы нет: обезьяна она и есть обезьяна, — сказала Мини.
— Википедия вам в помощь, — пошутил Дейв, и мы засмеялись.
— Самку орангутанга зовут Апельсинка.
Я прочитал вслух пятьдесят страниц, а когда отложил книгу, все спали. Я выключил небольшой светильник, работавший от аккумулятора, и повернулся на другой бок.
Дома, если не хотелось спать, я мысленно прокручивал всякие важные и не очень события из своей жизни и думал, что хотелось бы изменить. Вспоминал, как я опозорился перед одноклассниками, или как на дне рождения у своего пятилетнего друга так смеялся, что намочил штаны. Вспоминал, как на отцовской машине врезался в забор, как украл в супермаркете пенал, как бросался сырыми яйцами в соседский дом, а меня поймали. Только сейчас мое отношение к этим событиям изменилось: каждое из них стало мне дорого.
Я стал вспоминать, как мы пришли в этот небоскреб, что мы здесь делали день за днем…
…и вдруг понял, что я — часть всего случившегося, что я тоже — на войне. Понял, что я убийца и вор. Я брал чужое и убивал — и почти не чувствовал своей вины.
— Спокойной ночи, — прошептала в темноте Мини.
— Спокойной ночи.
20
Утром все сели завтракать, а я все лежал и лежал, потому что никак не мог отойти от ночных кошмаров. Я с головой укрылся одеялами, свернулся калачиком и пытался забыть свои сны. Через щель в одеяле я видел, что Дейв готов к выходу — даже пистолет зарядил.
— Газ кончился, — сказала Анна. — Может, вскипятим от генератора электрочайник?
— В генераторе тоже пусто, — ответил Дейв.
— Слушай, а почему американцы называют бензин газолином? Ну, вот газ вы называете газом, а бензин — газолином?
Еще некоторое время Анна с Дейвом переругивались. Дейв обвинял Анну в ненависти к американской культуре. Закончился спор тем, что Дейв выдал:
