- Мы должны обсудить, - прошептала она, - как спасти Гарольда.
- Спасти от чего?
- От его безумия.
- В городе он кажется счастливее.
- Без сомнения, он верит, что находится в аду, как когда-то думала я. Инспектор Спрингер не должен был приводить его.
- Я не вполне уверен, что инспектор сам в здравом уме.
- Согласна, мистер Корнелиан. Все это попахивает политической паникой. Известно о значительном интересе к спиритизму и масонству среди определенных членов кабинета в настоящий момент. Идут разговоры, что даже принц Уэльский...
Она продолжала в том же духе, полностью озадачив его. Ее информация, как он понял, была извлечена из листа бумаги, который миссис Ундервуд как-то раз приобрела.
Аркада уступила место оврагу между двумя высокими одинаковыми зданиями, стены которых были покрыты химическими пятнами и полубиологическими наростами, некоторые из которых пульсировали. Впереди них было что-то шарообразное и сверкающее, которое укатилось, когда они приблизились. В конце оврага открылась панорама, загроможденная полусгнившими металлическими реликвиями и где, в отдалении, сердитые языки пламени лизали невидимую стену.
- Вот! - сказал он. - Это, должно быть, действие оружия латов. Город защищает себя. Видите, я говорил, что мы будем в безопасности, дорогая Амелия?
Она оглянулась через плечо, туда, где сидел ее муж, на конструкции, кажущейся состоящей частично из камня, частично из какого-то вида отвердевшей резины.
- Хотелось чтобы вы попытались быть более тактичным, мистер Корнелиан. Помните, что мой муж может услышать. Пожалейте его чувства, если вы не жалеете свои и мои!
- Но он оставил вас мне. Он сказал это. По вашим обычаям этого достаточно, не так ли?
- Он разводится со мной, вот и все. У меня есть право выбирать или отвергнуть любого мужа, какого я захочу.
Конечно, но вы выбрали меня. Я знаю.
- Я не говорила вам этого.
- Вы говорили, Амелия. Вы забыли. Вы упоминали более чем один раз, что любите меня.
- Это не должно означать, что я непременно выйду за вас замуж, мистер Корнелиан. Еще есть шанс, что я смогу вернуться в Бромли, или, по крайней мере, в мое собственное время.
- Где вы будете отверженной. Вы говорили так.
- В Бромли, но не всюду, - она нахмурилась. - Могу представить скандал. Газеты опубликуют что-нибудь, будьте уверены.
- Мне кажется Вам понравилась жизнь в Конце Времени.
- Возможно. Я осталась бы здесь мистер Корнелиан, если бы меня очень настойчиво не преследовали призраки прошлого. - Еще один взгляд через плечо. - Как можно тут расслабиться?
- Это случайность. Впервые, чтобы что-то подобное произошло здесь.
- Кроме того я напомню вам, что согласно Епископу Каслу (не говоря уже об увиденном собственными глазами) ваш мир уничтожается прямо сейчас.
- Только на момент, все скоро будет восстановлено.
- Лорд Монгров и Юшарисп уверяли нас в обратном.
- Трудно принимать их всерьез.
- Вам, возможно. Но не мне, мистер Корнелиан. То, что они говорят, имеет значительный смысл.
- Следовательно, возможностей для спасения должно быть немного в тех обстоятельствах, которые вы описали, - сказал еще один голос, низкий, мелодичный, чуть сонный.
- Никаких, - объявил мистер Ундервуд. - По крайней мере, что я знаю!
- Это интересно. Я, кажется вспоминаю, кое-что из теории, но большая часть информации, которая мне требуется, хранится где-то в другом месте, в другом городе, чьи координаты я не могу вспомнить. Тем не менее, я склонен верить, что вы - или проявление заблуждения этого города, или заблуждаетесь сами, жертва слишком сильного увлечения древней мифологией. Я могу ошибаться. Были времена, когда я был непогрешим. Я был уверен, что ваши описания этого города совпадают с фактами, которые находятся в моем распоряжении. Вы можете спорить, я знаю, что я сам заблуждаюсь, хотя мои ощущения совпадают с моими инстинктами, тогда как вы, сами, делаете скоро интеллектуальные, чем инстинктивные заключения; это, по крайней мере, я понял из нелогичности, которые вы допустили в своем анализе. Вы противоречили себе, по меньшей мере, три раза с тех пор, как сели на мою оболочку.
- Говорил сплав камня и резины - один из видов банков памяти, пробормотал Джерек. - Существует столько видов, не всегда сразу узнаваемых.
- Я думаю, - продолжал банк, - что мы все еще сконфужены и не привели свои мысли в порядок, достаточный, чтобы отвечать мне. уверяю вас что я буду функционировать намного удовлетворительнее, если вы лучше сформулируете свои замечания.
Мистер Ундервуд, казалось, не обиделся на критику.
- Я думаю, вы правы, - сказал он.
- Я сконфужен. Ладно, я сошел с ума, если сказать прямо.
- Безумие может быть только отражением обычного эмоционального смятения. Страх сумасшествия может вызвать, я считаю, уход в то самое безумие, которого боятся. Это только поверхностный парадокс. Безумие, можно сказать, является тенденцией упрощения, к легко понятным метафорам, природы мира. В вашем случае вы явно окружены неожиданной сложностью следовательно, вы склонны к упрощению - этот разговор о проклятье и Аде, например, - чтобы создать мир, ценности которого недвусмысленны, непротиворечивы. Жалко что так мало моих предков выжило, так как они, по самой своей природе, лучше бы отвечали вашим взглядам. С другой стороны, может быть так что вы недовольны своим безумием, что вы скорее бы встретились бы со сложностями, разобрались бы в них. Если так, уверен, что я мог бы помочь каким-нибудь способом.
- Вы очень добры, - сказал Мистер Ундервуд. - Чепуха. Рад быть полезным. Мне нечего было делать большую часть миллиона лет. Мне грозила опасность "заржаветь". К счастью не имея механических частей я могу оставаться спящим долгое время без каких-либо отрицательных эффектов. Хотя, как часть очень сложной системы, имеется много информации, которую я не могу больше полагать.
- Значит, вы думаете, что это - не посмертная жизнь, что я здесь не в наказании за мои грехи, что я буду находиться здесь вечно, что я, выходит, не мертв?
- Вы определенно не мертвы, так как все еще можете беседовать, чувствовать, думать и испытывать физические нужды и дискомфорт...
Банк имел склонность к абстрактным рассуждениям, которые, казалось, подходили мистеру Ундервуду, хотя Джереку и Амелии быстро наскучило слушать их.
- Он напоминает мне учителя, который был у меня когда-то, прошептала она и ухмыльнулась. - Но это именно то, что Гарольду сейчас нужно.
Всплески света не простирались больше на горизонте, и сцена потемнела. На мрачном небе не было солнца, только пыль и облака, причудливо окрашенных газов. Позади них город, казалось, шевелился, содрогаясь от возраста и напряжения и постанывал почти жалобно.
