Впрочем, дерганье вскоре прекратилось – туннель уперся в гладкую, как зеркало, вертикальную стену из слоновой кости. У подножия, на маленьком каменном блоке, стоял бронзовый треножник с большой оплывшей свечой, а рядом, полузасыпанный песком, лежал тин-тар – популярный на Дуагее музыкальный инструмент, помесь арфы с лирой. Хельга и Огрин переглянулись.
— Храм? – удивленно спросила врач. Капитан, нахмурившись, обернулся к экрану.
— Прожектор на стену, камеру в видимый диапазон, – приказал Огрин.
Хельга негромко ахнула, капитан подался назад. Едва инфракрасное изображение сменилось обычным, стало видно, что стена целиком, сверху донизу, украшена странной однотонной живописью, сильно напоминавшей творчество первобытных людей. В инфракрасном диапазоне рисунки были невидимы.
— Ярче! – выдохнула врач. – Приблизь картинку!
Далеко внизу, под землей, робот послушно усилил яркость прожекторов. Огрин впервые в жизни реально ощутил, как шевелятся волосы на затылке.
— Люди… – прошептал он, невольно вцепившись в лодлокотнихи. Хельга резко обернулась.
— Стоп! – бросила она жестко, сверкнув глазами. – Смотрите внимательно!
Огрин молчал. Рисунки на стене изображали сцены охоты – стилизованные контуры копытных, пробитые копьями и стрелами мамонты, костры, где жарились вспоротые тела, целые табуны, окруженные черными фигурками с оружием. Фигурками людей.
— Капитан, – напряженно спросила Хельга. – Сколько разумных рас обитает на Дуагее?
Огрин вздрогнул.
— Больше десятка. Мы не знаем точно.
— Но людей здесь нет, верно? Капитан потер подбородок.
— Многие местные виды очень близки нам морфологически. Феи, гномы, кентавры… С орбиты мы наблюдали также расу, образно названную «эльфами», они максимально похожи на людей.
— И тем не менее, – женщина повернула к нему бледное лицо, – одного взгляда на эти рисунки вам хватило, чтобы однозначно идентифицировать людей. Не эльфов, не фей… Почему?
Огрин отшатнулся. Помолчал.
— Не знаю, – выдавил он наконец.
— А я знаю, – спокойно, хоть и с легким напряжением в голосе, ответила врач. – Потому что в сценках, запечатленных здесь, вы подсознательно ожидаете встретить людей. Мы уже десятки тысяч лет господствующий вид на Земле, кроме нас, никто не создавал произведений искусства. Ваш мозг видит стилизованных гуманоидов в сценах ярко выраженного доминирования над средой; этого, как правило, достаточно для мгновенного и однозначного вывода на уровне рефлексов. Разум включается в работу гораздо позже.
Капитан стиснул зубы:
— Согласен. Что из этого следует? Хельга нервно усмехнулась.
— Огрин, на Дуагее нет доминирующих рас. Ни один абориген не смог бы с ходу, просто взглянув на стену, назвать изображенный там вид. Их мозг работает иначе.
Повисла тишина.
— Иначе, чем у автора этих рисунков?
— Вот именно, капитан, – тихо сказала Хельга. – Не думаю, что здесь вообще изображена Дуагея.
Она отвела взгляд.
— Треножник со свечой. Музыкальный инструмент. Единственная на планете башня, построенная из костей не известных здесь животных…
— Аэлита, – выдавил Огрин. Хельга вздрогнула.
— Что?
Капитан с болью зажмурился.
— Они поклонялись жестоким Магацитлам, веря, что те однажды вернутся с Кровавой Звезды Талцетл…
— Магацитлы? – тревожно переспросила врач. – Звезда Талцетл?! Огрин стиснул зубы.
— Это из книги. Я люблю старинные книги, вы же знаете. В одном древнем романе… Такое не просто объяснить, Хельга.
Женщина поджала губы.
— Верю, – сказала сухо. Капитан с силой втянул воздух.
— Возвращаемся, – произнес он твердо. – Пора задать кое-кому прямой вопрос.
Хельга молча кивнула. Под землей, в туннеле, пума огромными прыжками помчалась обратно.
* * *
Яускас и четверо биологов его отдела заперлись в корабельной лаборатории для изучения записей с камеры робота, Хельга продолжила медосмотр спасенных. Мрачный и встревоженный, Огрин вызвал на совещание свободных старших офицеров – Бьорна и Ксению.
— Возвращение? – недоверчиво спросил физик. Девушка моргнула от изумления.
Капитан постукивал по столу пальцами.
— Теперь мы знаем, о чем говорила драконесса, указав, что люди изменились…
— Здесь не крохотная деревушка, где все на виду, – возразил Бьорн. – Капитан, Дуагея огромна! Местные жители не роботы, со временем среди них обязательно возникнут суеверия, течения, секты! Храм могли построить члены некоего культа, не имеющего отношения к прочим дуагейцам, ваша находка ничего не меняет!
Огрин нехотя кивнул.
— Я думал над этим.
— Капитан, сейчас нельзя возвращаться! – Ксения в волнении ломала пальцы. – Мы ведь так мало знаем!
— Зато местные знают о Земле куда больше нас, – буркнул Бьорн. – Если авторство рисунков действительно принадлежит древним людям, то первые контакты дуагейцев с Землей должны были произойти уже в конце неолита. Это разом отметает теорию о том, что местный… зверинец… был создан на основе мифов людей.
— Мы не знаем, кто возвел эту башню, – возразила Ксения. – Она слишком отличается от всего, что мы видели в других регионах планеты. Возможно, ей миллионы лет, и дуагейцы просто обнаружили подземелье с рисунками!
Бьорн упрямо мотнул головой:
— Едва ли аборигены стали бы устраивать ритуалы перед примитивными, жалкими рисунками в полузасыпанном туннеле. Их собственные картины и статуи сравнимы с лучшими творениями эпохи Возрождения! – Он подался вперед. – Вспомните, что сказала Хельга: здесь нет доминирующих рас. Нет даже стимула к обожествлению неизвестного, поскольку стилизованные фигурки людей не отличить от фигурок эльфов или фей! Не-ет, помяните мое слово: тут скрыта очень старая и очень злая тайна.
Огрин невесело усмехнулся.
— У нас слишком мало информации, Бьорн, и чересчур буйная фантазия.
— Отнюдь, – парировал физик. – Мы точно знаем, что архитектура местных замков относится к Средним векам Европы, точнее между IX и XIV. Даже если предположить, что с тех пор дуагейцы на Землю не летали, между первым и последним контактами остается пропасть в десятки тысячелетий! Чем они занимались все это время? Почему в их культуре дико перемешаны античность, Древний Восток, средневековая Европа и первобытно-общинные кланы?
Ксения покачала головой.
— По-моему, не дико, а исключительно гармонично.
— Вот именно! – Бьорн с жаром опустил ладонь на стол. – Вот именно! Гармонично! Все эти годы, целые тысячелетия они собирали, обрабатывали и ассимилировали нашу культуру, сохраняя лишь то, что им нравилось – готические замки, к примеру, или простоту и прозрачность первобытной экономики.
