– О, ничуть, – сообщил Брайан. – Я знаю, как мыслит Рауль. Я столько раз выполнял его поручения, что изучил его стратегию. – Он посерьезнел. – Пока он меня не нашел, но он человек нетерпеливый. Сначала он попытается запугать меня, чтобы я струсил и совершил ошибку.
– Запугать? К примеру, убить Октавио и бросить его у тебя в номере?
– Гм-м, может быть, – задумчиво протянул Брайан. – Конечно, Октавио в любом случае был у него на повестке. Мне кажется, от Рауля стоит ждать чего-нибудь поэффектнее.
– А если мы останемся в живых? – уточнил я.
– Тогда он пришлет своих людей. Что бы Рауль ни задумал, его люди будут неподалеку, будут наблюдать за нами. Но мы найдем их первыми.
Я снова вздохнул. Неужели Брайан считает, что все будет так просто?
– Ладно, хорошо, – сказал я. – Сначала мы ждем их хода. А на досуге я постараюсь не угодить за решетку.
– О, разумеется, – согласился Брайан. – Делай что требуется, а если что-нибудь случится, я тебе позвоню. – Он на секунду замешкался, а затем прибавил с легкой тревогой в голосе: – Будь осторожен, брат.
– Постараюсь.
Он кивнул и спросил:
– Чем займешься?
– Дело, которое Андерсон построил против меня, – полная чушь. Он подделал доказательства, и я хочу найти этому подтверждение.
– Он действительно их подделал? – удивился Брайан.
– Да. Где-то подделал, а где-то «погнул» факты. Поэтому я хочу поболтать с Винсом Масукой.
– Неплохое начало. – Брайан кивнул. – При встрече со мной он был крайне возмущен.
– Возможно, возмущен и сейчас.
Так и оказалось. Я позвонил Масуке из машины, когда Брайан уехал, взяв с меня обещание позвонить ему вечером. Винс ответил сразу.
– Господи, Декстер, – прошептал он благоговейным шепотом. – Поверить не могу… В смысле, я правда старался… Черт. Не могу говорить. Я еще в лаборатории и здесь…
– Давай встретимся в обед? – предложил я.
– Да. В смысле, давай. То есть я постараюсь. Может, в полдень?
– Давай. Встречаемся в «Лунном суши-баре».
– Хорошо, – шепнул он восторженным шепотом. – В смысле, я постараюсь. А если… Ой! Кто-то идет…
– Увидимся в полдень, Винс, – попрощался я и сбросил звонок.
До встречи оставалось три часа, а делать было особенно нечего. Я засомневался, не вернуться ли в гостиницу, но по очевидным причинам передумал. Раз отдохнуть не удастся, логичнее всего было бы поесть. Но ведь я только что позавтракал и пообедаю через три часа, когда встречусь с Винсом. Не лучший способ убивать время между приемами пищи за едой. Некоторое время я все-таки раздумывал. Пончики ведь путным завтраком не назовешь. Слишком мало протеина. И никакой клетчатки.
Я вспомнил карту, которую нарисовал в своей камере спустя три недели кормежки тамошними помоями. На ней я изобразил дорогу, ведшую из Южного Майами по Зеленой роще и прямиком на пляж. Вдоль дороги я звездочками изобразил все свои любимые ресторанчики, отметив каждый условным значком: пицца, суши, каменный краб и так далее. То была моя навязчивая идея: если я однажды выберусь на свободу, то заеду во все эти ресторанчики подряд.
Можно начать свой ресторанный марафон прямо сейчас, тогда к обеду я побываю в четырех-пяти заведениях и как раз вовремя доберусь до «Лунного суши-бара». Искушение было, конечно, велико, но я решил, что объедаться до припадка не лучший способ времяпрепровождения, учитывая, как хрупки сейчас мои свобода, жизнь и счастье. Я прогнал навязчивую мысль.
Главное, нигде не светиться и не попадаться на глаза «хорошим парням» во главе с Андерсоном или «плохим» – под предводительством Рауля. В гостиницу с ее ужасной кроватью я решил не возвращаться, а потому вариантов времяпрепровождения почти не осталось. Можно, конечно, поплавать на лодке. В заливе Бискейн довольно уединенно, и незваных гостей видно издалека. Однако почти наверняка Андерсон или Рауль уже знают о моей лодке и наблюдают за ней. Не стоит рисковать. Так что остается? Ничего.
Я поехал на север, куда глаза глядят. Что ж, по крайней мере еще не скоро придется увидеть этот стол для пыток, на котором я спал прошлой ночью. Утренний час пик прошел, и машины свободно мчались по дороге вплоть до самой Лежен-роуд. Продолжая бесцельно ехать вперед, я свернул влево к Кокосовой роще. Вскоре, наслаждаясь пейзажем вокруг, я стал вспоминать, что здесь изменилось со времен моего детства. Почти все магазины снесли, а вместо них построили новые, полные дорогих и бесполезных безделушек.
Конечно, кое-какие достопримечательности не менялись испокон веков: парк, к примеру, остался точно таким же, как раньше, и библиотека напротив него стояла на месте, хотя теперь уже в компании зданий помоложе. В этой библиотеке я провел множество счастливых часов: когда искал книгу о том, как вести себя по-человечески, а спустя пару лет – о том, на кой черт это нужно.
Свернув на Макфарлейн-роуд, я помчался вниз с холма в сторону библиотеки. Может, там мне переждать пару часов? Прохладно, тихо, есть Интернет и книги. У самой библиотеки я заметил свободное парковочное место. Никогда еще на моей памяти на этой стоянке не было свободных мест, поэтому я воспринял это как знак свыше и развернулся. Скользнув на пустое место, я решил, что в библиотеке смогу найти ответы на некоторые свои вопросы, поэтому взял папку с документами, которую мне выдали в изоляторе, запер машину, оплатил парковку и вошел в здание.
Я устроился у окна в дальнем конце зала и раскрыл папку. Я был так занят вчерашними трупами, что даже не успел заглянуть в нее раньше. Я полагал, что внутри увижу копии всяких бумаг об освобождении, ведь в наши дни ничего не делается без бумажной волокиты, особенно в бюрократическом аду правоохранительных органов Майами. В исправительных учреждениях, к примеру, требовали заполнять килограммы формуляров, даже если тебе просто понадобились скрепки. Поэтому я полагал, что бумаги об освобождении заключенного должны походить на «Войну и мир».
Но на первой же странице оказался заголовок, не имевший никакого отношения к «СИИТГН». Там значилось: «УПРАВЛЕНИЕ ПО ДЕЛАМ СЕМЬИ И ДЕТЕЙ».
Несколько долгих секунд я просто разглядывал буквы, пока меня не озарила дурацкая мысль: «Но я ведь взрослый!» Потом серое вещество очухалось и предположило, что какой-то взмыленный бюрократ просто перепутал бумаги и по ошибке положил ко мне в папку чужие документы. Какая глупая, смешная ошибка! Уверен, что однажды буду с улыбкой о ней вспоминать, если, конечно, останусь жив.
Я поднял было оскорбительный документ, намереваясь бросить его в ближайшую мусорку, как глаз мой вдруг зацепился за слово «ЭСТОР». Я замер, разглядывая страницу. Потом поймал в тексте другие знакомые слова: «МОРГАН», «КОДИ МОРГАН» и «ЛИЛИ-ЭНН МОРГАН». Тут я сообразил, что имена трех моих детей никак не могут быть совпадением, и положил документ перед собой на стол.
