- Я пью этот растворимый кофе уже пару лет, - сказала Ширли, садясь в кресло у окна. - Говорят, по вкусу он совсем не похож на настоящий кофе, но я этого не знаю.
- Могу вам сказать со всей уверенностью. Абсолютно не похож.
- Вы когда-нибудь пробовали настоящий кофе? - Она еще не встречала человека, который бы без удовольствия рассказывал о своем жизненном опыте.
- Пробовал? Милочка, я раньше только на нем и сидел. Вы - ребенок, вы понятия не имеете, что было в старые добрые времена. Мы выпивали три, четыре чашки, может, даже целый кофейник, не задумываясь. Один раз я даже отравился кофе - вся кожа стала коричневой, - потому что выпивал по двадцать чашек на дню. Чемпион по питью кофе. Мог бы получить медаль.
Ширли восхищенно покачала головой и подула в чашку. Кофе был чересчур горяч.
- Я совсем забыла, - вдруг сказала она, вскочила с кресла и выбежала в другую комнату. Через секунду она вернулась и подала Солу две сигары. - Энди сказал, что их надо передать вам, потому что вы курите.
Выражение мужского превосходства сошло с лица Сола, и он открыл от изумления рот.
- Сигары? - Это все, что он смог сказать.
- Да. У Майка была их целая коробка, но осталось только две. Я не знаю, хорошие они или нет.
Сол попытался припомнить ритуал курения сигар. Он подозрительно понюхал конец одной из них.
- По крайней мере пахнет табаком. - Он поднес ее к уху и отщипнул кончик, раздался отчетливый хруст. - Ага! Чересчур сухие. Можно было догадаться. О сигарах нужно заботиться, хранить их в соответствующих условиях. Эти напрочь пересушены. Они должны быть намного влажнее. Так их курить нельзя.
- Вы хотите сказать, что они Плохие? Придется их выкинуть? - Мысль показалась ей ужасной.
- Ничего подобного, успокойтесь. Я просто возьму коробку, положу туда мокрую губку, а на нее сигары, и выдержу так три-четыре дня. В сигарах что хорошо: их можно возвращать к жизни, как Лазаря; больше того - он наверняка не стал бы пахнуть так славно через четыре дня. Я покажу, как надо с ними обращаться.
Ширли отхлебнула кофе и улыбнулась. Похоже, все улаживается. Солу просто не пришлась по душе идея, что у Энди кто-то будет жить. Но ой отличный мужик, у него полно забавных историй, я эта старомодная манера говорить... и она поняла, что они уживутся.
- Это пойло не так плохо на вкус, - сказал Сол. - Если забыть вкус настоящего кофе. Или виргинской ветчины, или ростбифа, или индюшки. Господи, я мог бы рассказать об индюшке. Это было во время войны. Я торчал в какой-то заднице, в Техасе; всю жратву привозили из Сент-Луиса, а мы находились дальше всех. То. что доходило до нас, было настолько .дрянным, что сержанты в столовой вздрагивали, когда открывали бачки с солдатской баландой. Но однажды произошло невероятное. Эти техасцы на своих ранчо выращивали индюшек и отправляли на Север к Рождеству и Дню Благодарения. - Ширли кивнула. - В общем, шла война, и не было возможности переправить всех этих индюшек, поэтому ВВС купили их ею дешевке, и мы целый месяц пировали. Кому рассказать, так не поверят! Мы жарили индюшек, тушили, варили из них суп, пекли пирожки с индюшатиной, делали рагу, крекеры...
В коридоре послышалась быстрые шаги, кто-то так сильно дернул за ручку, что дверь затряслась. Сол тихонько сунул руку в ящик стола и вытащил большой нож.
- Сол, ты дома? - крикнул из коридора Энди, дергая за дверную ручку. Открывай.
Сол кинул нож на стол и поспешил к двери. Энди ворвался весь в поту, тяжело дыша. Он прикрыл за собой дверь и заговорил, понизив голос:
- Послушайте, наполните бачки и все канистры. И наполните все, в чем только можно держать воду. Может, заткнете раковину, тогда в нее тоже можно налить воды. Наполняйте столько канистр, сколько вам разрешат на колонке. А если заметят, что вы слишком часто возвращаетесь, идите на другую - на Двадцать восьмой улице. Шевелитесь. Сол... Ширли тебе поможет.
- А что произошло?
- Дьявол! Не задавай глупых вопросов. Я не могу этого сказать... не проболтайся, а то мы все попадем я беду. Мне нужно возвращаться, пока не обнаружат, что меня нет.
Он выскочил из комнаты так же стремительно, как и появился, хлопнула дверь, звуки шагов затихли.
- А что случилось? - спросила Ширли.
- Узнаем позднее, - сказал Сол, засовывая ноги в сандалии. - Прямо сейчас нужно идти. Энди впервые выкидывает такую штуку, а я - старый человек... меня легко испугать. В вашей комнате есть еще одна канистра.
Казалось, что обеспокоены были только они. В очереди у колонки на углу стояли всего две женщины, и одна из них наполнила всего одну бутылку. Сол донес канистры до дома, а по лестнице Ширли захотела тащить их сама.
- Нужно сгонять лишний жир, - сказала она. - Вы пока возвращайтесь в очередь, а я перелью воду и принесу пустые.
Очередь стала чуть длиннее, но в этом ничего необычного не было. Большинство людей всегда собиралось в это время у колонки, пока в полдень ее не закрывали.
- У тебя, похоже, жажда, папаша, - сказал полицейский. когда они опять встали в очередь. - Ты же был здесь только что.
- А твоя какая забота!? - рявкнул Сол. - Что-то слишком много стал замечать. Может, я решил раз в году принять ванну, чтобы не провонять, как некоторые, о ком я мог бы сказать, да не буду...
- Успокойся, дедуля.
- К счастью, я тебе не дедуля, внучок, а то бы уже давно повесился. С каких это -пор полиция стала считать, сколько людям нужно воды?
Полицейский отступил на шаг и повернулся к ним спиной. Сол набрал канистры, по-прежнему ворча, а Ширли помогла отнести их в сторону и завинтить крышки. Как только они благополучно закончили операцию, на мопеде появился сержант.
- Запирай! - крикнул он. - Закрыто до завтра! Женщины, стоявшие в очереди, закричали и бросились к колонке, пытаясь набрать воды. Полицейский полез сквозь орущую толпу к крану. Но не успел он добраться до колонки, как вода в кране стала течь тоненькой струйкой и вскоре пропала. Полицейский посмотрел на сержанта.
- Ага, произошла авария, - сказал сержант. - Трубу... прорвало, пришлось перекрыть. Завтра все будет в порядке. А теперь расходитесь.
Сол молча посмотрел на Ширли, они забрали канистры и побрели домой. Они оба заметили заминку сержанта. Произошло нечто более серьезное, чем авария водопровода. Они медленно поднимались по лестнице, стараясь не расплескать ни капли.
Глава 14
Хоть легавые и знали, кто он такой, и охотились на него, удача пока была на его стороне. Порой Билли овладевал страх, но это проходило, и он опять начинал думать об удаче. Разве не удача, что легавые появились тогда, когда он вышел из дому? И он удрал, никем не замеченный, - это тоже удача. Ну и что же, что пришлось все бросить? На нем были шорты, а накануне он зашил в них все свои деньги, поскольку боялся потерять их, нося в сандалии. Так что у него были деньги, а это все, что нужно.
