Почти тут же он начал говорить. Его приятный голос с мягкими дружелюбными интонациями эхом отозвался в холле. До друзей доносилось немногое — отдельные слова молитв, обрывки проповедей, сердечные, дружественные увещевания. Сквозь щель Мелоун видел при свете свечей высокую темную фигуру: священник стоял спиной к жутким теням наверху лестницы.
Мейсон кончил говорить, и тут в этой полной невероятных событий ночи произошло еще одно чудо. Ему ответил неизвестный голос. Этот голос обычному человеку невозможно было представить — жуткая смесь из гортанных, режущих слух звуков с примесью кваканья; он нес в себе страшную, нечеловеческую угрозу. Неизвестный произнес одну только фразу, на которую священник не замедлил ответить взволнованно и страстно. Судя по всему, он читал проповедь, на которую тут же злобно отреагировал таинственный голос. Диспут продолжался; говорил то один, то другой; реплики были то длиннее, то короче; сменялись и интонации — священник то умолял, то спорил, то молился, то утешал, но ни в коем случае не осуждал. Промерзнув до костей, Рокстон и Мелоун жались у дверей, ловя обрывки невероятного, фантастического диалога. Казалось, прошла вечность, хотя на самом деле еще не истек час. И тут Мейсон начал громко и торжественно читать Отче наш. Но что это? Эхо? Или — о, чудо! — голос из темноты вторил священнику? Вскоре окно слева от входа осветилось, заскрежетал засов, и на пороге появился Мейсон, держа в руках сумку лорда Рокстона. В призрачном лунном свете он выглядел ужасно, хотя на самом деле был оживленным и радостным. — Здесь все собрано, — сказал он, вручая сумку владельцу. Рокстон и Мелоун, взяв священника под руки, помогли ему сойти. — Клянусь Юпитером! Теперь мы вас не отпустим! — вскричал аристократ. — Святой отец, вы заслуживаете Креста Виктории.
— Я всего лишь исполнил свой долг. Несчастный так нуждался в помощи. И такой же, как он, грешник помог ему.
— Вам удалось ему помочь?
— Надеюсь. Я всего лишь инструмент в руках Всевышнего. Отныне дом очищен от скверны. Он обещал мне. А теперь я замолкаю: должно пройти какое-то время, прежде чем я расскажу вам все.
Владелец дома и горничные в изумлении взирали на трех искателей приключений, когда они вновь появились в гостинице. Каждый из них, казалось, состарился за эту ночь лет на пять. Мейсон тут же рухнул на диванчик в скромно обставленной гостиной — сказалось невероятное напряжение последних часов — и погрузился в тяжелый сон. — Бедняга! Он ужасно выглядит! — сказал Мелоун. И в самом деле, спящий священник напоминал мертвеца — бледное как смерть, измученное лицо, длинные безжизненные руки.
— Чашка горячего чая подкрепит его силы, — отозвался лорд Рокстон, греясь у огня, который поспешно развела горничная. — Клянусь Юпитером! Пережить такое! Любой на его месте выглядел бы не лучше! Ну что ж, молодой человек, мы получили что хотели: я — незабываемое приключение, а вы — сенсационный материал.
— А вот он спас заблудшую душу. Надо признать, что наши успехи ничтожны по сравнению с его победой.
Они отправились в Лондон утренним поездом в отдельном вагоне. Мейсон почти все время молчал, погруженный в собственные мысли. Неожиданно он повернулся к своим товарищам.
— Прошу вас, если не возражаете, помолиться со мной. Лорд Рокстон поморщился:
— Предупреждаю, святой отец, я давно этим не занимался. — Только станьте рядом со мной на колени. Мне нужна ваша помощь. Все трое стали на колени, священник посередине. Мелоун старался запоминать слова молитвы.
— Отче, мы, чада Твои, бедные, слабые, беззащитные создания, целиком во власти судьбы и обстоятельств. Молю Тебя о сострадании к заблудшему рабу Твоему Руперу Тремейну, находящемуся сейчас во тьме. Он пал низко, очень низко, ибо имел гордое, ожесточившееся сердце и жестокий, охваченный ненавистью ум. Но сейчас он обратился к свету, и я прошу Тебя, Господи, за него и за женщину по имени Эмма, которая из любви пошла за ним во тьму. Помоги ей воскресить его, как она того хотела. Помоги разорвать нити зла, привязывающие их к земле. Позволь им с сегодняшней ночи начать путь к свету, который рано или поздно узрит низший из низших. Они поднялись с колен.
— Теперь получше, — со слезами на глазах произнес священник, ударяя себя в грудь костлявой рукой, и широко, по-доброму улыбнулся. — Какая ночь! Боже, какая ночь!
Глава IX В КОТОРОЙ ОБНАРУЖИВАЮТСЯ ВПОЛНЕ МАТЕРИАЛЬНЫЕ ЯВЛЕНИЯ
Видно, самой судьбе угодно было впутать Мелоуна в семейные дела Линденов, поскольку едва он расстался с несчастным Томом, как оказался вовлеченным в гораздо более неприятную историю, на сей раз с его беспутным братцем.
Все началось рано утром — раздался телефонный звонок, и на том конце провода прозвучал голос Алджернона Мейли.
— Вы свободны сегодня днем?
— Да, я к вашим услугам.
— Послушайте, Мелоун, вы крепкий малый. Вы ведь играли в раггер за Ирландию, так? Вас не шокирует, если вам придется ввязаться в драку? Мелоун широко ухмыльнулся:
— Можете на меня рассчитывать.
— Неизвестно, какой оборот примут события. Возможно, нам придется иметь дело с боксером-профессионалом.
— Ого! — бодро воскликнул Мелоун.
— И нам нужен еще один человек. Не знаете ли вы кого-нибудь, кто согласился бы составить вам компанию просто из любви к приключениям? Еще лучше, если человек этот будет смыслить что-нибудь в спиритизме. На мгновение Мелоун задумался, но тотчас же вновь оживился. — Рокстон, — сказал он. — Он, конечно, не молод, но уж точно не подведет. Думаю, что смогу его уломать: после дорсетширских событий спиритуалисты его всерьез заинтересовали.
— Отлично! Постарайтесь договориться с ним! Если же он не сможет, придется обойтись своими силами. Теперь слушайте адрес: Бельшоу-Гарденс, 41. Это недалеко от Эрлс-Корт Стейшн. Ровно в три. До встречи. Мелоун тут же позвонил лорду Рокстону, и вскоре в трубке раздался знакомый голос:
— Что случилось, мой юный друг? Драка, говорите? Тогда конечно. Что? Да я хотел сказать, что у меня партия в гольф в ричмондском Оленьем Парке, но ваше предложение гораздо заманчивее. Что? Прекрасно! Там и встретимся. Вот так и вышло, что ровно в три Мейли, лорд Рокстон и Мелоун сидели возле камина в уютной комнате адвоката. Его милая симпатичная женушка, помощница и соратница не только в духовных, но и в светских делах, также спустилась вниз поздороваться с гостями.
— Дорогая, тебе не стоит здесь оставаться, — сказал Мейли. — Посиди пока во флигеле — это будет с твоей стороны в высшей степени благоразумно. И не волнуйся, если вдруг услышишь шум.