Еще раз я попытался сохранить спокойствие и плыть прямо перед собой в каком угодно случайно выбранном направлении. Ведь должен был я, в конце концов, наткнуться на стену какого-нибудь дома. Длительное время я выполнял принятое мною решение, вплоть до того момента, когда опомнился, уже понимая, какой огромный риск заключен в столь поспешных действиях. А вдруг я плыву прямо к небу! Парализованный этой мыслью, я застыл на месте. Теперь я уже не мог сделать ни малейшего движения, поскольку живо представлял, как оно направляет меня от земли ввысь.
Я уже совершенно не представлял, где нахожусь и в какую сторону направиться. Я утратил чувство направления в сторону низа и верха. Абсолютная темнота и состояние невесомости привели к тому, что у меня не имелось чувства никакой ориентации в пространстве, для которого понятия "верха" и "низа", столь очевидные до сих пор, теперь были только пустыми терминами.
Как вдруг тишину ртутной ночи у самого моего уха разорвало басовое храпение. На мгновение я замер. Одним отчаянным движением рук и ног я отбился от того места, которое - именно то самое место, источник отвратительного звука - больно укусило меня в шею. Не совсем осознавая собственные действия, я вырвал излучатель из-за пояса и выпалил в сторону усиливающегося храпа.
Мир закружил у меня в глазах, в глазах - которые прозрели. Я стоял на самой вершине светло-фиолетового конуса, основание которого в виде удлиненного эллипса лежало на стене небоскреба, вершина которого маячила где-то вдалеке. Сзади вертикально вверх нависал неясный мираж забитой людьми и машинами улицы. За черными пятнами моих широко расставленных ног, на расстоянии не более двух метров от ботинок резким, серебристо-фиолетовым огнем горела пара перепончатых крыльев. Я сделал разворот и направил дуло излучателя в другое место. В моей руке находился мощный прожектор, освещавший даже достаточно отдаленные предметы. А ближайшим предметом была летучая мышь. Я вновь направил дуло страшного оружия против нее. Нет, она не горела, как показалось мне с первого раза: разве что была очень хорошо освещена. Я увидал, как она слегка задрожала в поднятом мною завихрении воздуха, прежде чем вновь застыть с распростертыми крыльями.
Радость переполнила мое сердце. Громадный, заполненный потоком лилового света конус, послушный движениям моей руки, скользил по стене соседнего здания. Постепенно до меня начало доходить, что же, собственно, произошло: в темноте я разбил себе шею об подвешенную в пространстве летучую мышь. Это не она пошевелилась, а я на нее налетел. Издаваемые ею ультразвуки, в нормальных условиях вообще не воспринимаемые человеческим ухом, здесь я слышал как низкие басы. Ну а что же произошло с моим излучателем? Неужто по той же самой причине, вместо того, чтобы высылать невидимые и смертоносные гамма-лучи, он сделался источником видимого света, словно банальный фонарь?
Я висел на высоте пары десятков метров над землей, подняв ноги прямоугольно, прямо в сторону неба. Рисующаяся в распыленном свете излучателя и искрящаяся то тут, то там улица широкой дугой вздымалась над, или же точнее, под моей головой. Перевернувшийся вверх ногами мир вызывал у меня тошноту. Я перевернулся в пространстве, спуская ноги в направлении мостовой. Полосу тени кое-где нарушали пятна отражений от никелированных деталей. Тогда я перекроил ее вдоль дулом своего излучателя: и тогда внизу появились коробочки машин и мелкие фигурки людей.
Небольшой объем воздуха был загрязнен закрутившейся в вихри пылью или туманом. С той стороны, где воздух сохранил абсолютную прозрачность, выходящий из излучателя сноп света оставался невидимым; тем лучше он извлекал из мрака и освещал различные уличные сценки. Мне казалось, что даже могу установить положение монтажного люка, как назвала его в своем дневнике Тена, то есть выхода канала, соединявшего укрытие и копию давнего города. Несколько дальше, за углом высокого здания на противоположной стороне улицы прямо посреди мостовой чернел небольшой кружок. Теперь мне уже не нужно было опасаться, что не найду обратной дороги, потому что выход располагался в поле моего видения.
От стены ближайшего небоскреба меня отделяло не более двух десятком метров. Я поплыл в ту сторону. Вначале я наткнулся на взгляд мужчины, который с сильно побледневшим лицом стоял у окна и каменными глазами всматривался в улицу сквозь стекло. Мне показалось, что он заметил меня, но ведь это было невозможно. Мне нужно было торчать перед окном не менее четверти часа, чтобы его глаза могли зарегистрировать мое присутствие в виде трудноуловимого в силу своей краткости мановения черного размазанного пятна. Если бы он в это время еще и мигал, то вообще ничего бы не заметил.
Я поднялся к следующему этажу. Сквозь оконные стекла я светил внутрь квартир и заглядывал туда. В некоторых комнатах уже никого не было. Смятые одеяла или простыни на пустых кроватях, разбросанная по полу, как бы брошенная одежда, там перевернутый стул, там стол, где-то черепки разбитой вазы или же содержимое пепельницы, высыпавшейся на покрывало - весь этот беспорядок красноречиво свидетельствовал о спешке и суете, с которыми обитатели покидали свои жилища. Тревога застала их врасплох еще и при отсутствии электрического освещения. Не исключено, что пробуждались и одевались они в полнейшей темноте, потому что исходящая сверху таинственная подсветка - о которой писала Тена - могла и не доходить до всех окон.
Я наткнулся на открытое окно и вплыл в комнату. В маленькой кроватке вместе лежали двойняшки. На выглаженном и подоткнутом под самые подбородки цветном одеяльце лежали их ручки. Девочки, глядя прямо в потолок, улыбались застывшими личиками. Куда девались их родители? Все двери этой квартиры были открыты передо мной. Раскрыты были и двери, ведущие на лестничную клетку. Часть застрявшей между этажами кабины лифта выступала над уровнем пола. Чьи-то пальцы хватались за край каменной плиты, пробившись сквозь осколки разбитого окошка. Сквозь узкую щель я заглянул внутрь лифта. Его пленник, молодой мужчина, подтягивался на руках к щели, застыв в этом конкретном моменте. К сожалению, щель была слишком узкой, чтобы парень мог через нее выбраться. Я не понимал, как такая ситуация вообще могла произойти. Ведь лифт остановился еще раньше по причине отсутствия электрического тока, но никак из-за замедления времени. Спускался ли вниз плененный в лифте человек, наверняка отец девочек, прежде чем оказаться в ловушке, или же наоборот поднимался наверх? В соответствии с источником информации, которым был для меня дневник Тены, подача электричества прекратилась еще до объявления тревоги. В связи с этим, какую бы версию событий не принимать, я никак не мог объяснить загадку открытой квартиры и оставленных в ней без какой-либо опеки девочек.
