— Использование силы порождает вражду, но есть те, кто никогда не примет тебя, если ты будешь поступать иначе. Что можно с этим поделать?.. Эти переговоры завернуты в противоречие. Возможно, поэтому меня и избрали.
Саяма глянул вперед и обнаружил, что они приблизились к главному входу. Охранник заметил их и активировал автоматические ворота. Со звуком гремящих цепей ворота исчезли под землей.
На фоне этого звука Синдзё остановилась и задала вопрос.
— Возможно, почему? Почему бы стали выбирать тебя, Саяма-кун?
Саяма тоже остановился. Он поддержал Баку, который едва не упал с его плеча.
— Мой дед мог открыто заявить, что фамилия "Саяма" предписывает роль злодея. Он был одиноким волком и корпоративным шантажистом. …Это схожая грязная работа. Кому-то нужно выбивать у подобных глупцов почву из под ног.
И они надеются, что этим «кем-то» стану я.
Саяма размышлял, по силам ли ему это.
Если он хочет уйти, то должен сделать это сейчас.
— …
Саяма замолчал. С ударом каблука он снова двинулся вперед.
Опоздав на шаг, Синдзё бросилась за ним.
— Постой! — позвала она.
Но Саяма не повернулся.
Он услышал, как шаги Синдзё его нагнали.
— Э-э, Саяма-кун. Извини, но…
— Что такое? — спросил он.
Голова Синдзё опустилась, и она сложила руки перед собой на талии.
— Нууу, — начала она. — Я просто хотела уточнить одну вещь насчет того, что ты только что сказал.
Она неуверенно улыбнулась и задала свой вопрос:
— Что такое "корпоративный шантажист"?
●
— Что?
— Прости. Я знаю, это нечто важное, но… это… я не совсем уверена, что это значит.
Рот Саямы распахнулся и он издал: «Ха!»
О, все ясно.
Его не заботило, что смех отзывался на левой руке. Он расслабился и смеялся изо всех сил.
И это все, что ее волновало? Подумал он.
В то же время лицо Синдзё залилось краской.
— П-почему ты смеешься? Это так смешно?
— Прошу прощения. А ты откровенный человек, Синдзё-кун. Корпоративный шантажист — это некто, кто использует насилие или влияние, скрытое от закона, для запугивания корпораций с целью получения чего-нибудь взамен. Они занимаются вымогательством или незаметным насилием, и если корпорация хочет это прекратить, ей нужно наделить их неким влиянием или хорошей долей в переговорах. — Он задумался на миг. — Но в отличие от обычных корпоративных шантажистов, одинокий волк, действующий из убеждений, не более чем идиот. Если они увидят противника или зло, они вооружатся своим правосудием и ринутся в бой. Они не угрожают, не занимаются вымогательствами, не причиняют насилия. Они взывают о несправедливости и мошенничестве в корпорациях, используя свою силу во имя справедливости. И их не волнует, если в процессе пострадает кто-нибудь еще. Их не волнует, что их начнут ненавидеть.
Синдзё сглотнула. Как раз тогда они прошли через главные ворота. Охранник поклонился, и они поклонились в ответ.
— Ты… выберешь тот же путь, что и твой дед?
— Возможно. …Его и вправду ненавидело множество людей. Когда он вскрывал корпоративную несправедливость, не многие компании могли противостоять реорганизациям и увольнениям, что следовали за этим. Ему было неведомо слово «пощада».
— Серьёзно?
Саяма кивнул, задумавшись о своем деде. Он поднес руку ко лбу и вздохнул.
— Да. Когда я был в четвертом классе, я проигнорировал тупую шутку, что он выдал. Это вылилось в натуральный кулачный бой. Что за человек начнет драку с младшеклассником, расхаживая в одних трусах, заедет кросс-каунтером, и сфотографируется в честь своей победы? Ты ни за что не обнаружишь более инфантильного старика в истории человечества. Я полагаю, эта порода в последнее время начала вымирать.
— Мне кажется, я вижу кандидата перед собой…
— Это было бы мило, — ответил Саяма, улыбнувшись.
Они остановились перед главным входом. Следом за широкой дорогой перед ними находился обрыв с рекой Тама, бегущей внизу, и горными лесами и долинами, лежащими за ней. Дальше виднелись огни госпиталя ИАИ и общежития служащих.
Вслушиваясь в журчание реки, Саяма заговорил с Синдзё:
— В любом случае, я полагаю, моего деда ненавидели, потому что он был настоящим злодеем, и ничем более.
— Почему он продолжал этим заниматься, даже если его за это ненавидели?
— Я не знаю. И, если честно, я ему завидую. Почему он так поступал? ...Если бы я это понимал, я бы мог избрать собственный путь без особых сомнений.
На этом Саяма закончил. И через некоторое время на дороге со стороны Акигавы появился свет фар.
— Это от твоей семьи?
— Это от клана якудза, что задолжал моему деду. Правда, сейчас они заведуют охранной компанией.
На его словах подъехал автомобиль. Это была большая, черная машина. На окнах стояли тонированные стекла, поэтому салон скрывала темнота.
Она остановилась.
— Ах, — воскликнула Синдзё, отступив назад.
От сиденья водителя слева шагнул мужчина.
Он был молод, коротко подстрижен, и носил синий костюм. Он повернулся к Саяме.
— Молодой господин, я прибыл, чтобы отвезти Вас домой.
Он поклонился и глянул на Синдзё. В его действиях просматривалась легкая настороженность.
Затем он повернул глаза на повязки, покрывающие левую руку Саямы.
Саяма кивнул и сказал:
— Кодзи, не волнуйся. Я ей доверяю. Она… обработала мою рану, когда я споткнулся в лесу. Ее зовут Синдзё-….
Он замолк, когда понял, что до сих пор не спрашивал ее имени. Синдзё подхватила с места, где он остановился, и ответила.
— О, я Садаме. Меня зовут Синдзё Садаме.
— Ясно. Мои извинения. Я Тамия Кодзи. Похоже, вы оказали неоценимую помощь моему молодому господину.
— Э? Нет, я… Он помог мне тоже…
Синдзё отступила на шаг, приблизилась к Саяме и прошептала:
— Ты споткнулся в лесу?
— Не могу же я рассказать ему правду, не так ли?
— Да, но это не я тебя вылечила. …И это поразительная встреча. Почему он относится к тебе таким образом?
— Можно сказать, эта семья — подарок моего деда. Я не приобрел ее самостоятельно. У тебя нет…
Саяма собирался сказать «никого вроде этого», но проглотил свои слова.
Синдзё вздохнула, задумалась на секунду и затем произнесла:
— Не волнуйся. У меня… есть младший брат. Брат близнец. Но…— она выдала горькую улыбку, и слегка наклонила голову под взглядом Тамии. — Твое окружение… зовешь ты его семьей или нет, просто удивительно.
— Вот как, — сказал Саяма, кивнув. Затем он поправился, — Я полагаю.
В этот момент он немного расслабился внутри себя. Он узнал, что она не совсем одинока. Он пришел к выводу, что мужское произношение, проскакивающее в ее речи[3] , сформировалось благодаря ее окружению. Он затем слегка кивнул в ее направлении.
