Подумав об этом, я немного переместил детали силового набора так, чтобы нужный результат достигался простым прорезанием ткани обшивки. А в носу было нужно достать из переплёта пластину плексигласа. Предусмотрел и узлы для крепления турелей.
Составил заказную спецификацию, отнёс её отцу Николаю и пригорюнился. Самолёт большой. Сколько же я его в одиночку строить-то буду!
- О чём задумался, детина? - улыбнулся подошедший Саня Батаев. Шурочка, стоящая с ним под ручку, улыбнулась ещё лучезарней.
- Идея меня посетила, - пожаловался я. - Построить самолёт, на котором каждый советский колхозник смог бы доставить для своего родного колхоза или для собственного приусадебного хозяйства хоть бы упряжку лошадей вместе с телегой туда, где в этом есть надобность. Или стог сена с покоса, или поросят на рынок. Мы ведь строим передовое общество, члены которого должны пользоваться всем самым лучшим.
- Отличная мысль! - зажегся наш комсомольский вожак. - А эскизика ты не нарисовал. Мы бы обсудили на собрании ячейки, да, может, и включились в это дело.
- Да, - кивнул я. - Чертовски хочется работать, - и отдал всю пачку со своими набросками. - Ты, это, если есть там, в ячейке парни, увлекающиеся фотоделом, так мне бы не помешал комплект копий, - намекнул я как можно прозрачнее.
- Это можно, - обрадовался комсорг. - Есть такой парень. Только пунктик у него - он никому не отдаёт негативы. Сидит на своём сундуке, как Плюшкин. Но зато, если потом попросить, то всегда готов ещё напечатать, - а вот и встречный намёк.
***
Угол ангара начальник аэроклуба выделил нам без разговоров. Как будто только и ждал, когда попросим. Говорю во множественном числе, потому что в дело ввязались не только энтузиасты-планеристы, но и несколько ребят с кранового завода - бывших железнодорожных мастерских. Они приезжали из города настолько регулярно, что у меня сложилось впечатление, будто на основной работе о них все давно позабыли. Странно - отличные мастера.
Грузовичок для покупки на лесоскладе нужных пиломатериалов тоже выделили без разговоров. Пока мы занимались изготовлением каркаса планера, подоспели моторы, приборные панели и колеса с нужными деталями шасси. Прототип машины, которую я условно нарёк "Сарай", рос как на дрожжах. В воздух я его поднял уже в феврале тридцать девятого. Как и ожидалось, проблем выявилось вагон и маленькая тележка. Обо всех переделках рассказывать не стану, но хвостовое оперение мы переконструировали дважды. Как выяснилось, на него приходилось до четверти нагрузки, что довольно много при заполненном грузовом отсеке, а по моим предварительным прикидкам должно было - не больше одной пятой. Ещё усиливали шасси из-за неравномерности нагрузки при посадке на неровную поверхность, допиливали элероны... только в апреле я взлетел, посадив в кабину весь наш творческий коллектив - теперь аппарат стал действительно надёжным.
Парни по очереди выходили на крыло, держась за специально подготовленные поручни, и заставляли Шурочку, сидящую на втором пилотском кресле, закрывать глаза, пока они орошают окрестности. Э... Идея моя. Но всем понравилось. Горючего в верхнем крыле - хоть залейся. Если надо, то можно и на тысячу километров бензина взять. Это около десяти часов полёта. Но в такую даль я пока не собирался. Сел в степи рядом с неглубокой балкой, пожарил шашлычков на привезённом с собой угле, поляну накрыл от всей души и выставил прекрасного вина. Праздник у меня - за полгода с хвостиком я избавился от огромной проблемы - проблемы внезапной, непредсказуемой, мешающей мои планам.
Дело в том, что Конарев, как я его и просил, сообщил о выдаче конструкторскому бюро Таубина задания на проектирование авиационной пушки калибра двадцать три миллиметра под недавно разработанный для скорострельных зениток патрон. С этого места развитие событий пошло по пути, который меня совершенно не устраивал, потому что привёл к трагическим последствиям.
Ещё к этому моменту обрёл зримые очертания москитный истребитель Александра Москалёва - настала пора знакомиться с его автором и с некоторыми местами в самой разработке. Возможно, удастся поспособствовать или даже прямо помочь - дьявол, он ведь в деталях.
Для подготовки к этому я, сознаюсь честно, использовал в своих корыстных целях силы оказавшегося в моём распоряжении коллектива отличных мастеров и даже присвоил один из двухсотпятидесятисильных моторов ММ-1. Пристроил его к своему замечательному, сделанному ещё в тридцать пятом году крылу, но не снизу, а сверху, снова сзади винтом к хвосту. Приладил к этому неубираемое шасси все от того же неиссякаемого У-2 и согнул из тонкой листовой фанеры фюзеляж чистых очертаний. Оборудовал его сразу на два места одно за другим с двойным управлением. Хвост оставил тот же самый, с которым летал задом наперёд, вывешенный назад на двух балках, на этот раз, сделанных из стальных труб. Укосины, раньше опиравшиеся передними окончаниями о подвешенную под крылом площадку, теперь закрепить было решительно негде - ниже плоскостей оставалась только пара колёс, которые амортизированы и от этого подвижны.
То есть мой собственный частный самолёт стал более скоростной и маневренной машиной - даёт триста с небольшим километров в час и садится на любую ровную поверхность. Для дальних поездок молодой семьи - лучше не придумаешь. Но мне она нужна для того, чтобы произвести нужное впечатление на Александра Москалёва. Нам следует подружиться.
Эти планы нарушил товарищ Конарев. Сообщил место и время, где я должен продемонстрировать свой транспортник. На аэродроме Горьковского авиазавода мне следует быть послезавтра поутру, чтобы вскоре после обеда предоставить машину к осмотру.
- Ты завтра улетаешь в Горький! Вот здорово! Возьми меня с собой. Всегда мечтала посмотреть на волжские просторы! - запричитала Мусенька, когда я заглянул вечером, чтобы предупредить об отлучке.
Вообще-то именно этой девушке я почти никогда ни в чём не отказывал. И сейчас к этому не готов. Однако:
- А как же занятия в техникуме?
- Май месяц на дворе. Я уже сдала все зачёты и теперь свободна до начала практики. Ты ведь не будешь там задерживаться больше, чем на месяц?
- Не буду. Тогда завтра жду тебя в пять утра. Дорога дальняя, самолёт медленный, а добраться нужно засветло.
Я в этой ситуации полностью в своём праве. Кто здесь запретит мне взять с собой того, кого хочу? Хоть отношения в нашем коллективе и не оформлены никаким образом, но всем известно, кто тут главный.
***
