Люди сидели, степенно беседовали, двигали шахматы. Девочка лет семи дразнила белую лохматую собачку. Статуя святого смотрела неподвижно и строго. Ребёнок схватил болонку за поводок и подбежал к моей лавочке. Я с острым наслаждением переводил дыхание, освобождаясь от остатков кошмара.
— Слушай внимательно, Адам! — тоненьким голосом и с милой стеснительной гримаской сказала девочка в синем сарафанчике. — У меня мало времени…
Ребёнок не успел договорить. Раздался лязг и скрип тормозов. Проломив чугунную ограду сквера, на аллею влетел зелёный грузовик-мусорщик. Скорость времени замедлилась.
Я всё отчётливо видел, но сделать ничего не мог. Мчащийся вонючий гигант сбил девочку. Её голова ударилась о радиатор, а тело забросило на бампер.
В следующую секунду грузовик оказался у каменного парапета, с грохотом проломил его и в облаке пыли рухнул в Сену. Я не видел ни реку, ни падение механического монстра, но столб брызг взлетел выше деревьев.
На аллее осталась лишь болонка, красно-белой лепёшкой вдавленная в глубокую колею тяжёлого колеса. Собачья шерсть дымилась и быстро испарялась.
И вот передо мной остался лишь скелет, но не из обычных костей, а из ровных белых палочек. Только сейчас я смог открыть прикушенный рот, чтобы закричать…
…и снова проснулся на скамейке. В мокрой от пота рубашке и в совершенном нервном раздрыге. Я схожу с ума! Такого ещё никогда не было. Сон во сне?
Сквер был тих, решетки целы, вполне живая девочка прыгала по земле какими-то сложными способами. Белой собаки не было видно, но могла же она убежать за бабочкой?
Я вскочил на ноги и стал быстро ходить вокруг фонтана. Не дай боже, ещё раз засну на солнцепёке. Скорее бы Симона пришла… сердце не могло расстаться с тревогой.
Вдруг всё потемнело. Как будто кто-то выключил солнце.
Ледяная волна окатила меня, и я вскинул голову вверх. Солнце не совсем погасло, но светило еле-еле, тёмно-багровым карликом. Вдруг его диск стал быстро расти и разбухал нарывом до тех пор, пока не занял полнеба — жуткий, рдеющий, как лужа засыхающей венозной крови. Я был не в силах стоять и сел, просто рухнул, на землю. Острый гравий взрезал ладони.
И началось самое страшное: на диске солнца, одна за другой, стали возникать крупные чёрные буквы, выстраиваясь в строчки. Как будто Всевышний печатал на космической клавиатуре.
Ни мозг, ни мои глаза не были готовы воспринимать чёрное послание с распухшего багрового солнца, но строки не исчезали, а накапливались и всасывались ядом в мозг. Письмо было сумасшедшее и логичное одновременно. Я зажмурил глаза и закричал:
— КТО ТЫ? БОГ?
Солнце пробивало багровым даже сквозь закрытые веки.
— НЕТ, Я ПРОСТО ПРОГРАММИСТ. МЕНЯ ЗОВУТ САНДРА, — ответила черная строка моим раздернутым глазам. Солнце помолчало и добавило: — Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.
И небесный нарыв лопнул как мыльный пузырь. Остался маленький огарок, который быстро раскалился в обычное солнце. В обычную лампочку в инкубаторе.
Я оглядел осветившийся мир безумными глазами. Люди спокойно сидели на лавочках, закусывали, целовались, смеялись. Маленькая светловолосая девочка рисовала прутиком таинственные узоры на дорожке, голуби объяснялись в любви на мраморных цветах фонтана. Мир был, как всегда, реален. Как всегда — лжив.
«Ты спрашивал себя: кто создал этот мир? Есть ли какая-то цель у вечного круговорота жизни? Сейчас ты всё узнал. Но Вторая Теорема ещё не доказана. Осталась последняя надежда — сумасшествие».
Я вскочил на ноги и помчался вдоль аллеи. Я бежал и с отчаивающимся сердцем видел, что мир изменился. Солнце с ясного неба светило тускло, а люди перестали замечать меня — взъерошенного, летящего сломя голову. И никто, никто больше не отбрасывал тени! Даже я сам.
Мир без теней стал похож на плоскую картинку: я загнанно метался по рисованному комиксу. «Нет, нет! Я пересидел над задачами или отравился. Это галлюцинация!» Трезвый голос сказал: «Совершенно верно! Тебе только что объяснили, что твой мир — одна большая галлюцинация!» Я подбежал к длинному хвосту туристов, змеей вьющемуся возле Собора.
Анаконда любопытства медленно вползала по лестнице на соборный верх. Я грубо толкал всех, но никто не обижался. Люди разговаривали друг с другом и просто отстранялись от меня, спокойно улыбаясь. Не замечали, не замечали!
Я долго карабкался наверх по крутой лестнице и, задыхаясь, с металлическим кровавым вкусом во рту, выскочил на пустой балкон. «Где люди? Куда же стоит эта очередь?»
Холодный ветер с силой дунул в лицо и смел шелуху посторонних мыслей. Я забрался на край барьера, посмотрел вниз. Ветер трепал мой пыльный чёрный плащ, как пиратский флаг, выхлопывая хохочущие звуки. На далекой беспощадной площади, вымощенной тесаным камнем, ходили люди и голуби. Никто не смотрел вверх.
— Если я безумен, то будет удар! Это хорошо — я умру сумасшедшим, но человеком! — крикнул я в пространство.
— Если же Программист Сандра права… — я задохнулся от гнева, — то удара и смерти не будет. Потому что… я просто серый комок мозга. Я плаваю в аквариуме со сладким сиропом и развлекаю Верхних Людей! И нет никакого мира вокруг меня, нет прекрасной Симоны и родного Парижа, нет меня самого… Верхние Люди — убийцы! Они убили всех вокруг меня! Всё вокруг — ложь! Патентованная псевдореальность, окрашенная тьма, рассчитанная на простака… на меня.
Мне внимали только два испуганных голубя на балконе. Я вдруг был поражён и оскорблён мыслью о том, что никогда не выходил и не выезжал за пределы центра Парижа. Латинский квартал, Лувр и Монмартр были моей планетой, на которой я прожил всю жизнь. Длинную или короткую? Я уже не знал — сколько мне лет. Но сейчас я во всём разберусь.
— Первая Теорема! — крикнул я. — Смерть как доказательство!
Мое сопротивляющееся тело стало медленно, но неудержимо падать вперёд, продавливая плотный ветер. Секунда — и бормочущий воздух расступился, взвыл торжествующей толпой, и я провалился головой вниз.
Площадь радостно ринулась ко мне навстречу. Ледяная скорость раздирала тело.
«Должен быть удар, должен! — Ужас и надежда вопили во мне. — Скорей!»
Я уже различал отдельные булыжники.
Оглушительная каменная пощечина!
Хруст и боль. О боги, какая боль…
Руководитель нейронаучной группы корпорации «Зороастр Инк» смотрел на испуганного заместителя и ждал.
— Она казалась вполне стабильной, — блеял тот, — совершенно не понимаю, что на неё нашло.
— Нет никаких сомнений, что это сделала она? — холодным голосом спросил руководитель.
— Абсолютно точно! — пискнул заместитель. — Текст письма найден в её компьютере. Сама Сандра куда-то исчезла, мы нигде не можем её разыскать…
