В глубине маленькой пещеры с низким сводом белели три крупные человеческие фигуры в металлических скафандрах. Две теснились возле узкой щели в стене, третий человек сидел на полу. Все трое походили на гигантских сколопендр, вставших на заднюю пару ног. Отвратительные щитки, суставчатые члены, рожки на шлемах…
Натальин почувствовал, что его непроизвольно передернуло от отвращения. Он шагнул к ним в пещеру и сказал:
– Здравствуйте.
Он сказал это негромко, но благодаря хорошей акустике голос прозвучал четко и властно.
Фигуры у щели отпрянули, сидевший на полу – подскочил. Их позы выразили испуг и ожидание.
– Вас ждут в Куполе, – сказал Натальин. – Тревожатся. Возвращайтесь!
Он понимал, что говорит не то, но другие слова не шли в голову. Да и вдруг стало очень неловко за свое легкомысленное одеяние. Босиком, почти голый, разве что в длинных трусах, которые насмешливо зовут «семейными». Он вспомнил, что среди похищенных есть женщина, и готов был сгореть со стыда. Это с его-то кривыми ногами, длиннющими волосатыми руками!
Он в растерянности протянул флягу со все еще холодным медом.
– Вот, – сказал он, – прекрасно утоляет жажду.
Человек в скафандре недоверчиво взял флягу, а другой рукой в этот момент отстегнул шлем. У него оказалось суровое, будто высеченное из гранита лицо. Оно ничего не выразило, когда он сделал глоток, но взгляд, брошенный на мирмеколога, был странен.
Второй космонавт сделал осторожный глоток, потом другой… Третий глоток был рассчитан по крайней мере на половину фляжки, но человек с суровым лицом поймал руку товарища и предостерегающе сжал.
– Извините, – сказал тот. У него было изумленное и радостное лицо. – Элина, допей все. Амброзия, напиток богов!
Третий космонавт откинул шлем за спину, и у Натальина заныло в груди. Такую девушку и во сне не увидишь! Красивая? Не то слово… И бывает же такой сплав обаяния, женственности, красоты… Древняя гречанка эпических сказаний, звездная принцесса Фомальгаута…
– Вы человек? – спросил космонавт с суровым лицом.
Натальин почувствовал неловкость. Конечно, он старался вести себя достойно, но конь на четырех ногах и то…
– Да как вам сказать, – промямлил он.
– Понимаем, – быстро сказал человек с суровым лицом. – От имени человечества Земли приветствуем в вашем лице, Старшие Братья, могучую сверхциви…
– Ах, вот вы о чем! – понял Натальин. – Нет, я с Земли. Сказали, что у вас что-то не в порядке, вот я и прибыл.
Ему не верили. Все трое смотрели на поцарапанные колени, голые ноги, незащищенное лицо.
– Вы хотите, чтобы мы поверили в сверхчеловека? – спросил второй, доселе молчавший.
– Нет, зачем же, – ответил Натальин смущенно. – Это вы – герои! Я бы и шагу не сделал в этих ужасных водолазных костюмах. Я – мирмеколог.
– Я – капитан, – представился человек с суровым лицом, – Макивчук. Это вот – Чонов, а вот наша Элина. Как это вам посчастливилось уберечься от этих тварей?
– Ну зачем же «твари»? – сказал Натальин с удивлением. – Очень милые… э-э… занимательные!
Все трое как по команде повернулись к единственному выходу, где несли вахту три сильных крупножвалых стража из породы солдат. У Макивчука рука непроизвольно дернулась к пустому поясу, Чонов инстинктивно прикрыл собой девушку.
– Да что вы? – сказал Натальин. – Они теперь вовсе вас не тронут!
– Это вас почему-то не трогают, – возразил Макивчук.
– Мы вас видели в щелку, – объяснила девушка. Голос у нее был низкий и волнующий. – Кричали даже, но вы не слышали. Потом вы остановили одно страшилище и принялись выбирать яйца. Как на базаре, право слово! Затем вы доили еще что-то страшное. Неужели и в самом деле пробовали ту жидкость?
– Пробовал, – сказал Натальин. – Да вы тоже… пробовали. Напиток богов!
Все трое мгновение смотрели на него, лица их покрылись бледностью. Макивчук скривился. Чонов согнулся и ухватился обеими руками за живот, словно ощутил резь. Элина вскрикнула.
Натальин смотрел, ничего не понимая. Сердце мирмеколога наполнилось безграничным презрением. Вот она, вековая косность, дремучее невежество, реликтовые предрассудки!
И он ощутил, что уже никогда не почувствует себя крошечным человечком, убогим узким специалистом, кабинетным червячком, который боится солнечного света и горячего ветра жизни.
– Собирайтесь, – сказал он сухо. – Я проведу вас в Купол. Смажьте свои бронированные доспехи вот этим. Вас не тронут.
Космонавты стояли неподвижно. Натальин проследил за их взглядами. Ну да, стража. Как же иначе? Не слабаки, а крепкие солдаты. Так и должно быть. Если даже помяли немного, когда тащили в муравейник, то и это нормально. Других тянут вообще по частям. Благодарите сверхпрочные скафандры…
– Не хочется мне что-то выходить, – сказал Макивчук с тоской.
– Я вас понимаю, – сказал Натальин, – снаружи такая жара!
…Через несколько часов двое забаррикадировавшихся в Куполе увидели на обзорном экране довольно необычную картину. На пыльном горизонте появились три фигурки. Приближались они медленно, едва передвигая ноги. Повсюду шныряли шестиногие твари, но их почему-то не трогали… Был и четвертый. Этот странный человек, если только он был человеком, ехал верхом на ночном кошмаре. Его босые пятки, покачиваясь, беспечно ударялись о зазубренные челюсти огромного муравья.
Дозорные муравьи возле Купола не обратили внимания на процессию, только один из них, старый солдат с обгрызанными усиками и негнущейся лапой, подошел почти вплотную, чтобы обнюхать и пощекотать новоприбывших усиками.
– Хи-хи! – не выдержал Натальин. – Щекотно! Кыш отсюда, старый конкистадор!
Элину в Купол внесли на руках. Макивчук и Чонов шли почти вслепую, страшась открыть глаза.
– Теперь я не дрогну и перед вурдалаками космоса, – прохрипел Чонов, когда Марусин и радист укладывали его на койку.
А Элина сидела на полу и плакала. В обыкновенном платьице она стала еще более неземной и красивой, вот только плакала совсем по-детски… И некому было ее утешить.
– Ну, ладно, – сказал Натальин. – Пора. У меня утром лекция. Нажмите кто-нибудь нужную кнопку.
В комнате повисла мертвая тишина. Все переглянулись, отвели глаза, потом разом посмотрели на капитана. И Макивчук, который лежал в изнеможении с закрытыми глазами, почувствовал невысказанное требование экипажа.
– Послушайте, необыкновенный человек, – сказал он медленно, – а почему бы вам не поработать в нашем ведомстве? Например, с нами или еще где-нибудь?
У Натальина на миг захватило дыхание. С ними? Стать в тот же ряд? Но вдруг в памяти выплыли знакомая аудитория, лица студентов… Нет, он не создан для подвигов, он всего лишь кабинетный червь.
