— Согласен. Значит, убийца — человек, и он еще здесь. Уехать отсюда затруднительно, а бегство будет признанием вины.
— Либо он уже мертв, — дополнил проф.
— Либо мертв кто-то непричастный, чтобы следователь решил, что он и есть убийца Ланчано.
— Тогда следователь все равно будет искать убийцу этого «непричастного»!
— А вот здесь будет самоубийство: незарегистрированный бластер выпадает из мертвой руки, на столе записка и тому подобное.
— Тогда проще было инсценировать самоубийство Ланчано.
Не обязательно, у него могло не быть никаких причин.
— Согласен. У нас есть две группы подозреваемых; прислуга с охраной — и отдыхающие. В первую я не верю.
— Да, следователь с ними церемониться не будет, накачает всех пентатолом. Вряд ли найдется идиот, не способный это предусмотреть. Разве что он действительно сбежал, причем путь отхода был приготовлен заранее. Мы сейчас не можем проверить, все ли на месте?
— Этим занимается начальник охраны. Вряд ли он станет с нами делиться.
— Плохо, а его тоже накачают пентатолом? — спросил я.
— Если и нет, то он не мог знать это заранее.
— А нас накачивать пентатолом не будут?
— Пусть только попробуют!
— О! И то же самое думает здесь каждый важный гость.
— Конечно, но круг подозреваемых состоит из шести человек, не такая уж сложная задача. Надо только поискать мотивы.
— Сейчас слазаю в интернет — будут вам мотивы, — обнадежил я.
— Опять за старое?
— Ну почему обязательно взлом, можно и на открытых сайтах поискать.
— Учти, залезешь в ведомство синьора Арциньяно — я тебе шею сверну!
— Ну вот еще, буду я портить жизнь отцу моей девушки, — обиделся я.
* * *
Мотивы нашлись, и их оказалось даже слишком много.
Во-первых, отец синьора Васто некогда был непосредственным начальником синьора Ланчано, и синьор Ланчано унаследовал его должность. А Васто, между прочим, эколог по образованию — почему тогда он не работает в бывшем отцовском ведомстве?
Во-вторых, межзвездные торговцы Веллетри сталкивались по работе с отделом терраформирования. О каких-либо конфликтах в открытых источниках не было ни слова, но этого следовало ожидать.
В-третьих, информацию о семейных проблемах в интернете не найдешь, но почему Абигель до сих пор не замужем? У нее, конечно, лошадиная физиономия и визгливый голос, выдающий склочность характера, но если бы синьор Ланчано расщедрился на богатое (нет, очень богатое) приданое, тогда наверняка кто-нибудь да нашелся бы.
Проф признал мои рассуждения логичными, но малополезными для решаемой нами проблемы. И погнал меня плавать, благо Марио и Филиппо вернулись от начальника охраны, которому давали объяснения по поводу случившейся трагедии.
Тренировку мы тоже отменять не стали, несмотря на многочисленные осуждающие взгляды. Проф заметил, что люди умирают каждый день, и это не повод, чтобы жизнь останавливалась. И даже предложил синьорам Васто и Веллетри присоединиться. Те отказались. Сейчас это не очень удивительно, но почему они не пытались примкнуть к нам несколько дней назад? Я вспомнил испепеляющие взгляды, которые Ружеро бросал на Гвидо. Или эти чересчур богатые господа полагают, что деньги выручат их в любой ситуации? Они ведут себя неестественно для этнийцев, и к тому же оба не кажутся серьезными противниками даже мне, даже сейчас. Все подозрительнее и подозрительнее.
— Энрик, не отвлекайся!
Вот именно. Подумать я еще успею, следователь прилетит только поздно ночью.
* * *
Когда, интересно, я успею подумать? За ужином стояла гнетущая тишина, изредка прерываемая всхлипываниями синьоры или синьориты Ланчано. При этом все опускали глаза и спешно делали вид, что у них нет аппетита. Я остро позавидовал Марио и Филиппо: те ужинают с охраной и не должны придерживаться правил приличия. Чувства обеих дам не показались мне искренними. Разве что покойник оставил наследство кому-то другому.
— О боже мой, боже мой! — запричитала вдруг синьора Ланчано.
— О господи, — тут же подхватила ее дочь, — как представишь себе, как он там с дырой в груди…
И так далее, и тому подобное. Думать в такой обстановке затруднительно. После ужина все сразу разошлись по своим апартаментам.
В завершение этого прекрасного вечера проф посмотрел на меня внимательно и велел идти спать, добившись моего обещания так и сделать. Когда он перестанет надо мной дрожать? Все же обошлось. Даже моя птичья скорость возвращается. А с Гераклом я контачу уже безо всякого напряжения.
Уснул я рано и поэтому легко проснулся среди ночи. Геракл стоял на подоконнике и прислушивался к ночным звукам.
«Что случилось?»
«Человек вышел из дома и идет к лесу».
Я быстро оделся и по плющу спустился с балкона — незачем будить профа. Спрыгнул я прямо в чьи-то крепкие руки. Я рванулся, руки не отпускали.
— Куда это ты собрался? — спросила темнота голосом Филиппо.
— Отпусти! Там преступник убегает!
— Да ну? Куда же он убегает?
Не замечал за ним раньше чувства юмора. Плохо, что оно проснулось в такой неподходящий момент. Геракл поинтересовался, не нужна ли мне помощь в борьбе с врагом. Все-таки коты не собаки, и в этом нет ничего хорошего. Нет чтобы цапнуть врага за задницу, ни о чем не спрашивая.
— Объясняю для недогадливых: кто-то только что вышел из дома и направился по дорожке в сторону леса. Если это не связано с убийством, то я твоя бабушка.
— Ловля убийц не входит в мои обязанности, а твоя безопасность входит. Понятно?
— Ну хоть профессора предупреди, — в отчаянии воззвал я.
— Это можно, — согласился Филиппо, — пусть синьор Галларате сам с тобой разбирается.
И он медленно побрел к дверям дома.
— Отпусти меня! И давай быстрее! — задрыгал я ногами.
— Будешь дергаться — отшлепаю!
— Только попробуй! Не имеешь права! — ответил я, но угомонился. Не хочу с ним драться: время уходит! И шансов никаких.
Проф встретил нас уже одетым: проснулся от шума под окнами. Аргумент «Геракл слышал» произвел на него должное впечатление. Приказав Филиппо отправить меня спать и не спускать с меня глаз, он куда-то ушел.
Вы когда-нибудь пробовали заснуть под немигающим взглядом чересчур добросовестного охранника?..
Через час проф постарался тихо проскользнуть в свою спальню. Ему это не удалось: на пороге гостиной его ждал Геракл, предупредивший меня еще тогда, когда проф только поднимался по лестнице.
— Мяу! — заявил Геракл громко.
— Ладно, — вздохнул проф, — сейчас расскажу.
