– А если сделать никотиновую инъекцию? – спросил Браухшвайгер. – Тогда организм будет содержать необходимое количество?
– Вот я так и знал, что "умник" придумает что-нибудь этакое, – хмыкнул Кисс. – Сделай. Но не помри от передозировки. Да и где ты возьмёшь препарат?
– Разве в санчасти нет? – удивился Браухшвайгер. – Разрешите сбегать, спросить?
– Всё-то он знает, – проворчал сержант. – Ну, хорошо, сбегай. Через десять минут вижу тебя здесь. Взвод! Слушай мою команду! Строиться!
Курсанты зашевелились, выстраиваясь по ранжиру, а Браухшвайгер припустил в санчасть.
– Ну, что я тебе говорил? – вполголоса спросил Лин у Петра. – Где это видано, чтобы Кисяра отпустил курсанта просто так в санчасть.
Петр широко улыбнулся.
– А я чуть было курить не начал…
Кисс дал Браухшвайгеру на посещение санчасти десять минут, а курсанту не хотелось за опоздание драить общий туалет, куда ему пришлось наведаться уже не раз и не два. Поэтому он в медкабинет не вошёл, а вбежал. Молоденький лейтенант медслужбы удивлённо смотрел на запыхавшегося солдата.
– Что случилось, курсант? Внезапная эпидемия поноса?
– Не-а…
– Как отвечаете?
– Виноват! Сэр, срочно требуются никотиновые инъекции, так как завтра мы выдвигаемся во враждебную местность, в которой имеются вредные для человека организмы!
Лейтенант, закатив глаза к потолку, вздохнул и спросил:
– Рота, взвод?
– Тринадцатая рота, первый взвод, сэр! – отчеканил Браухшвайгер. – Если можно, поскорее, а то сержант Кисс мне только десять минут дал.
– Кисс? – хмыкнул лейтенант. – Никотиновые инъекции? Зачем?
– Против ногтеклюя.
– А-а, понятно, – лейтенант нахмурился. – Извини, дружок, опоздал ты. Из других рот приходили, всё забрали.
– Но ведь вы должны обеспечивать безопасность личного состава!
– Я обеспечу твоё лечение, курсант. А за твою безопасность отвечает сержант Кисс. Что он тебе говорил?
– Сказал табак жевать, ногтеклюй никотина боится. А я не курю, поэтому хотел применить никотиновые инъекции.
Лейтенант закашлялся – даже лицо побагровело. Наконец, отдышавшись, он покачал головой и развёл руками.
– Извини, помочь пока ничем не могу. Могу только предложить раствор йода. Если мазать ногти утром и вечером, есть шансы, что эта зверюга к тебе не прицепится. Берёшь?
– Можно на двоих?
– Можно. Чего-чего, а йода у меня полно. Так что, если понадобится, всегда обращайся.
– Огромное спасибо! – выпалил Браухшвайгер и унёсся, сжимая в руках несколько тюбиков с драгоценным раствором.
Лейтенант, уже более не сдерживающий смех, пробормотал:
– Табак, слабительное лошадиными дозами, фонарики с синим светом… Интересно, что ещё придумают? – он глянул на тюбик с йодом и вздохнул: – Если комполка узнает про очередного ногтеклюя, нам всем конец!
*****
– Времени на развёртывание полевого лагеря у нас, – Кисс поглядел на коммуникатор, – ровно два часа, то есть, до наступления темноты. Те, кто не успеет развернуть палатки, будут ночевать под открытым небом. Советую поторопиться, иначе ночные паразиты с удовольствием присосутся к вам. Те, кто правильно установит собственную палатку, должны помогать товарищам.
Курсанты, разбитые на четвёрки, принялись вникать в устройство полевых палаток. Разработчики вспомогательной военной техники исходили из того, что применяться их изделия будут в тяжёлых условиях, а солдатский контингент может и не знать, как правильно устанавливать палатку, поэтому упростили процедуру, как это только было возможно. Но даже инженерный гений не помог некоторым. Кисс с отвращением смотрел, как курсанты Ханьк и Салазар тянули в разные стороны желтое полотнище палатки, в то время как другие двое пытались запустить воздушный насос.
– Что вы делаете, а? – не выдержал, наконец, сержант. – Я же вам только что показывал, как устанавливается палатка. Если у самих соображалки не хватает, посмотрите хотя бы на товарищей. Вон четвёрка Джонса уже справилась. Браухшвайгер, Ле Хо, вы что, кнопки не умеете нажимать? Или не разбираетесь, где "вкл", а где "выкл"? Для дебилов они обозначены цветовой маркировкой!
Нагоняй сержанта возымел действие – насос, тихо зажужжав, начал накачивать воздух. Палатка на глазах начала приобретать форму, правда, не ту, которая была предусмотрена создателями.
– Ханьк, Салазар, вы сделали всё, чтобы в этой палатке было невозможно находиться, – критически заметил Кисс, разглядывая перекорёженное нечто, ничуть не напоминающее полевую десантную палатку. – Общая оценка стараний вашей четвёрки – твёрдая двойка. Начинайте всё сначала.
Курсанты принялись сдувать палатку. Сержант Кисс вдруг заметил, что ногти у каждого из четверых выглядят как-то странно.
– Не понял! Покажите-ка руки… Что это у вас за маникюр?
Ханьк перестал распутывать нечто, напоминающее кучу тряпья, а не палатку, выпрямился и, вытянув вперёд руку, чётко доложил:
– Сэр, лейтенант из санчасти велел мазать йодом ногти два раза в день.
Кисс выпучил глаза.
– Зачем?
– От ногтеклюя. Сказал, йод поможет.
Сержант поперхнулся, разглядывая коричневый маникюр.
– А-а, ну тогда ладно. А почему ноготь на мизинце не весь промазан?
– Виноват, сэр, сейчас исправлю.
– Исправляй, – хмыкнул Кисс. – Да погуще мажь, не экономь.
Сержант прошёлся вдоль линии палаток и остановился у той, которую разворачивала четвёрка Джонса.
– О, молодцы, не то, что некоторые.
– Мы старались, сэр, – широко улыбнулся Зорин.
– Правильно старались. А теперь вы четверо возьмите лопаты и марш рыть заградительный барьер вдоль лагеря.
Четвёрка курсантов, первых справившихся с установкой палатки, ворча, отправилась рыть. Сержант Кисс, чей острый слух уловил недовольные возгласы, утешил их:
– Радуйтесь, что вам надо рыть всего лишь длинный окоп. Те, кто не успели развернуть свои палатки вовремя, будут ночью копать ямы под общие сортиры. А таким засранцам, как вы все, ямы понадобятся глубокие…
*****
– Лин, будешь? – Пётр протянул Джонсу пригоршню ярко-синих ягод. – Внусно-о, сил нет!
– Ты с ума сошёл! Забыл, что Кисс говорил?
– Да, перестань! – отмахнулся Пётр. – Ему только дай постращать. Ешь, вкусно. Меня Ханьк угостил. Главное, после них пить не хочется.
Лин с опаской сунул в рот небольшую ягоду. Она оказалась кисловатой, терпкой, но приятной на вкус. Джонс быстро прикончил штук двадцать и почувствовал, что жажда его больше не мучит.
По плану первого дня полевых учений тринадцатая рота должна была совершить десятикилометровый марш-бросок и зайти в тыл предполагаемого противника. Прибежав на место, первый взвод зарылся в пыльную степную землю Сольтана. До самого обеда никаких распоряжений от командира роты не поступало, поэтому Кисс разрешил подопечным удалиться в тень жалких зарослей невысокого кустарника, когда пекущее сольтанское солнце встало в зенит. И как сержант ни стращал курсантов, они всё равно втихую обрывали незнакомые ягоды и пытались жевать какие-то треугольные сморщенные плоды, пахнущие мятой и жасмином.
