Конечно же, Лина была слишком занята, чтобы беспокоиться о зрителях.
— Ми-Миюки, ты... — сказав это, Лина протянула руку. Однако она заколебалась, прежде чем коснуться обнаженной кожи Миюки и отдернуть её руку.
— Нет мест, где ты слишком тонкая, твоё очень женственное тело заставляет меня так завидовать.
Миюки показала маленькую улыбку дьяволенка перед Линой, которая не могла вытерпеть пристального взгляда и покраснела, затем убрала руку от бедра Лины.
Именно тогда за Миюки раздался громкий звук падения.
Миюки обернулась; Лина перевела взгляд.
Там они увидели, что Хонока потеряла контроль над ногами и вцепилась в шкафчик.
Каким-то образом Миюки оглядела раздевалку и осознала, что одноклассницы застыли на полпути смены одежды и сейчас отводили свои красные лица неподобающим для леди образом. Как правило, Миюки игнорировала все взгляды, поэтому до этой минуты даже не догадывалась, что они привлекли всеобщее внимание.
— ...Почему бы нам не переодеться побыстрее.
В ответ на предложение Миюки,
— Да.
Лина, которая думала также, кивнула.
◊ ◊ ◊
Сразу же после школы своенравная атмосфера расцвела ещё больше. Видимо во время обучения ученики себя ограничивали. И, похоже, они больше не могли сдерживаться; сцены, полные боли и наслаждения, из-за которых вам хочется вылить на них холодную воду, происходили то тут, то там на территории школы.
Ситуации были разными.
Например, среди круга его друзей, между помолвленной парой, помолвка которых была одобрена ими самими, а также их родителями, разворачивалась непомерная сцена дарения шоколада. Судя по всему, Канон, Глава дисциплинарного комитета, вторглась в комнату школьного совета и улыбчивым лицом давила на Исори, казначея школьного совета, чтобы тот съел кусочки шоколада домашнего приготовления в почти переполненной узорчатой коробочке, размером с коробку бэнто для учениц.
Для следующего примера давайте возьмем случай определенной застенчивой, но волевой девушки. Судя по всему, она вежливо и серьезно пренебрегла своим статусом ученицы второго потока и преодолела высокий порог классной комнаты первого потока, чтобы подарить украшенный ленточками пакет. Её лицо покраснело, и глаза прилипли к ученику с широко раскрытыми глазами от удивления, когда тот получал подарок, и даже сейчас выглядевший, будто готовый танцевать от радости. Так что это было для людей, как пара Кэндо и Кэндзюцу.
Лишь сегодня ученики Первой Школы были не «волшебниками», но «учениками старшей школы», радующимися свой молодости.
Те, кто не могли попасть в праздничную атмосферу, хотели отвести взгляд.
— О, Тацуя, ты сегодня на патрулировании.
Со столика к нему обратился голос, будто его владелец даже не побеспокоился, чтобы скрыть свою скуку и искал развлечения, предрешая судьбу Тацуи, сделав для него невозможным игнорировать это зрелище.
— Похоже, у всех старшеклассников на сегодня были обязательства, так что сегодня лишь первый год, Морисаки и я.
Как правило, из-за мысли, что у него есть товарищ, он должен был почувствовать себя немного лучше. Однако даже сейчас Морисаки не изменил своё недоброжелательное отношение, так что его приход лишь немного изменил бы его настроение.
— Довольно тактичный способ сказать, что они возложили на тебя свои обязанности и ушли.
— Я не намерен быть столь грубым.
Покорность в его голосе была противоположна высокому смеху в ответ.
— Кстати, Тацуя-кун.
Наверное, она достаточно насмеялась, подумал Тацуя, когда Маюми к нему обратилась. По определенной причине он пытался не смотреть на сидение напротив неё.
— Можешь мне уделить немножко времени.
— Это не будет проблемой, но перед этим... — сказав это, Тацуя окинул взглядом старшеклассника, который бессильно распростерся на части стола напротив Маюми. — Что же здесь случилось?
Место, возле которого они сейчас были, находилось в углу столовой, в этой области все места разделяли перегородки.
Но так как потолок не был закрыт, звук разговора был слышен.
Тем не менее, тот факт, что это место не было тихим и уединенным, заставлял чувствовать себя в большей безопасности, чем на самом деле.
Оно было высоко популярным лишь среди учеников третьего года первого потока; сюда редко ступала нога младшеклассника, если только не в сопровождении третьего года. Кстати, Тацуя тоже сюда ещё не приходил.
Что до того, почему он был здесь,
— В школе не должно быть никаких ядовитых веществ. Тогда что же съел Председатель Группы Управления Клубами Хаттори?
В середине патрулирования школьной территории он остановился у кафе, чтобы утолить жажду, тогда до его ушей и дошел чрезвычайно болезненный стон, поэтому он первым делом проверил обстановку.
— Нет, ну... не яд. Разумеется.
Вскоре он осознал, кто виновник.
В конце концов, прямо перед Хаттори, Маюми сидела с озадаченным видом на лице.
Её слегка озадаченный вид можно было назвать странным.
Даже сейчас её взгляд приглашал его отведать гостеприимства.
— ...Шиба... — Тацуя всё ещё решал, как поступить, когда Хаттори, который выглядел, будто вот-вот потеряет сознание, обратился к нему хриплым голосом, — ...воды...
Это был голос путешественника, которого покинули все силы прямо перед оазисом.
— Одну секунду.
Лишь мольба была ясной.
Мгновение он раздумывал между минеральной водой и водой из холодильника, но выбрал воду из холодильника, так как она была ближе. Он поставил на стол один из стаканчиков, полный холодной воды.
Хаттори неуклюже схватил стаканчик, с трудом заставил руки двигаться, и дрожащее поднес его ко рту, затем с гримасой залпом его высушил.
Он не открывал глаз, медленно собирался с силами; часы протикали девяносто секунд, прежде чем Хаттори открыл глаза и глубоко вздохнул:
— Шиба, благодарю.
Что же могло произойти? Дуэль, которая была между ними в апреле, не сделала их врагами, но даже теперь отношение между Хаттори и Тацуей нельзя было назвать дружеским.
Со своей стороны Тацуя не питал злобу.
И у Хаттори не было никакой злобы или вражды, хотя люди не всегда понимали эмоции между ними, но тем не менее эта покорность, с которой он поблагодарил Тацую, создала неудержимое чувство неправильности.
— ...Ты в порядке?
— ...Хм, теперь в порядке.
Чтобы доказать свои слова, Хаттори выпрямился.
Бесспорно, он себя напряг.
— Это всего лишь вопрос времени. Поскольку не должно возникнуть особых проблем, не следует обо мне беспокоиться. Что ж, Прези... то есть Саэгуса-сэмпай, я пойду.
Хаттори поклонился перед Маюми, затем выпрямил спину.
Ничего себе, это наверное один большой блеф, подумал Тацуя, наблюдая за ним.
