— Довольно страшное заявление.
Хотя в голосе было некоторое удивление, её взгляд, похоже, отражал невысказанную ненависть к такого рода разговорам.
— Учитывая, что случилось в USNA, такое устрашение необходимо.
Маюми тоже понимала, что дискриминация против волшебников день ото дня лишь ухудшается. Если похожее разгорится в намного меньшей Японии, в кровопролитие всё может превратиться гораздо быстрее.
— ...Поняла. Я поговорю с отцом, но ничего не гарантирую, поэтому не слишком надейся. В конце концов, в отличие от Дзюмондзи-куна, я не наследница Семьи Саэгуса. — Последние слова Маюми привели Тацую в замешательство. — ...Что?
— Нет... просто я удивлен, что Семья Саэгуса оказалась настолько патриархальной.
— Тацуя-кун, а какая у тебя семья?
Может, она застеснялась или просто надулась. Тацуе было немного непонятно, почему Маюми так отреагировала.
Тем не менее, оснований не отвечать не было. Немного подумав, Тацуя подошел к вопросу Маюми в состоянии ума, будто кто-то играет штрафной раунд.
— Наш отец не влияет на нашу жизнь, поскольку в настоящее время он переехал в квартиру своей второй жены.
Глаза Маюми туда-сюда забегали по комнате.
Видя такую невинную сторону Маюми, которая так легко покраснела, Тацуя невольно подумал: она не намного старше нас. Хотя и часто ведет себя, как взрослая, «взрослой женщиной» её определенно назвать нельзя.
— Разница лишь в том, что сейчас она не любовница, а вторая жена.
— Как взросло.
— Это просто смирение. А если быть взрослым означает «смирение»... тогда я даже думать об этом не хочу. — Полностью побежденным тоном ответил Тацуя Маюми.
Даже плохое предчувствие время от времени не сбывается. Теория Тацуи об использовании Паразитов Разведывательным Департаментом JSDF... печально, но теория не оправдалась. Тем не менее, трудно сказать, «везение» ли это.
Следующее утро.
— На центр заключения Контрразведывательной Третьей Дивизии было совершено нападение. Захваченные Паразиты были казнены.
Вот что было написано в сообщении, которое ему прислала Маюми.
Центр заключения Разведывательного Департамента был атакован, и захваченные Паразиты были убиты.
Тацуя подавил мысль сразу же связаться с Маюми за большими подробностями. Вместо этого он пока пошёл в ванную комнату. Смывая под душем пот от ежедневной тренировки, он обдумывал свой следующий шаг. Миюки он ещё не сказал. Он только что вернулся из храма Якумо. Вёл себя, как обычно, и лишь по тому, что он проверил свою почту, прежде чем войти в душ, она не должна была ничего выведать.
«Нет... бесполезно пытаться что-то скрыть»
Может, просто молчать, подумал Тацуя, но сразу же отказался от такой мысли. Очень долго утаивать это от острой интуиции сестры не получится. Одно дело, когда это к ней не имело бы отношения, но Миюки была столь же вовлечена, как и Тацуя. Решив не увиливать и открыто всё разъяснить сестре, он вышел из душа.
Пальцы Тацуи запорхали над консолью рабочей станции в подвале, если уж описывать это словами, то будет не «блестяще», но «аккуратно» и «быстро», как и его характер.
Была суббота, так что у них было лишь несколько утренних уроков. Но Тацуя мог их и пропустить, если расследование затянется.
Для него это было бы нормально (хотя «нормальным» это считал он сам). Нормальным это было и для Миюки (для неё, однако, это было бы больше из-за «необходимости»), и поскольку пропустить сегодняшний день она решила по своей воле, то колебалась до последней минуты.
К счастью, данные, которые они искали, он нашёл сразу же.
Доступ к серверу Сил Обороны он получил без авторизации: сопротивления локальной системы (локальной не в смысле автономной, а в смысле просто ограниченной от остальной системы) против хакерской программы, созданной «Электронной Волшебницей» Фудзибаяси Кёко, было недостаточно. Информация была так разделена по секциям, чтобы противостоять рискам: отдельная секция уязвимой быть могла, но утечка не поразила бы всю систему. В этом были как свои достоинства, так и недостатки.
Что ж, поскольку на сей раз Тацуе это было как раз на руку, он мог позволить себе быть грациозным.
Видео, которое он там нашёл, содержало нечто изумительное.
Изумила не столько беспощадность, сколько личность, которая все те беспорядки вызвала.
Под прикрытием темноты вторглась изящная фигура. Свет огней тревоги освещал девушку в маске с пламенными волосами. Солдаты в штатском отлетели от одного взгляда её золотистых глаз, затем она четыре раза вырезала сложный узор на двери. Когда она отошла в сторону, дверь рухнула.
По другую сторону находилась небольшая комната. Ширина была достаточной, чтобы вместить две койки, низкий потолок был под два метра. По ту сторону находилась трехъярусная койка.
Лишенный движения, в смирительной рубашки, ноги крепко связаны — на средней койке лежал мужчина. Хотя он выглядел совершенно иначе, потому что был полностью бледным, в нём безошибочно угадывалось лицо Паразита, который назвал себя Марте. Изо рта девушки выходил бледный туман. Похоже, комнату держали в холоде.
Вместо ножа, она взяла в руку автоматический пистолет. Одиночный выстрел поразил Марте прямо в грудь. Вдруг тело мужчины воспламенилось. Вероятно, источником огня послужила пуля. Наверное, это была магия, которая вспыхивает при условии, когда пуля остановится внутри тела цели. Огненноволосая девушка, Энджи Сириус, снова выстрелила, на этот раз в верхнюю и нижнюю койки. Это явно было убийство без намерений захватить «сосуд». И не просто «стереть» сосуд, но исполнить «казнь».
Наблюдая, как девушка спокойно вышла из камеры, Тацуя неосознанно вздохнул. Он знал, что задачи Сириуса включали нейтрализацию волшебников-предателей. Он также прекрасно понимал, что гуманное обращение с волшебниками — пустая болтовня, но не вздохнуть он не мог. Прискорбно: давать роль безжалостного убийцы 16-летней девушке... что же думают военные чины USNA? Они ничем не отличаются от религиозных фанатиков и фундаменталистов, которые ведут мальчиков и девочек к терроризму во имя священной войны. Даже Мафия тактичнее в выборе личного состава.
— Онии-сама, это была... ведь Лина?
От Тацуи Миюки узнала о секрете Сириуса, «Параде». По такому грубому изображению она поняла, что убийцей была Сириус, что убийцей была Лина.
— Наверное.
По-видимому, Миюки была поражена, но Тацуя не находил слов, чтобы её утешить. О самом убийстве он ничего не мог сказать. Он считал, что для этого не годится. Он был на миссиях, которые не может раскрыть, и среди грязной работы убийство, можно сказать, было одной из чистейших. Вместе с тем, однако, такая работа была одинокой и мрачной.
