После мысли о возможной блестящей перспективе думать о том, что это только мираж, оказалось невыносимо.
"Да хоть бы он сдох поскорее! — уже через несколько минут думал он. — Или ему надо в этом помочь? А что, удобный момент… Монстр «все спишет»…
— Так вашему мужу лучше?
— Нет, — Цецилия всхлипнула. Она чувствовала себя в западне: в кабинете лежала Роса; назад, в спальню, путь был закрыт.
— Я вам очень сочувствую.
Паркинсу с трудом удалось скрыть свое ликование. Смущало его только одно: Цецилия не играла. Поверить в это было трудно, но это было так.
«Неужели эта курица действительно любила своего мужа? — удивился он. — Да быть не может! Она не из тех женщин, которые вообще способны испытывать глубокие чувства к кому-либо кроме себя… Тогда что же с ней? Уж не ссора ли с секретаршей на нее так повлияла?»
— Да, кстати, а что вы не поделили с Росой?
При этом невинном, казалось бы, вопросе лицо Цецилии вытянулось, и Паркинс понял, что попал в точку. «Уж не признался ли Крейг в своих мелких грешках?» — усмехнулся он про себя.
«Он знает все!» — зажмурилась Цецилия. Ей стало страшно: неужели ей придется отвечать?
Но почему? Это же был несчастный случай… Роса просто без сознания, она скоро встанет, и…
Цецилия застонала и прикусила губу.
«Вот это да! — поразился Паркинс. — С чего бы это ее так пробрало? Даже любопытно!»
— И все же, что у вас там произошло? — выдержав паузу, продолжал он. — Ну что ж, не хочешь говорить — я спрошу у Росы…
— Нет! — взвилась Цецилия. Голубые глаза расширились. Сейчас он войдет, увидит…
— Тогда скажи, — поддразнил ее Паркинс.
«Нет! — взмолилась про себя Цецилия. — Лучше я умру, чем он узнает… Нет, еще лучше — пусть умрет он!»
— Стой! — и угроза, и страх, отчаянный, беспредельный страх слились в ее восклицании.
«Надо же… — ухмыльнулся Кларенс, направляясь к кабинету. — Вот уж эти женщины… Из какой-нибудь мелкой ссоры готовы раздуть целое дело».
«Нет… — кусала себе губы Цецилия. — Пусть лучше умрет он!..»
Отчаянье и необходимость защищаться заставили ее взять себя в руки. В конце концов, до этой многолетней игры ей уже приходилось бороться за свою жизнь, едва ли не на четвереньках ползя наверх. Изо всех сил, как угодно — только бы выбиться в люди. Так неужели она потеряет все это сейчас? С Росой произошел несчастный случай… только несчастный случа й… А с Паркинсом может случиться вообще что угодно. Здесь уже было слишком много смертей, чтобы кто-то обратил внимание еще на одну.
«Ну, берегись», — Цецилия почувствовала неожиданный прилив решительности.
Так, где-то здесь должно быть оружие…
Цецилия подошла к столу. Его, кажется, клали именно на стол…
Быстро убедившись, что самоделки Тома здесь нет, она принялась соображать, куда же могли спрятать огнемет… Мест было немного, и со второй попытки женщина обнаружила его в ящике и встала напротив двери.
«Стоп. Так не годится, — вооруженность придала ей спокойствия и рассудительности. — Надо будет сперва узнать, что он скажет… Может, Роса и впрямь жива. Тогда это лишнее. Мало ли что могло с ней произойти — поскользнулась, упала…»
Цецилия спрятала огнемет под стол. Она была готова к любому разговору.
— Ну что ж, кажется, все, — перевел дух Алан.
— Да, — сухо подтвердил Варковски. — Нам повезло, что реактор ломал ученый — даже это он сделал аккуратно. Другой на его месте мог просто спалить все огнеметом или разломать похуже…
— Алан вздохнул. Стержни стояли на месте. Невредимые. И даже треск начинал смолкать. Новые радостные надежды затеснились в голове Мейера.
Реактор починен, взрыва не будет, а там, глядишь, и помощь подоспее т… С Синтией удастся помириться: она неглупая девушка и все поймет… Правда, еще бродит по станции страшный монстр, но это уже пустяк. И с ним справятся…
«Улыбайся, улыбайся», — покосился в его сторону Варковски.
— Пошли. Думаю, задерживаться нам тут особо нечего.
— А хорошо все же, что все позади, — весело проговорил Алан, минуя дверь.
— Ну-ну, — Варковски усмехнулся.
— А что? — насторожился Алан.
— Да ничего особенного. Будем надеяться, что помощь придет достаточно быстро. Связи с нами нет около десяти часов, значит, около пяти на Земле уже начали беспокоиться. Где-то столько же уйдет на выяснение — и это все в лучшем случае. Потом пока еще снарядят корабль, скорее всего, с десантом, пока все обдумают… Если вообще они поверят, что хоть кто-то из нас жив. Крейг, похоже, рассказал тебе о веселых нравах этих зверушек.
— Ну что ж, я слышал, еды здесь хватит не на один месяц…
— Еды! — раздраженно повторил Варковски — и только тут Алан заметил, что с ним что-то не так.
Разумеется, для обычного человека Варковски держался чудесно. Но если вспомнить его обычную невозмутимость… Нет, с ним явно что-то произошло, и вряд ли простая потасовка была тому достаточной причиной.
— Простите, но мне показалось, что вы чего-то недоговариваете, — встревоженно спросил Алан.
— Посмотри на свой индикатор. Могу поспорить, что он вышел из строя, — покривил губы Варковски.
Алан поднял руку. Табло тускло чернело.
— Странно… — пробормотал он.
— С моим то же самое.
— Значит, на нас могут в любой момент напасть? — чуть дрогнувшим голосом переспросил Мейер.
Дорога предстояла длинная: по двум этажам с десятком поворотов и переходов.
Каждый из них мог таить засаду.
— Не знаю, — повел плечами Варковски. — Кому это понадобится? Маньяк мертв, монстру не до нас…
— Какой маньяк?
— А какая разница? — устало вздохнул Варковски.
«И все же — что с ним произошло?» — продолжал дивиться Алан. Почему «робот» вдруг превратился в нормального человека, уставшего и в меру напуганного?
— Простите… Я вас не понимаю. Что все-таки произошло?
— Если помощь не придет сегодня, мы — мертвецы.
— Но почему? Ведь есть и запасные индикаторы… Главное — дойти. Если делать это осторожно…
— Послушай, ты что, действительно ничего не понимаешь? — в голосе Варковски промелькнул оттенок удивления.
— Нет.
— Эти приборы не терпят высокой радиации… Скажи, ты что, не слышал счетчик Гейгера?
— Счетчик! — Алан от неожиданности встал.
— Он трещал на весь реакторный зал. Можешь не сомневаться — лучевая болезнь нам с тобой гарантирована.
— И вы говорите об этом так спокойно? — вздрогнул Алан. Страх горячей волной прокатился по телу.
«Неужели это правда?»
— А что я должен — плакать? Смеяться?
— Не знаю, но… — Алан забыл, о чем хотел сказать.
— То-то же. Пошли лучше скорей. Какой-то шанс у нас все же есть. Рассчитывать на него всерьез нельзя, но надеяться…
