— Ясно, — раздался голос студента.
— Допустим, — сказал Двойник. — А теперь представьте себе, что на линии бытия в результате внешнего вмешательства возникла вторая петля. — Он нарисовал нечто похожее на канцелярскую скрепку: — Сколько тут сосуществующих параллельных участков?
— Раз — два — три — четыре — пять, — сосчитал студент.
— То-то! — сказал Двойник и расставил стрелки. — Два в обратном и три в прямом времени. На экране локатора будущего эта кривая и зафиксирована. Она послужила сигналом о неизбежной осуществимости эксперимента.
— Здорово! — восхитился студент. — А может быть, какая-нибудь другая, более сложная петля?
— Видимо, да, — сказал Двойник. — Например, такая... — Он нарисовал: — Тут из одного тела получается одиннадцать. Пять благополучно путешествуют из будущего в прошлое, а шесть пребывают в мире прямого времени. Если говорить о бытии вне камеры, то тело умножается в шесть раз.
— Блеск! — сказал студент. Умножение тел
После того как публика, пошумев, уяснила сущность умножения тел в простых и сложных петлях времени, посыпались вопросы:
— Извините, товарищ Рубцов, — сказал журналист из ежемесячника "Март" и встал со своего места, щелкнув каблуками, — возможно ли таким способом увеличить численность, э... футболистов?
— Возможно, — сказал Двойник, — хоть почти невероятно. Но только при условии, что в играх их не будут калечить и убивать.
— Почему? — спросил разочарованно бравый журналист.
— Потому что ни одно из размноженных тел нельзя уничтожить. Ведь тогда линия бытия прервется, и никакой петли не получится — некому будет залезать в камеру, чтобы ехать в прошлое. Локатор будущего не увидит заказанного процесса, ибо он просто не состоится.
— А танцовщиц и певиц? — спросил журналист. — Можно умножать?
— Да, можно. В принципе, конечно.
— А студентов? — спросил студент. — Хотя бы на денек перед экзаменом?
— О, боже! — Двойнику надоели чепуховые вопросы. — Я думаю, если уж умножать, то неодушевленные предметы — электрограммофоны, пылесосы, автомобили. Их можно было бы сдавать на прокат с полной гарантией исправности на сутки вперед. И еще... Как вы думаете, что еще? Нечто очень нужное...
— Деньги, деньги! — воскликнули вместе студент и фотограф.
— Наконец-то! — одобрил догадку Двойник. — Позавчера я проверил установку на обыкновенном двугривенном. Правда, он был умножен только на два и только на полчаса. Вот он... — Двойник поднял над головой беленькую монетку. — Эту реликвию я оставил как доказательство того, что иногда можно брать деньги взаймы у будущего. К сожалению, с неминуемым возвратом. Сумму, полученную сегодня, вы обязаны завтра послать в прошлое.
— А больше, чем на сутки, можно занимать? — с надеждой спросил студент.
— Любое умножение только на сутки, не более, точнее на 23 часа 49 минут и 22 плюс-минус 3 секунды.
Студенту стало грустно. Прочая публика тоже затосковала о невозможности занимать деньги у отдаленного будущего. Выразили надежду, что всемогущая наука преодолеет этот запрет. И в это время вернулся Иосс. Взоры устремились к нему. Объяснение прозрачности
— Разумеется, все в порядке, — сказал Двойник.
— Да, — сказал Иосс. — В порядке. У меня до сих пор трясутся руки... Это было привидение, а не человек. Май Сергеевич. Черт знает что... Домой не мог идти, вот вернулся...
— Это был я, но почти весь в обратном времени, — Двойник встал, чувствуя, что надо дать следующую порцию разъяснении. Он откашлялся и начал. — Прошу внимания. Дело вот в чем. Процесс обращения времени есть процесс перевода объекта из области положительных энергий в область отрицательных энергий. У меня в аппарате перевод выполняется на тоннельном эффекте. Объект как бы проваливается под пустоту. Для этого служит устройство, которое я назвал поворотным приводом. Оно включается дважды — на старте и на финише. Причем, при повороте на старте выделяется значительная энергия. Она идет в достаточно емкие аккумуляторы. А при повороте на финише эта энергия, наоборот, расходуется. Объект как бы выталкивается обратно в область положительных энергий. Должен сказать, для живого существа операция не из приятных. Итак, тело, существующее в отрицательном времени, есть тело отрицательной энергии. Иными словами, энергия его частиц и полей меньше, чем нуль. И благодаря этому в нашем мире оно не может быть воспринято и зафиксировано через посредство обычных и даже весьма сильных воздействий. Таковы общеизвестные следствия из элементарной теории Дирака. Я понятно говорю?
— Смотря для кого, — сказал фотограф.
— Вполне понятно и популярно, — сказал студент.
— Значит, непонятно, — сказал Двойник. — В таком случае прошу верить мне на слово. Вот что надо понять: тело, существующее в обращенном времени, для тел прямого времени является просто пустотой. Вы можете освещать его прожекторами, стрелять в него из пушки — оно останется неуязвимым, неощутимым и невидимым.
— Вот так понятно, — сказал фотограф.
— Очень рад, хоть и не уверен, — сказал Двойник. — Идем дальше. Полностью обращается время в моей установке лишь при прочно закрытой камере. Когда камера открывается, в нее проникает внешний мир, просачивается вместе с ним его прямое время. Так что же происходит, когда объект отрицательной энергии соприкасается с объектом положительной энергии?
— Аннигиляция! Взаимное уничтожение! — радостно воскликнул студент.
— Ошибаетесь! Врете в простейших вопросах! — недовольно сказал Двойник. На каком вы курсе?
— На втором, — студент потупился.
— Вам пора понимать, что тут нет столкновения антител, а значит, не может быть никакой аннигиляции. Тело отрицательной энергии — не антитело. Странно теперь учится молодежь!..
Студент сидел пунцовый.
— Так вот, — заключил Двойник, — никакого взрыва не будет. Влияние внешнего мира весьма медленно начнет поворачивать тело обращенного времени в свою сторону. Будут происходить повороты атомов и целых молекул. В первый внешний час тело воспринимается не полностью, а лишь теми частицами, которые успели встать в прямое время. Значит, оно будет полупрозрачным и полупроницаемым для внешнего мира. Наоборот, для него полупроницаемым и полупрозрачным будет внешний мир. Вам ясно?
Слушателям было не ясно, исключая, разумеется, физиков. Но Двойнику надоело объяснять. Подмигнув Иоссу, он объявил:
— Кто не понял, поступайте в университет. Другие вопросы есть?
После недолгого молчания раздался твердый голос журналиста:
— Есть один вопрос, товарищ Рубцов. Разрешите?
