Лицо приятное, гладкое. Небесной голубизны глаза. Кукла, а не женщина.
Когда девушка повернулась к подростку, демонстрируя в глубоком чувственном вырезе грудь практически до сосков, тот едва не задохнулся от мгновенно переполнившего его возбуждения.
Как часто бывает в подростковом возрасте, не понимая сути происходящих с ним процессов, он попытался скрыть истинные чувства за подчеркнутой грубостью.
— Звала? — спросил он.
— Как тебя зовут?
Он сказал.
— Присаживайся, — она указала место рядом с собой на софе.
Погружаясь в мягкий паралон и одуряющий запах дорогих духов, он поинтересовался:
— Чем от тебя так разит?
Красавица засмеялась, красиво откидывая голову. Ее смех не замедлил отозваться у Мики в паху.
— Это настоящий "Океан Вольда", — ответила она. — Один грамм стоит сто пиастров.
— Вас надули, мадам, — с видом знатока заметил Мика. — В "Дохляке" точно такие идут по пол-астра за ведро.
Она опять рассмеялась, запрокидывая голову, в результате чего груди ее еще больше натягивали кофточку, со всей наглядностью демонстрируя, что лифчика на них нет.
— У меня есть к тебе дело, Мика, — сказала Брунгильда, отсмеявшись. — Если мы уладим его, то ты получишь, как посредник скажем, полсотни астров.
— Нужно кого-нибудь замочить? — деловито поинтересовался Мика.
Красавица поморщилась.
— Речь не идет об убийстве, речь идет о любви.
— Ты хочешь, чтобы мы с тобой? — Мика не договорил.
Она потрепала его по голове и остудила его пыл:
— Нет, мой дорогой. Ты еще не встретил свою избранницу. Да и твою гаубицу не мешало бы для начала отрастить. Не обижайся.
— Да я не обижаюсь, — соврал Мика. — Ты еще не знаешь, от чего отказываешься.
— Ближе к делу. С вами сегодня была одна девушка. Черненькая такая.
— Калерия?
— Значит, ее зовут Калерия, — Брунгильда закатила глаза и еще раз просмаковала имя. — Я хочу ее.
— Ничего не выйдет, — с немалым удовольствием оборвал ее мечтания Мика. — Она еще ни с кем. Поняла? К тому же она в Санту влюблена.
— В какого Санту?
— Ты не знаешь Санту? Да его в "Дохляке" все знают.
— Это ж за какие подвиги?
— Да ты что? Это мировой парень. Ему человека завалить, что в носу поковыряться.
— Фу. Ты говоришь ужасные вещи, Мика.
— Пардон, мадам.
— И что же они тогда не любят друг друга?
— А кто говорил, что не любят, — Мика хитро прищурился, дело в том, что он слышал от ребят повзрослее, что женщину можно довести до возбуждения одними словами, а уж потом она сама начнет с себя одежды срывать.
И Мика героически приступил к выполнению своего коварного плана. Со всем пылом и красноречием он начал расписывать, как Калерия и Санта спят под одним одеялом, как поочередно ласкают друг друга, как шепчут друг дружке ласковые слова. Как жарко сплетаются их руки, ноги.
Незаметно для себя он так увлекся, и перед его мысленным взором предстали настолько соблазнительные картинки, что вместо того, чтобы возбудить Брунгильду, он возбудился сам.
Не успел он и глазом моргнуть, как грянула катастрофа, и он угрюмо замолчал на полуслове.
— Продолжай, не останавливайся, — попросила Брунгильда.
— Прошу пардону, моя гаубица, кажется, пальнула, — галантно заметил Мика и поспешил успокоить. — Но это ничего не значит.
Брунгильда отпрянула от него.
— Как не красиво! Уходи сейчас же! Педро, проводи его!
Мгновенно возникший здоровяк указал на дверь. Красавица напомнила:
— После всего услышанного я просто обязана иметь эту красавицу. Получишь пятьдесят, но не астров, а пиастров. Иди же скорее.
— Очень сожалею, мадам, но Калерии сейчас нет в "Утопленнике".
— Иди и приведи ее мне, негодный мальчишка. Не то никто из твоей поганой компании не проедет и мили по Крысиной зоне.
Мика пожал плечами и вышел. Но он был не прав, Калерия была в баре.
В кожаной мини-юбке она восседала на высоком стуле у стойки бара. Картазаев недоумевал, когда девушка успела переодеться.
А ведь он ей строго настрого запретил высовываться из машины!
Картазаев хотел подойти и задать ей взбучку, но его опередили. Рядом с Калерией возник Мика и оживленно заговорил. Картина Картазаеву не понравилась, и сев за свободный столик в затененной стороне зала, он стал наблюдать за сладкой парочкой.
— Следишь? — услышал он чей-то голос и, обернувшись, увидел за секунду назад пустым столом мужчину в черной рубахе. Такого же цвета лента перехватывала лоб мужчины. Глаза были скрыты за непроницаемыми очками.
Откуда он тут взялся?
— Я выходил отлить, — пояснил мужчина.
Хоть он и разговаривал вежливо, он меньше всего напоминал интеллигента. На нижней челюсти имелся глубокий шрам. Картазаев профессиональным взглядом определил, что от ножа. Чувствовалась, что парень крут. Картазаев решил, что с такими следует дружить.
— Слежу, — признался он. — Мне так видится, моя подружка хочет наставить мне рога.
— Женщины легко идут на измену. Для них нет ничего святого, а что касается секса и мужчин, они вообще воспринимают их как явления второстепенные.
Картазаев с интересом вгляделся в собеседника. Может, он совсем не крутой, а философ по жизни, в таком случае можно было сразу послать его подальше, а не играть в вежливость. Но рука, которой незнакомец взял кружку пива, отмела всякие вопросы.
На каждом пальце имелась массивная печатка, основное предназначение которой было нанести в драке как можно больше увечий, а дрался парнишка частенько, судя по широким кулакам и шрамам, от которых на перстах не оставалось живого места. Тыльную сторону кисти украшала замысловатая татуировка, изображавшая скорпиона в угрожающей позе.
— Как тебя зовут? — спросил незнакомец.
— Придурок, — ответил Картазаев.
— Врешь, — спокойно заметил мужчина. — Так как?
А почему я собственно, должен скрываться, подумал Картазаев.
— Вова, — сказал он.
— Владимир. Хорошее имя, — покивал головой незнакомец. — Я вижу, тебе частенько приходится его скрывать. А зря. Корни твоего имени произошли от древнегерманского имени Вольдемаре. Вольде — владеющий. Маре — слава. Владеющий славой, — незнакомец буквально прожег его взглядом сквозь непроницаемые очки и сказал. — Вольд — это ты. Ты об этом знал, полковник?
Удар был неожиданен, и это еще слабо сказано. Обжигающ. Картазаев отшатнулся, чтобы облегчить оружию путь из кармана в руку. Несмотря на уставленное на него под столом дуло, незнакомец даже не шевельнулся.
— Говори быстро, откуда ты узнал про меня? — спросил Картазаев.
