Я выдернул из ножен нож и силой запустил его ручкой вперёд, в лоб противнику. Угодил точно, он ещё после прыжка не успел твёрдо встать на ноги.
Я упал на землю перед ним и провёл саблей по штанине с внутренней стороны бедра, вспоров её, даже кожу слегка оцарапал. Остановив саблю у чресел, спросил:
– Продолжать?
Воин оторопело смотрел вниз, на саблю между своих ног и боялся шевельнуться.
Остановив поединок, Демьян захохотал:
– Уел! Молодца! Не был бы лекарем, в свою сотню бы взял! Пошли в трапезную!
Демьян и я направились к дому. На ступенях он обернулся, сказал Андрею:
– А ты чего стоишь? Особого приглашения ждешь?
Андрей пошёл за нами, а воины стали заводить коней в конюшню, по дороге оживлённо обсуждая острые моменты поединка и похлопывая по спине незадачливого ратника.
В сенях меня с Андреем ждал большой медный таз с водой, подготовленный заботливыми дворовыми слугами, стояли девки с кусками белой ткани. С трудом мы омыли побитые лица, смывая запекшуюся кровь и грязь. Андрей морщился, но терпел, когда вода попадала на раны – надолго запомнится негостеприимный прием в приказе и смрад узилища. Я сжимал зубы, отгоняя неприятные воспоминания.
В трапезной уже сидел пьяненький Велимир Татищев. Завидев нас, он встал, покачнулся, бросился всех обнимать.
– Как я рад всех вас видеть!
Велимир подошёл к Андрею, осмотрел его разбитое лицо, покачал головой, перекрестил, прижал к груди.
Затем облобызал Демьяна:
– Не знаю даже, как и благодарить, благодетель.
– Будет, полно! Невиновных людей освободил, виновных наказал! На то государем и поставлен.
Вслед за наместником мы чинно расселись за длинным столом. А стол был славен!
Холодные закуски вроде холодца, да вяленой и копчёной рыбы, кровяной колбасы, да жаренных на вертеле кур да расстегаев с пряженцами, да кваса, пива и вина на столе стояло предостаточно. Но слуги уже несли горячее – щи, уху, молочного поросёнка, фаршированного кашей да яблоками.
Кушать хотели все, особенно мы с Андреем. Вот уж кому было хуже всех. Зубы качались, губы разбиты. Он мог только пить да щи хлебать. Попробовал мясца откушать, так от боли скривился.
Ели и пили долго, до вечера.
Выпивший Демьян кричал:
– Вот они у меня где! – И показывал сжатый кулак.
Мы поднимали тосты за наместника, за Велимира, Татищев в ответ – за меня да за Андрея, что не посрамил род боярский.
«Устали» сильно – так и позасыпали за столом.
К своему удивлению, проснулся раздетым и разутым в постели в гостевой комнате. Не иначе – слуги постарались. Голова просто раскалывалась. Утешало одно – голова болела от выпитого накануне, а не от побоев. И лучше лежать в постели, а не висеть на дыбе. Пригодился наместник, ох как пригодился!
Татищев успел добраться до Демьяна, ну а тот со своим крутым нравом попросту вытащил меня из узилища.
Я встал, поплёлся в отхожее место, умылся и прошёл в трапезную. Здесь уже сидели Велимир и Андрей. По их виду я сразу понял, что я ещё не в худшем положении. И впрямь – когда мы с Андреем приехали, Велимир уже был поддатый, а потом пили все вместе.
Слуги внесли капустный рассол и пиво. Все жадно припали к сосудам – во рту ведь всё пересохло. Не умеем мы пить на Руси – пьём не в меру, а пока не кончится горючее в ёмкостях. А наутро начинаем себя корить – зачем пил последнюю стопку? Явно ведь лишней была.
Мы хорошо поели, немного выпили на дорожку, и нас слегка развезло.
– Ну, пора и честь знать! – Татищев поклонился наместнику, тот поднялся, а за ним и мы.
Мы оделись, вышли во двор. Слуги вывели наших осёдланных лошадей. Выйдя за ворота, мы уселись в сёдла.
Андрей повернулся ко мне:
– Что, так и уедем?
– Что предлагаешь?
– Поехали в Разбойный приказ, морды амбалам намнём.
Если бы я был трезв, наверняка отказался бы. А тут кровь взыграла.
– А поедем!
Татищев попытался нас урезонить.
– Оставьте, пустое. Вас двое, снова ведь побьют.
Андрей упёрся:
– Нет, поедем!
– Ну и чёрт с вами. Сабли да ножи оставьте мне, не то смертоубийство случится. Я на улице подожду, да коней подержу. Хоть и не боярское это дело.
Мы добрались до Разбойного приказа. Дома за два остановились, сняли с себя оружие, поводья от лошадей передали Велимиру.
Андрей зашагал к приказу.
– Стой! Ты чего, голыми руками драться будешь?
Андрей встал и задумался:
– И то правда. У них кулаки, как кувалды, никакого оружия не надо. Бока до сих пор болят. Но и спускать обиду этим гадам не хочу. Может, доску из забора выломать?
– Не, доской драться неудобно. Оглоблю бы найти.
Не говоря ни слова, Андрей перемахнул через соседний забор и вскоре вышел через калитку, неся в руках оглоблю. Положив её поперёк канавы, что тянулась вдоль дороги, прыгнул на неё ногами. Оглобля хрустнула и переломилась пополам.
– Самое то! Держи!
Андрей протянул мне половину оглобли, вторую взял себе, несколько раз взмахнул ею, примериваясь, и мы двинулись к приказу.
Сзади с тревогой и любопытством, качая головой, за нами наблюдал Велимир.
Мы с Андреем ринулись к дверям Разбойного приказа. Ударом ноги он распахнул входную дверь узилища мрачного учреждения. Стоявший за дверьми служивый с бердышом попытался выставить его вперёд, но места было мало, и Андрей с ходу огрел его оглоблей по голове. Стражник упал, а мы помчались дальше.
Вот и дверь в комнату, где были амбалы. Мы распахнули её – пусто. Зато из двери напротив вышел тощий служивый в кафтане.
– Вы что тута? К кому?
Я без слов, как копьём, ткнул его в солнечное сплетение сломанной оглоблей. Служивый согнулся, стал хватать ртом воздух. Андрей ударил его поперёк спины.
Мы распахнули ещё одну дверь – пусто. Да где же они?
Лестница, ведущая в подвал, тяжело заскрипела, и показались амбалы – сразу оба. Они что, как два сапога пара, неразлучны?
Мы кинулись к ним.
У них положение для драки было невыгодным – узкая лестница, да и мы стоим сверху. Этим преимуществом мы и воспользовались – стали бить их по головам половинками оглобли.
Ещё недавно против беззащитных жертв, да с численным преимуществом, они были куда как смелы. А сейчас только успевали принимать удары и вопили как резаные. На их крики и другие служивые могли сбежаться.
После удачного удара по плечевому суставу рука «моего» амбала повисла, как плеть, но я продолжал охаживать его оглоблей по спине и по бокам.
Андрей свалил своего быстрее и сейчас прыгал на нём, стараясь ногами попасть по болезненным местам.
