Его хранила судьба: перед самым рассветом мимо проходила матерая виверна — местный хищник, один из самых опасных. Внешне виверна напоминала куницу при габаритах, сравнимых с габаритами леопарда. Говорят, дуракам и пьяным везет: виверна еще не успела как следует проголодаться после ночной трапезы и сейчас просто подбирала место под дневку. Она осторожно понюхала ботинок Литтла, потом руку. Уловила запах спиртного, возмущенно фыркнула, нерешительно покрутилась у кустов и пошла прочь.
Литтл так и не проснулся.
Солянка с Хидденом тоже не спешили вставать. Лишь когда солнце забралось даже под плотный полог джунглей, Жбан толкнул приятелей и улегся поспать. Хидден прошел вокруг лагеря — так, на всякий случай, — а Солянка отправился за водой. Тут-то и накрыли их десантники шат-тсуров.
Жбана подстрелили спящим, в плечо. Он дернулся, попытался встать и рухнул, сраженный вторым выстрелом. Хидден, как раз подходивший к стоянке, успел наудачу пальнуть в неясную расплывающуюся фигуру впереди на тропе и сиганул в заросли. К слову сказать, выстрел его оказался удачным: плазменный импульс пришелся шат-тсуру прямо в голову. Солянка, набирая воду, заметил уткнувшийся в берег неподалеку морской катер «Амфисбена», чему немало удивился, а уже на обратном пути услышал выстрелы и окончательно осознал: творится неладное. Вскоре он засек двоих чужаков на тропе, совсем близко, метрах в пяти. Засечь их раньше помешал боевой камуфляж. Солянка швырнул котелок с водой в одного и пальнул во второго, но только ранил. И тут его крепко приложили чем-то по голове, слева: как видно, чужаков было много и они успели рассредоточиться по окрестностям. Метрах в двадцати ближе к лагерю матерился и стрелял направо-налево Хидден, а потом охнул и неловко упал на спину: ему повредили ногу. Секундой позже совсем рядом оглушительно бабахнуло: разорвалась граната. Этот взрыв уложил второго шат-тсура и ранил еще двоих. Гранат у спасателей с собой не было, значит, разорвалась чужая. То ли кто-то из десантников лопухнулся, то ли плазменным импульсом ее зацепило — взорвалась, словом. Десантники благоразумно отступили, ибо не привыкли нести такие потери при банальной зачистке. Жбана они прихватили с собой. Солянка не замедлил этим воспользоваться: для острастки пострелял им вслед, сменил обойму в ружье и подполз к Хиддену. Тот был бледен, но в сознании.
— Ты как? — спросил Солянка.
— Нога, — ответил Хидден, пытаясь приподняться на локте. — Жбан у них…
— Уходить надо. — Солянка бегло осмотрел рану Хиддена. — Жить будешь. Ходить тоже.
— А Жбан?
— На нас туристы, Хид, не забывай. Да и не отобьем мы Жбана, вон их сколько. Разве только все вместе. Так что…
Он помог Хиддену подняться, подставил плечо, и спасатели неуклюже похромали прямо сквозь заросли. Солянка поминутно оглядывался, но чужие почему-то их не преследовали. Через четверть часа они вышли к лагерю туристов.
Мистер Литтл пришел в себя во время короткого боя. Голова после вчерашнего предательски раскалывалась, а самое плохое, что при себе не нашлось ни капли воды. Только пара капель спирта во фляге. Плохо соображая, что делает, Литтл вернулся к лагерю — даже недавняя пальба его почему-то не испугала. Он видел, как отстреливается из кустов Хидден, как чужие пытаются спеленать Солянку, но молодчага Хид все-таки отгоняет их стрельбой, как чужие, еле видимые на фоне листвы, подбирают своих убитых и раненых, подбирают Жбана и спешно отступают куда-то в сторону бункера Дуплистого леса.
И тут у Литтла, что называется, упала планка.
«Наших бить? — свирепо подумал он. — Так, значит? Ну, подождите у меня!»
Почему-то Литтла не смутило даже отсутствие ружья.
Он пошел следом за чужими и меньше чем через час вышел аккурат к бункеру.
Десантники уже успели бункер вскрыть и как раз затаскивали внутрь своих пострадавших. Снаружи остался только оглушенный Жбан да двое шат-тсуров у входа — Литтл видел лишь коварное нечеткое марево, еле-еле обозначающее их силуэты.
— Ща я вас! — пробормотал Литтл, прячась за ствол здоровенного кедроклена. — Ща!
Он пошарил на поясе. Обыкновенная рогатка да несколько шариков шокового парализатора — вот и все, что можно было счесть оружием. И снова Литтл ничуть не смутился.
Взрыв шокового парализатора валил с ног даже титанодона.
Литтл тщательно прицелился и вогнал шарик в бункер.
Бабахнуло так, будто взорвался оружейный склад. Из дверного проема полыхнул язык пламени, а потом вырвалась длинная дымная струя — настоящий столб, только наклонный, почти горизонтальный. Шоковый заряд в ограниченном пространстве бункера неизвестно почему заставил сдетонировать все гранаты десантников. Обоих шат-тсуров у входа посекло осколками и контузило. Тех же, что были внутри, вообще чуть на части не порвало. Одним выстрелом из рогатки мистер Литтл уничтожил всех. Выжил только Жбан, хотя его тоже контузило — струя прошла аккурат над ним.
Будь Литтл трезвее, вряд ли бы он набрался храбрости и сунулся бы в бункер. Но сейчас ему море было по колено: кипела злость, бурлил в крови адреналин, а главное — страшно хотелось пить.
В бункере Литтл первым делом вскрыл холодильник и выхлебал полтора пакета апельсинового сока. И только потом осмотрел дело рук своих.
Камуфляж десантников действовать прекратил: генератор работал только на живых шат-тсурах. Так сделали специально, чтобы после боя легче было подбирать погибших. «Скелетиков» посекло осколками, побило взрывной волной — бункер изнутри больше походил на бойню. Литтл, слегка отрезвленный соком и видом изувеченных врагов, озирался посреди тесного помещения. Зачем-то, хватая трупы за ключицы, сволок их к стене и сложил один подле другого, в два правильных ряда. Потом узрел на голове одного из чужиков знакомую гарнитурку hands-free-коммуникатора. Земного, между прочим, производства. Как ни в чем не бывало светился зеленый глазок готовности на коротеньком пестике микрофонной штанги, а секундой позже мигнул второй глазок: вызов.
Повинуясь внезапному порыву, Литтл подобрал гарнитуру и надел на голову. Коммуникатор работал в режиме объемной передачи. Чуть впереди Литтла сгустился видеостолб; в нем обнаружился шат-тсур, вопросительно глядящий на картинку внутренностей бункера. От шат-тсура так и разило начальственностью; за спиной его виднелись другие шат-тсуры, свита.
И тогда мистер Литтл содрал коммуникатор, поднес видеодатчик к самому лицу, чтобы неведомый начальник мертвых десантников видел не то же, что Литтл, а самого Литтла, и свирепо прорычал:
— С вами, суки, будет то же самое! Я обещаю!
После чего швырнул гарнитуру наземь и расплющил несколькими ударами ботинка.
Как он намерен исполнить данное обещание, Литтл еще не придумал.
ПАРЛАМЕНТЕРСКИЙ БОТ АЗАННИ
Система Пронг-30, доминанта Земли
Бот вывалился из-за барьера в космическую пустоту, слабо разбавленную пылью и светом. Пронг-30 отсюда казался теннисным мячиком, ярким бликом на фоне несметных звездных россыпей. Бот финишировал вне плоскости эклиптики, в перпендикуляре, на расстоянии приблизительно равном расстоянию от Пронга-33 до светила. Теперь осталось отыскать на орбите нужную планету и проложить к месту встречи с нею аккуратную дугу в четверть окружности этой орбиты.
— Прибыли! — сказал унтер Раджабов и смешно крякнул, пошевелив ноздрями и усами.
— Опять табак нюхал? — с напускной строгостью спросил Маримуца.
— Я курить бросаю. — Унтер виновато шмыгнул носом. — Тяжкое это дело…
— Кутергин говорил, вовсе не тяжкое, — вздохнул Маримуца, одновременно шелестя клавиатурой астрогаторского пульта. — Он сам раз десять бросал.
Раджабов фыркнул. В глубине души он завидовал некурящему Маримуце. Сколько пангала сберегает, стервец, при его лейтенантском-то жалованье! А тут — не успел из финчасти в собственную каюту притащиться, половина в дым, половину товарищи расстреляют, еще до финчасти не дошедшие.
