Тоска и несправедливость!
— Ты сканируй, сканируй, — напомнил ему лейтенант.
Унтер тоже глубоко вздохнул и взялся за клавиатуру.
— О-о! — протянул он буквально через полминуты.
— Что? — сразу встрепенулся Маримуца.
— Флот! И немаленький для такого захолустья. Поближе к солнышку, у второй планеты. У, да там два планетарника в атмосфере! Вот это моща! — впечатлился Раджабов.
— Чьи?
— Почти все производства азанни. Но ручаюсь, что унутре кто-то другой, построение для пташек нехарактерное, — профессионально оценил Раджабов. — Никаких крыльев, никакой продольной симметрии. Точно не азанни.
— Как бы они нас не засекли, — забеспокоился лейтенант.
Он склонился над клавиатурой и зашелестел еще быстрее.
В видеокубе над пультом возникали трехмерные проекции и ползли строгие столбцы расчетов.
— Маневровые запуск, — объявил лейтенант наконец.
Тонкие голубоватые шнуры вырвались из дюз маневровых двигателей. Парламентерский бот, ускоряясь, лег на новый курс.
— Может, прыгнем, а? — нерешительно предложил унтер. — Тут же тащиться сутки, а то и больше. Засекут…
— Ты прав, — согласился Маримуца с неожиданной тоской в голосе. — Мне тоже неохота тащиться в открытую. Этот бот, поди, по всему космосу ищут. Но пока считаем, попутно начнем линейное сближение, все ж польза.
— Логично. — Раджабов оторвался от сканера, подпер коротко остриженную голову ладонью и подумал вслух: — Надо бы передачки их послушать, а, командир? Неспроста же они там роятся, у второй планетки. Как ее там? Табаска?
— Табаска. А роятся точно неспроста, — согласился лейтенант. — Да только вряд ли они в открытом режиме обмен ведут. А расшифровать флотские депеши… сам понимаешь. Но послушаем все равно.
— Пра… — начал было унтер и поперхнулся собственной фразой.
Над центральным пультом вдруг сгустился видеостолб с тревожной мигающей табличкой на переднем плане. Одновременно неприятно заверещала сирена.
— Это еще что? — всполошился Маримуца, вскакивая.
Довольно быстро он понял — что.
— Ё-моё! Тут тазионарный счетчик установлен!
— А что ты хотел, это ж парламентерский бот. — Раджабов картинно развел руками. — Да еще бот пика пирамид Азанни. Не хухры-мухры.
— Вот блин. — Маримуца упрямо наклонил голову и прищурил глаза — видеостолб был подстроен под зрение птичек-азанни. Людям он казался нестерпимо ярким. Кубы на соседних пультах Маримуца и Раджабов успели подстроить под себя, а представительским столбом никто заблаговременно не озаботился. Да никто и не подозревал о существовании на борту такого малого корабля тазионарного счетчика — вещи дорогой, довольно редкой и в общем-то нерассекреченной. Доминанта Земли по крайней мере их не производила ввиду отсутствия достаточно продвинутых технологий, хотя и использовала закупленные у более развитых рас. — Кто ж нас прощупывает?
— Кто-кто… Флот, — проворчал унтер. — Корабли-то конструкции азанни. Причем не самые старые, заметь…
— А почему только тазионарное сканирование? Где обычное?
— Обычное мы бы сразу засекли.
— Так и это мы сразу засекли!
— Значит, они уверены, что у нас нет счетчика.
— Шевеление началось там? Не видишь? — озабоченно спросил Маримуца. — Эх, быстрее надо прыжок считать, возьмут в клещи или в сачок — и тю-тю солдатики хомо…
— Не каркай, — суеверно попросил Раджабов. — Нету них никакого шевеления.
И тут же поправился:
— Опа, в сотне мегаун истребители!
— К нам? — похолодел лейтенант.
— Нет, прут курсом на Табаску. Кажется, будут уходить в атмосферу.
— Следи! — рявкнул Маримуца, лихорадочно дотягиваясь до расчетов последнего, самого важного прыжка к Ухте.
Тут в рубку ввалились двое близнецов.
— Сэ-эр? — вопросительно протянул один из них, вытягиваясь в струнку. Кажется, Джерард.
И покосился на видеостолб с алой табличкой в объеме. Сирена продолжала завывать.
— Сканируют нас, — уныло пояснил Раджабов. — Тут чужие, целый флот…
И ведь действительно флот. А то и больше. Под сотню кораблей, два пустотных суперкрейсера, два планетарника в атмосфере… Хотя это говорит скорее о специфичности задач, чем о реальной мощи флота. Как ни странно, но эти гиганты парламентерскому боту вообще не противники, особенно планетарники. Вот корветы какие-нибудь или ульи с истребителями — совсем другое дело.
— Отключи сирену, Рафик, — буркнул Маримуца и повернулся вместе с креслом к вытянувшимся у пульта Суондредам: — Вот что, гвардия! Понятия не имею, зачем нас сюда послали. Может, в качестве живца. Так что натягивайте-ка комплектики, если кто снял, и будьте готовы в любую минуту шлюзоваться и отстреливаться. А пока нас еще не шинкуют, упакуйте-ка жратвы, сколько получится. Если придется сигать за борт и валиться на Ухту — не помешает. И батарей, батарей побольше берите.
— Есть. — Десантники развернулись и пропали за перепонкой.
— Думаешь, придется сигать? — спросил Раджабов, исподлобья глядя на Маримуцу.
— Не знаю. Но лучше быть готовым.
— Это точно. — Раджабов вздохнул и некоторое время молчал.
— Слушай, командир, — оживился вдруг он, — а обычное сканирование в режиме фонового подбора засечь возможно?
— С объекта?
— Ну да!
— Вряд ли. То есть собственный фон засечь, разумеется, можно, а вот регистрирует его кто или нет — поди пойми.
— Тогда почему так часто пользуются обычным сканированием, если объект его легко засекает?
Маримуца удивленно повернулся к унтеру:
— Как почему? В бою зачастую наплевать, замечает твое сканирование противник или не замечает. А вот о нем самом поболее знать никогда не мешает.
— Но мы же сейчас не в бою, — резонно заметил Раджабов. — Скорее в разведке.
— В разведке чаще ограничиваются фоновым, ты прав, — согласился Маримуца.
Некоторое время оба мрачно созерцали скопище чужих кораблей в объеме проекционного куба. Изображение, разумеется, давалось в искаженных масштабах — размеры планеты, кораблей, а также расстояния между ними и ботом различались в десятки тысяч раз. Проекционный куб сводил это к понятной и весьма наглядной световой голограмме. Любой военный давно привык к подобным играм с масштабом.
— Хотел бы я знать — зачем на самом деле нас сюда заслали, — сказал Раджабов.
— Я сначала думал — просто уволочь бот в тихий угол. Да только угол мало похожим на тихий оказался…
Они еще долго сидели в рубке и нервно переговаривались, то и дело косясь на изображения в видеокубах. Чужие, к их удивлению, не обращали внимания на бот, который, по идее, перед этим гоняли по галактике, как исполнительный Бобик зазевавшегося котяру. Еще дважды включалось тазионарное сканирование. Ненадолго, на минуту-две, не больше.
Потом астрогатор наконец рассчитал оптимальный прыжок к Ухте, и все с облегчением вздохнули.
Бот тут же бросили в короткую пульсацию; вскоре он уже обращался вокруг третьей планеты системы Пронг-30 на манер искусственного спутника.
Чужие хранили пассивность. В отношении парламентерского бота по крайней мере; вблизи Табаски их корабли совершали какие-то загадочные неспешные эволюции, изредка перестраивались, иногда ныряли в атмосферу или выныривали оттуда. Оба планетарных крейсера зависли над стационарными точками Табаски, скорее всего — в боевом режиме. Над этим еще стоило поломать голову: такие крейсеры предназначались для атак на густонаселенные планеты. Что их могло заинтересовать на практически безлюдной и девственной Табаске, оставалось только догадываться.
— Н-да, — буркнул лейтенант Маримуца, в последний раз глядя на чернильный фон видеокуба. — Сплошные загадки. Ладно, гвардия, идем на посадку. Готовьте унты и снегоступы. Здравствуй, Ухта…
Парламентерский бот азанни с человеческим экипажем снова изверг синеватые шнуры из дюз маневровых двигателей и начал снижение.
УДАРНЫЙ ФЛОТ «БАГУТА»
Система Замххад, империя Уиве шат-тсур (формально — PRONG-30, доминанта Земли)
