Усилием воли Никки стряхнула с себя оцепенение, вскочила, дошла до двери и обернулась.
— Ну и работка у вас, доктор! А вы когда-нибудь терпели неудачу? Как часто ваши рекомендации оказывались неправильными?
— Никогда,— спокойно сказал доктор Фростман.— Вы — сложная проблема, но тоже будете решены. Как всегда.
— Любое «всегда» когда-нибудь заканчивается! — И Никки вышла.
Доктор произвёл впечатление на девушку. В его поведении и словах чувствовался могучий и безжалостный интеллект, цинично поставленный на службу врагам Маугли — всё ещё неизвестным, но всё время дающим о себе знать.
Итак, она получила в Колледже личного надзирателя. Хитрого, как сто чертей! Каких неприятностей ждать от него?
Девушка зашла в свою комнату. На экране дисплея мигало письмо, состоящее из одной строки:
«Поздравляю с титулом, королева! Я тебя люблю. Будь готова к проблемам».
«Кто тут так влюбился?» Никки всмотрелась в сетевой адрес отправителя и озадаченно подняла брови. Писал эйнштейнианец — если судить по стандартной части адреса, но вместо имени был пробел. Никогда Никки не видела такого необычного адреса. Пробел. Space. Пустота. Космос. Пространство.
— Кто это объясняется мне в любви? — спросила она Робби.
— Затрудняюсь идентифицировать,— ответил тот. Никки написала: «Ты кто?» — и нажала клавишу ответа. Сразу высветился ответ Сетевого Почтальона:
«Такого адреса не существует. Письмо не может быть доставлено».
— Как же ты мне доставил письмо с несуществующего адреса? — воскликнула Никки. И отвернулась к кофейнику — налить себе чашку. За спиной тренькнул сигнал. Девушка обернулась: загадочный адресат ответил на недоставленное письмо!
«Я — наблюдатель. Всё время слежу за тобой. И думаю о тебе».
«Мне не нравятся шутки анонимов! Представься!» — набрала Никки.
«Не могу. У меня нет имени»,— ответил экран и на этом прекратил общение. Никки пожала плечами и выбросила из головы собеседника, напускающего на себя излишнюю таинственность.
Пространство снова подало голос через несколько дней. На экране засветилось:
«Победить зло нельзя, просто уничтожив его. Его нужно ещё заменить добром — чтобы не возникало нравственного вакуума».
«Зачем ты мне пишешь?» — спросила Никки. «Ты — мой шанс. Мне хочется тебе помочь». «Что ты можешь?»
«Я гораздо умнее и опытнее тебя. Это плохо, потому что ты меня не понимаешь».
Больше Голос ничего не захотел добавить.
— Кто так странно объясняется? — удивилась Никки. Робби откликнулся:
— Я не могу построить устойчивый психопортрет нашего собеседника. Но полагаю, что он — не человек и не компьютер.
— Ты меня заинтриговал. В меня влюбился зелёный человечек? Может быть, Голос — это шутки доктора Фростмана? Тогда от общения с ним хорошего ждать не приходится.
Робби уверенно ответил:
— Анализ показывает, что пишущий эти письма достаточно доброжелателен. Но, конечно, себе на уме.
— Ну, тогда пусть вещает. Я где-то слышала, что доброжелатели обожают анонимность.
В ноябре Никки позвала Джерри в Шрёдингер. Когда проезжали по тоннелю, юноша косился на чёрные провалы боковых ходов, но Маугли их игнорировала.
Они прошлись по главной улице городка, тщательно имитирующей средневековье, потом наугад свернули в проулок — и наткнулись на большой павильон-замок с полыхающей вывеской «Министерство магии».
— О! — оживился Джерри.— Это гаррипоттеровский магазин волшебных товаров.
— Мне так и не удалось прочитать эту книжку.— сказала Никки.
Друзья прошли сквозь каменную арку, завешенную ветхим занавесом. Их встретил молодой продавец с бритой головой и конопатой улыбкой.
— Входите-заходите! — частил он.— Умрёте от восторга! Наши волшебные товары используют новейшие достижения наноэлектроники, а меня зовут Стэн.
Продавец, приглашающе махая руками, повернулся к ним спиной. Из затылка продавца торчала пренеприятная красноглазая маска то ли человека, то ли змеи.
— Чего уставились, мерзкие маглы? — проскрипел человек-змея, сверкнув щелевидными зрачками, и заворчал: — До чего я докатился! Держал в страхе весь мир, а теперь служу помощником лавочника. Требую немедленной прибавки к зарплате!
— А вас как зовут? — спросила Никки глазастый затылок продавца.
— Меня нельзя называть,— буркнула затылочная маска,— подавись они все змеиным молоком!
Стеллажи магазина были заполнены непонятными для Никки предметами. Здесь продавались пучки прутьев, надетые на полированные шесты, и мумифицированные руки со свечами; таинственные серебряные приборы, выпускающие клубы дыма, и шахматные доски, где фигурки переругивались и махали кинжальчиками.
На полу стояли бочонки с золотыми монетами и большой сундук с мрачно-красными кристаллами. Криво висел ценник: «Философские камни для бессмертия и богатства, 60 центов. Два камня — за доллар!»
На подносе мигала груда значков: «Я — Пожиратель Смерти», «Я люблю Гарри Поттера!», «Я обожаю профессора Снегга!» На крючке висел парик с крупными завитками и надписью «Скальп Риты Скитер», рядом сутулилась приземистая кукла в розовой кофточке «Профессор Амбридж».
Джерри с удовольствием ворошил кучу маскарадных масок: «Кошка Гермиона»... «Красавчик Грюм»... «Весёлый инфернал»... и вдруг вскрикнул — черномордая Гермиона неожиданно укусила его за палец, а потом кокетливо улыбнулась, зверюга. Рядом уже знакомый человек-змея злобно моргал на мудро улыбающуюся седобородую маску «Душка Дамблдор».
— Широкий ассортимент волшебных палочек! — восклицал продавец.— От простых «Авада Кедавра» с лампочкой, до самых сложных — со встроенными процессорами и голо-графическими проекторами. «Пальцем вейлы» вы можете пускать фиолетовые пузыри, разноцветные лучи и даже вызывать Патронуса!
Никки ничего не понимала, но на всякий случай улыбалась. В воздухе плавали горящие свечи, носились крылатые мячики и красно-золотой феникс. Девушка поймала одну из свечей. Судя по лёгкости, она была наполнена гелием и содержала каплю изотопной краски.
— Вредноскоп светится, когда кто-то вам врёт! — разливался Стэн.
Небольшой шарик светился непрерывно, видимо, реагируя на речи продавца.
Никки увидела знакомый потёртый колпак:
— О! — обрадовалась она.— Старая кожаная шляпа!
— Привет! — открыл колпак чёрный косой рот.— Трудности выбора? Поболтаем?
